Бывает и так, что люди, даже не принадлежа к какой-либо группе, могут быть удручающе жестокими по отношению к тем, кто этого не заслуживает. Бездомные и нищие, жертвы насилия, инвалиды и больные, отчаявшиеся беженцы, – вместо того чтобы предложить им помощь, в которой они так нуждаются, люди смешивают их с грязью. Это идет вразрез с элементарной логикой и любыми представлениями о человеческой совести. Так почему же это настолько распространено?

Наш мозг воспринимает мир с крайне эгоцентрической точки зрения. При малейшей возможности он пытается представить нас и себя в лучшем свете. Возможно, из-за этого нам сложно сочувствовать другим людям, потому что они – не мы, а мозг, принимая решения, берет в расчет в основном то, что случилось с нами. Было показано, что некоторые области мозга, в основном правая надкраевая извилина, распознают и «корректируют» этот эгоцентризм, благодаря чему мы способны к полноценному сочувствию.

Существуют также данные, что эти области повреждены. Еще один интересный эксперимент, проведенный Таней Сингер из института Макса Планка, показал, что у этого компенсаторного механизма есть и другие ограничения. Она разбивала испытуемых на пары и давала им потрогать разные на ощупь поверхности (им надо было прикоснуться к чему-то приятному либо к чему-то мерзкому) [39].

Оказалось, что если оба испытуемых переживают что-то неприятное, то каждому из них очень хорошо удается сочувствовать другому, распознавать его эмоции и интенсивность ощущения, которое он испытывает. Если же один испытывал приятное ощущение, а второй – неприятное, то тот, которому было приятно, серьезно недооценивал страдания другого. Таким образом, чем более привилегированна и комфортна чья-то жизнь, тем труднее ему оценить потребности и проблемы тех, кому живется хуже.

Мы уже знаем, что мозг склонен к эгоцентрическому искажению при восприятии мира. Другое (связанное с ним) когнитивное искажение называется «гипотеза справедливого мира» [40]. Согласно ей, мозг по своей природе склонен верить, будто мир честен и справедлив и за хорошие поступки полагается награда, а за плохие – наказание. Это искажение помогает людям жить в обществе, потому что благодаря ему плохое поведение пресекается до того, как успевает начаться, и поэтому люди склонны поступать хорошо (не то чтобы иначе бы они так не делали, но это помогает). Такое искажение также дает нам мотивацию – если вы будете считать, что в мире все происходит случайно и все действия в конечном счете не имеют смысла, то не захотите в положенное время вылезать из постели.

К сожалению, эта гипотеза неверна. Плохие поступки не всегда наказываются, а с хорошими людьми часто происходит что-то плохое. Но искажение настолько прочно укоренилось в нашем мозге, что мы все равно продолжаем его придерживаться. И когда мы видим, как кто-то стал безвинной жертвой чего-то ужасного, то испытываем диссонанс: мир справедлив, а то, что случилось с этим человеком, – несправедливо. Мозг не любит диссонансы, поэтому у него есть два выбора: он может прийти к выводу, что мир в конечном счете жесток и хаотичен, или же решить, что жертва чем-то это заслужила. Второе предположение жестоко, но оно позволяет нам сохранить свои уютные (ошибочные) взгляды на мир. Поэтому нам свойственно винить жертв за их несчастья.

Этот эффект и множество его проявлений были продемонстрированы в огромном количестве исследований. Например, люди менее критически относятся к жертвам, если могут вмешаться и облегчить их страдания или если им говорят, что жертва впоследствии получила компенсацию. Если люди никак не смогли помочь жертвам, их отношение к ним становится более пренебрежительным. Такое положение вещей вполне соответствует гипотезе «справедливого мира»: с жертвой не случилось ничего хорошего, значит, она наверняка это заслужила, правильно?

Люди склонны винить жертву, с которой они идентифицируют себя. Если вы видите, как человека другого возраста/расы/пола ударило падающее дерево, посочувствовать ему очень просто. Когда перед вами человек вашего возраста, роста, телосложения, пола ведет такую же, как у вас, машину и врезается в дом, то вы охотнее будете обвинять его в неумелости или глупости, несмотря на то что у вас нет этому никаких доказательств.

В первом случае никакая из характеристик пострадавшего человека к нам не относится, поэтому логичней обвинить в произошедшем злой случай, – ведь нас подобное затронуть не может. Во второй ситуации легко могли бы оказаться мы сами, и тогда наш мозг интерпретирует ее так, будто виноват вовлеченный в нее человек. Он должен быть виноват, потому что в противном случае это был злой случай, а значит, он может произойти и с вами.

Несмотря на склонность к общительности и дружелюбию, наш мозг слишком сильно озабочен сохранением чувства идентичности и душевного спокойствия.

Итак, что мы уже узнали о мозге? Он путает воспоминания, боится малейшего шороха, приходит в ужас от безвредных вещей, препятствует нашему нормальному питанию, сну, движению; он убеждает нас, что мы гениальны, когда на самом деле это не так, выдумывает половину из того, что мы воспринимаем, заставляет нас под влиянием эмоций совершать нерациональные поступки; из-за него мы невероятно быстро заводим друзей и тут же нападаем на них.

Пугающий список. Что пугает еще больше, что мозг делает все это, когда работает как надо. Так что же происходит, когда мозг выходит из строя? Верно, у нас возникают заболевания нервной системы или психические расстройства.

Заболевания нервной системы происходят из-за структурных нарушений в центральной нервной системе. Например, повреждение гиппокампа приводит к амнезии, а деградация черной субстанции – к болезни Паркинсона. Эти явления ужасны, но, как правило, их органическую причину можно точно определить (хотя нередко мы ничего не можем с ней поделать). В основном они проявляются в виде физиологических проблем, таких как судороги, двигательные расстройства или боли (например, мигрени).

Психические расстройства – это мыслительные, поведенческие или эмоциональные нарушения, и у них не обязательно есть отчетливая «органическая» причина. Их причина действительно кроется в работе мозга, при этом сам мозг структурно не меняется – он просто перестает функционировать должным образом. Если вернуться к сомнительной аналогии с компьютером, то заболевание нервной системы – это проблема с «железом», а психическое расстройство – это проблема с программным обеспечением (хоть они сильно пересекаются, провести между ними четкое различие практически невозможно).

Как можно определить психическое расстройство? Мозг состоит из миллиардов нейронов, образующих триллионы связей, на основе которых возникают тысячи функций, опирающихся на бесчисленные генетические процессы и жизненный опыт. Двух одинаковых людей не существует. Так как же мы можем определить, чей мозг работает «нормально», а чей нет? У всех есть странные привычки, особенности характера, нервные тики и «свои» причуды, нередко связанные с идентичностью и личностью. Например, синестезия, судя по всему, не мешает никому жить. Многие вообще не догадываются, что с ними что-то не так, до тех пор, пока не заявляют, что им нравится запах фиолетового [1].