Мелькнула запоздалая мысль – что ж я пистолета не прихватил? Конечно, «Макар» вещь несерьезная, не зря все офицеры предпочитали на выходах обходиться автоматом, но можно было бы взять «Стечкина». По горам-то не бегать, вес снаряжения роли не играет.

Две машины аборигенов тронулись вперед, словно готовясь расчищать нам проезд, и следом за ними послушно двинулась вся колонна. Третья машина пристроилась в хвост, замыкая строй, а уж внутри мы шли прежним ордером – бээмпешки спереди, в середине и сзади, ехали мы.

При работающем двигателе разговаривать довольно трудно, потому бойцы привычно молчали. Чувствовалось, что меня хотели бы закидать вопросами, только мог бы я на них ответить, если все, что знал, уже сказал?

Я поневоле ждал, что к мигалкам присоединится завывание сирен, однако местная полиция ехала тихо. От нас шума было намного больше. Даже подумалось – не лучше ли было послать в охранении бэтээры, только их в полку почти не имелось, лишь в специальных подразделениях. Хотя, местные дороги наши гусеницы, как было неоднократно проверено, сокрушить все равно не могли.

Окружавшая город стена стала наплывать на нас, и скоро ее концы далеко, до горизонта, ушли в обе стороны. Наш путь упирался в огромные ворота, но при приближении их створки стронулись с места, давая колонне проезд.

Хочешь увидеть мир – иди в армию…

76

Три девятки штурмовиков, все оказавшиеся годными машины, заново переформированные в сводные полноценные эскадрильи, появились над лесом совершенно неожиданно. Деревья здесь заняли узкое пространство между небольшой и стремительной речкой и длинным скалистым гребнем, и потому лес был вытянут, но не широк. Сверх того, густым его нельзя было назвать даже с натяжкой. Спрятать в нем несколько сотен человек, обремененных лошадьми и поклажей, являлось нереальным делом.

Трудно сказать, почему Джан выбрал для дневки это не слишком подходящее место. Скорее всего, под утро, когда отряд вышел сюда, лес показался более солидным. Когда же начало светать, и ошибка была обнаружена, Джан не то понадеялся на свои силы, благо, дороги здесь не слишком благоприятствовали тяжелой наземной технике, не то просто не решился искать нечто лучшее, при этом рискуя быть обнаруженным, а сверх того – невольно признаваясь в собственной непредусмотрительности. Он особо не делился причинами того или иного шага.

Да и вчера за весь день в воздухе не появлялось ни одного аппарата, созданного людьми. Поневоле начнешь считать, что местные решили, будто вторгшиеся враги окончательно разгромлены, и немногочисленные беглецы лишь разнесут грозную весть тем, кто еще колебался, вступать или нет на тропу войны?

Ну, не привыкли люди, что небеса тоже могут нести опасность!

Появление крылатого соглядатая дежурные восприняли, словно подарок судьбы. Сбить летающего разведчика было довольно просто, зато сколько было шума и поздравлений удачливым и умелым стрелкам!

Эйфория прошла быстро. Большинство погрузилось в сон, другие занимались текущими делами. Только пулеметчики продолжали тормошить соседей, в сотый раз пересказывая короткую охоту на несъедобную добычу, да дозорные посматривали по сторонам в поисках возможных опасностей или хотя бы неудобств.

Кто-то поил животных, или набирал воды впрок. Готовился обед, и над кострами кипели котлы, распространяя умопомрачительный аромат. Не каждый раз река оказывается в двух шагах, и надо полностью использовать подвернувшуюся возможность.

Несколько наблюдающих расположились на гребне. Просто на их беду штурмовики шли на бреющем, и потому совершенно неожиданно вырвались из-за ближайшей скалы.

Три машины проскочили гребень настолько низко, что казалось – выставили руку с винтовкой – и они зацепятся за ствол. Предупреждающий крик опоздал. Звено уже проскочило над лесом, в одно мгновение пролетело через речку, с небольшим набором высоты ушло дальше и синхронно легло в разворот.

Паники не было. Лишь вполне понятная растерянность людей, застигнутых врасплох. Какой-то расчет опомнился, подхватил тяжелый пулемет на треноге и потащил его к урезу воды, где можно было с ходу встать на позицию. Но большинство воинов еще ошеломленно вертели головами, или же только просыпались от толчков товарищей.

Электроника сработала четко. Цель была обнаружена, картинка ушла к другим машинам, и звено слаженно легло на боевой курс. Носы штурмовиков опустились. Из-под крыльев сорвались огненные стрелы ракет, устремились вперед, врезались в почву и деревья, и там в воздух взвились камни, земля, ветви, люди…

Кони мгновенно обезумели. Они рванулись в разные стороны, лишь бы оказаться подальше от грохота и огня. Толстые туши штурмовиков промелькнули над лесом и помчались дальше.

Кое-кто из дозорных стал стрелять им вслед без толка, но зато со злостью и пьянящим азартом. Никакого вреда стрельба не нанесла, однако кто-то уже карабкался на склон с пулеметом, а кто-то – с зенитным ракетометом. Другие бестолково носились по лесу, пытались поймать лошадей, пытались помочь раненным, или оторопело смотрели на разорванные тела убитых. Человеку ведь всегда требуется некоторое время, чтобы осознать ситуацию и начать действовать.

Звено вновь пошло на разворот с набором высоты. Единственный пулемет на гребне выплюнул неуверенную очередь, а в следующий миг его снесло ракетой.

Гребень вспух от разрывов, а штурмовики прошли над лесом и щедро вывалили из люков целый ливень бомб. Небольших, осколочных, прошедших по земле серией смертоносных разрывов.

Кто-то, кому повезло оказаться за пределами полосы смерти, успел выстрелить вдогонку из зенитного ракетомета. Ракета бодро прошелестела вслед уходящим самолетам, руководствуясь какими-то своими соображениями выбрала из них себе жертву, догнала и ударила сзади.

– Есть!

Не смотря на весь ужас и потери, увидевшие маленькую ответную победу люди радостно заорали. В конце концов, смерть – всего лишь закономерное окончание жизни, и ее еще никто не избежал. Но настоящие воины встречают гибель без страха, стремясь нанести противнику максимальный вред.

Конечно, все в идеале, в реальности немало людей растерялось, часть уже взирала на происходящее из иных миров, многие корчились от боли, в муках прощаясь с этим. Но все же нашлись мужчины, которые готовились к бою с воздушным противником, и их не волновала ни разница в оружии, ни шансы выйти живыми из разыгравшейся схватки.

Электронные мозги штурмовиков были вообще лишены страха. Они лишь выполняли приказ, в котором было предусмотрено все – вплоть до гибели. Потому два оставшихся самолета спокойно и слажено пошли на третий заход.

Ракеты были расстреляны, и теперь в ход пошли ротационные пулеметы. Ливень крупнокалиберных пуль буквально выкашивал кусты и деревья, чертя эффектную полосу, оказавшиеся в пределах которой были обречены на смерть.

В ответ из леса грянул огонь из винтовок, автоматов – из всего, что только могло стрелять. Трассы крупнокалиберных пулеметов пошарили в воздухе, уткнулись в бронированные корпуса штурмовиков, принялись долбить их в надежде дорваться до жизненно важных органов.