— Ты откликнулась на объявление и прошла конкурс? Да? Что же ты скрывала от меня, любовь моя? — ласково упрекнул он.

Она ответила небрежно:

— Тот малый, что управляет этим заведением, увидел меня в баре. Он сказал Алкмини, что принял меня за фотомодель.

«С подносом в руках, разносящей напитки?» — подумал Барри, но не произнес этого вслух.

У Кэрол на руке красовалось колечко с красным камнем, которое она, по ее словам, получила в подарок на Рождество от Айрис. Барри сильно сомневался, что такой подарок ей по средствам.

— Он сказал, — похвасталась Кэрол, — что прольется золотой дождь, как только я появлюсь у него за стойкой в «Росслин Парк».

— Надеюсь, так оно и будет, — без особого энтузиазма согласился Барри.

Чтобы увидеть Кэрол и полюбоваться ею на новом месте, где «льется золотой дождь», ему надо было свернуть налево от станции метро, дойти до отеля и заглянуть в вестибюль, но его почему-то опять потянуло в Хэмпстед. И он повернул направо. То ли он не поверил ее рассказу про «Росслин Парк», то ли испугался, что она заметит его, решит, что он проверяет ее и рассердится.

Но повторный визит в арку перед домом Ванда ничего не дал. Там была не Кэрол. Он столько раз видел ее одевающейся и раздевающейся, что никаких сомнений быть не могло.

Возвращаясь к метро, он стыдил себя за глупую ревность, унизительную роль соглядатая, подсматривающего за чужими любовницами. И идти в «Росслин Парк» и выглядывать там Кэрол у него пропало всякое желание. Ему не хотелось знать, обманывает ли она его. Не зная, жить проще.

Он возвратился домой привычным путем.

Хупи со Стефани Изадорос, Черная Красотка и пара других ребят помоложе расселись на скамейках Бевин-сквер, поедая что-то остро пахнущее из промасленных бумажных пакетов. Стоило только Барри завидеть Хупи даже издали, как его словно пронзало электрическим током, вспоминалась боль, когда твердый носок ботинка вламывался ему между ребер.

Сейчас никто из этой компании не обратил на него внимания. Однако Барри опустил руку в карман и нащупал завернутый в мягкую тряпицу пистолет. Он вроде бы не нуждался в оружии, но оно давало ему ощущение внутреннего комфорта, какое дает кому-то пухлая пачка денег в бумажнике или воспоминание о недавно услышанных из уст любимой женщины нежных словах.

Едва эти мысли пронеслись у него в мозгу, как ощущение комфорта тут же уступило место проклятым сомнениям. Так ли уж он уверен, что это не Кэрол навещала спальню Теренса Ванда? Тогда, стоя в арке и наблюдая за ней издали, он убедил себя, что это совсем другая женщина. Разве не могло его подвести собственное воображение? И уверенность в том, что Кэрол находится совсем в другом месте, за регистрационной стойкой «Росслин Парк» отеля.

Положить конец своим метаниям и мукам ревности Барри мог только одним простым действием — позвонить туда по телефону. Аппарат стоял на полочке рядом с фотографией Дэйва. Барри не знал номера «Росслин Парка», но ведь существует справочная служба. Правда, если Кэрол сейчас в отеле, это еще не будет стопроцентным доказательством того, что час назад ее не было в спальне Ванда. И все-таки стоило попытаться.

Барри дозвонился в справочную и узнал номер отеля, но дальше этого он не продвинулся. Однако на него подействовало ободряюще даже то, что ему дали номер «Росслин Парка». Он сразу же пришел в благодушное настроение, как будто раньше вообще не верил в существование отеля с таким названием.

Он поменял простыни на кровати, пропылесосил спальню, собрал в корзину грязное белье для прачечной.

Когда Теренсу сообщили, что обмен подписанными договорами произошел, депозит внесен и находится у поверенного Голдшмидта и определена дата окончательного оформления сделки — 15 февраля, он зашел в агентство путешествий неподалеку от дома, где жила его мать, чтобы зарезервировать билет на рейс в Сингапур на это же число.

Лишь только дело подошло к благополучному финалу, мужество, как это всегда случалось с ним, отказало Теренсу, стоило лишь ему представить, что он окажется один-одинешенек с чемоданом, полным денег, где-нибудь в Центральной или Южной Америке. Нет уж, лучше податься в более цивилизованный Сингапур, а оттуда на местном самолете или корабле на остров Бали. В рай для состоятельных туристов.

Все это зависело, конечно, от времени рейса на Сингапур. Деньги Голдшмидта будут переведены с его банковского счета и попадут на счет Джона Говарда Фиппса в полдень пятнадцатого февраля. Таким образом, у Теренса будет в распоряжении три с половиной часа до закрытия банка, чтобы снять их со счета. Он должен успеть это сделать и тут же отправиться в Хитроу. Перспектива провести вечер или даже ночь в Лондоне наполняла его ужасом. Его нервы этого не выдержат.

Фургон, нанятый Голдшмидтом для переезда и загруженный мебелью, прибудет вскоре после ланча. Дом на Спринг-клоуз тоже будет полон мебели, мебели Фреды, а ее машина будет занимать гараж Разумеется, это явится для новых хозяев неприятным сюрпризом, и сразу же возникнут проблемы, которые Теренса уже не коснутся, если он будет на пути в аэропорт.

Большим облегчением для него было узнать, что австралийский рейс с посадкой в Бахрейне и Сингапуре отправляется в девять сорок пять вечера. Он заказал себе место в эконом-классе и воспользовался скидкой, так как оплачивал билет за месяц вперед авансом. Его новая кредитная карточка, полученная этим утром, как раз здесь и пригодилась. Той же почтой из юридической конторы Теренсу прислали документ под заголовком «Передача прав в целом», где упоминалось что-то о регистрации земельного участка, и требовалась его подпись. Его и еще кого-нибудь. В данном случае свидетеля.

Теренс сел в машину и спустился с холма в бар, где нашел Кэрол Стартфорд и угостил ее ланчем. До этого он, прочитав присланный документ, позаботился о небольшом подарке для нее и купил по дороге кольцо с красным камнем, которое тут же вручил ей до начала разговора.

— Никаких новостей о малыше? — поинтересовался Теренс ради приличия.

— Ни малейших. — Кэрол уже привыкла, что преамбулой к любому разговору с кем бы то ни было служили вопросы о Джейсоне.

— Он ведь не мой ребенок. Ты это знаешь, Кэрол.

— Я никогда и не говорила, что он твой. Я догадываюсь, от кого этот слух исходит, но могу сказать твердо — не от меня.

Теренс пожал плечами. Тема Джейсона была исчерпана. Он сообщил Кэрол, что продал дом и попросил засвидетельствовать его подпись на одном юридическом документе.

Он рассудил, что Кэрол — единственный человек, к кому он мог обратиться с подобной просьбой. Единственная из его знакомых, кто, если ее начнут расспрашивать — до 15-го февраля, естественно, а потом это будет уже неважно, — станет лгать стойко и нагло, хотя бы из принципа, из презрения к тем, кто ее допрашивает. Она единственная, кто не станет рассматривать документ слишком внимательно. Ее носик чуял, что там непременно кроется какая-то мошенническая уловка, но это как раз было ей по душе.