Он отвел глаза в сторону, не в силах подобрать нужные слова.

— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, — произнес Пирс.

Неожиданно их грустная беседа была прервана громким хохотом Бичи, сидевшей за столом рядом с Кондоном напротив Пирса. Годдар тут же улыбнулся и кивнул, будто понял рассмешившую ее шутку.

Во время десерта, чудного цитрусового пирога, Годдар неожиданно вспомнил о Никол.

— Знаете, о ком я скучаю? — сказал он. — О Никол Джеймс. Где она сегодня? Неплохо бы с ней хотя бы поздороваться.

Пирс и Кондон переглянулись. Чарли заранее продумал соответствующее объяснение отсутствия Никол.

— К сожалению, ее больше нет в «Амедео», — ответил Кондон. — В прошлую пятницу она уволилась.

— Именно сейчас? И куда же она перешла?

— Пока никуда. Она хочет немного подумать, чем заняться. Однако в ранее подписанном контракте есть специальный пункт, что Никол отказывается от работы с нашими конкурентами, поэтому не надо беспокоиться, что она выдаст наши секреты.

Нахмурившись, Годдар неохотно кивнул.

— Это довольно уязвимая позиция, — заметил он.

— Вовсе нет, — возразил Кондон. — Никол занималась внешними делами фирмы, а не внутренними. В ее задачи входило собирать и анализировать информацию о работах конкурирующих организаций, параллельных нашим собственным проектам. У нее не было доступа в лабораторию, и она никогда не видела опытную демонстрацию, на которой вы присутствовали сегодня утром.

Это была неправда, хотя Чарли не знал об этом. Ложь была аналогична той, которой Пирс накормил Клайда Вернона по поводу того, что было известно Никол. На самом деле она знала и видела все. В одно из воскресений Пирс привел ее в лабораторию, включил электронный микроскоп и продемонстрировал «северное сияние». Это было в тот период, когда их отношения резко разладились и он судорожно пытался найти способ снова все склеить и удержать Никол. Он нарушил установленные им самим правила и показал именно то, что так часто удерживало его на работе и отрывало от Никол. Но даже эта тайная демонстрация не остановила распада их личных отношений, кончившегося полным разрывом. И уже через месяц Никол приняла окончательное решение об уходе.

В данный момент Пирсу не хватало Никол куда больше Годдара, но совсем по другой причине, однако он взял себя в руки и к концу обеда почти успокоился. После кофе официанты убрали посуду и приборы, тщательно вытерли полированный стол, и тот заблестел словно зеркало, отражая размытые фигуры присутствующих.

После того как служащие ресторана закончили уборку, настало время продолжить переговоры.

— А теперь расскажите нам о ситуации с патентами, — попросила Бичи, сложив руки на столе и наклонившись вперед.

Пирс сделал знак Кацу, и тот приступил к делу:

— Это один из важнейших патентов. Он состоит из девяти частей, которые касаются тех процессов, с какими вы сегодня познакомились. Мы постарались максимально охватить все детали этого открытия. Тем самым мы надежно защитим свой приоритет на будущее.

— И когда вы собираетесь подавать заявку?

— В понедельник утром. В эту субботу я лечу в Вашингтон, чтобы уже в понедельник к девяти часам утра лично доставить заявочные материалы в патентное бюро.

Поскольку Годдар находился рядом с Пирсом, тому легче было наблюдать за его помощницей, сидевшей напротив. Похоже, Бичи была удивлена их оперативностью. Это был хороший признак. Пирс и Кондон намеревались форсировать события и хотели заставить Годдара принять решение прямо сейчас, ведь излишнее выжидание могло обернуться для него потерями.

— Как вы знаете, в этой научной области наблюдается острая конкуренция, — вступил в разговор Пирс. — Помимо прочего, в ближайшее время мы собираемся опубликовать свое открытие. Мы с Брендоном подготовили соответствующую статью и скоро отправим ее в печать. Вероятно, уже завтра.

После этих слов Пирс бросил взгляд на свои наручные часы — было почти два пополудни.

— К сожалению, — продолжил он, — мне придется покинуть вас и вернуться на работу. Если возникнут какие-то вопросы, на них ответит Чарли. Я буду у себя в кабинете, вы можете связаться со мной по телефону. Но если дозвониться все-таки не удастся, значит, телефон отключен на время испытаний.

Откатив свой стул от стола, он уже собирался встать, когда Годдар придержал его за руку.

— Одну секунду, Генри, если не возражаешь.

Пирс снова сел. Годдар пристально посмотрел на него и значительным взглядом обвел лица всех присутствующих. Пирс уже понял, что это означает, и почувствовал приятное покалывание в груди.

— Хочу объявить прямо сейчас, пока мы здесь все вместе, что намереваюсь вложить свои средства в вашу компанию. Я рад участвовать в том замечательном деле, которым вы здесь занимаетесь.

Послышались оживленные восклицания и нестройные аплодисменты. Годдар энергично пожат руки Пирсу и Кондону, протянутую через стол.

— Никому не двигаться! — приказал Кондон, после чего встал и направился в угол комнаты к телефону, стоявшему на журнальном столике. Потом нажал три кнопки внутреннего номера, быстро пробормотал что-то в трубку и вернулся на свое место. Через несколько минут в комнату вошли две девушки, Моника Перл и секретарша Кондона по имени Холли Каннхейзер, с двумя бутылками шампанского «Дон Периньон» и подносом с бокалами.

Чарли откупорил бутылки и разлил вино. Помощниц тоже пригласили остаться и взять бокалы. Но между глотками шампанского девушки успевали еще фотографировать присутствующих.

Первый тост предложил Кондон:

— За Мориса Годдара! Мы были рады совершить с вами это волшебное путешествие.

Тут же ответное слово взял Годдар и, подняв бокал, коротко произнес:

— За будущее!

При этом он смотрел на Пирса, который кивнул и поднял полупустой бокал. После этого медленно обвел взглядом лица присутствующих, включая Монику, и наконец проговорил:

— Это здание для вас выглядит довольно скромным. Но с нашим ростом небольшим оно кажется огромным.

Допив бокал, он оглянулся на окружающих. Похоже, его слова никто толком не понял.

— Это стихи из детской книжки, — пояснил он. — Ее написал Доктор Сус, и в ней говорится, что надо верить в существование других миров, даже размером с пылинку.

— Ясно, — промолвил Кондон, снова поднимая бокал.

Пирс направился к выходу, пожимая руки и бормоча слова благодарности и поздравления. Но когда он приблизился к Монике, та сразу перестала улыбаться и сделала постное лицо.

— Спасибо, Моника, что помогла все это организовать. Ты уже беседовала с Чарли относительно своего перехода?

— Нет, но обязательно поговорю.

— Ладно. А мистер Реннер еще не звонил?