Беатриче вздохнула.

– Мне хотелось бы сделать больше. Я никогда не забуду ее.

Она попрощалась с Ханнах. И только покинув комнату, заметила, что Али все это время ждал ее у входа. Он ни о чем не спрашивал и не пытался утешить. Али молчал, и Беатриче была благодарна ему за это.

Идя по коридору, она настолько погрузилась в свои мысли, что едва заметила фигуру, которая с подозрительностью и недоверием выглядывала из ниши.

Беатриче с удивлением узнала в ней Мирват. Она пряталась за широкой пальмой, росшей в латунной кадке. Мирват была добропорядочной, благовоспитанной и скромной женщиной, почитающей законы Корана и соблюдающей их. Но ни добропорядочность, ни благовоспитанность не удержали ее от доносов на подруг и пожеланий старой женщине страшных мучений. Допускает ли Коран такое поведение? Едва ли. «Ханжа, двуличный человек!» – подумала со злостью Беатриче.

Их взгляды встретились. В глазах Мирват застыло жесткое выражение, уголки губ презрительно изогнулись, на переносице залегли две упрямые складки.

Беатриче овладел гнев. Но постепенно, с каждой секундой он стихал, потому что она поняла, что скоро Мирват будет наказана. Красота ее не вечна. Уже сейчас заметны признаки старения распухшего лица недоверчивой, жестокосердной женщины. С исчезнувшей красотой она потеряет и благосклонность Нуха. А песни и стихотворные строки о Розе Бухары скоро забудутся.

– Будь осторожна в словах. Твои ругательства и проклятия, не поддаются счету. Когда-нибудь они вернутся к тебе, – прошептала Беатриче.

Она не была уверена в том, что Мирват услышала ее слова и поняла их, – все это она произнесла в основном для себя – как предостережение. Когда-то эту фразу ей сказал один индонезийский друг ее родителей. Тогда Беатриче в запальчивости ругала своего шефа, не желая ему ничего хорошего. Возможно, он был прав. И надо думать, с Мирват все так и произойдет. Ее проклятия вернутся к ней.

Беатриче бросила через плечо холодный взгляд. Повернулась и пошла, не оборачиваясь, прочь.

Беатриче в ту ночь не могла заснуть. Она открыла оконную решетку и раздвинула гардины, чтобы прохладный ночной воздух проник в помещение. Не смыкая глаз, Беатриче лежала, уставившись в белый потолок – идеальный экран для ее воспоминаний. Она думала о том, как впервые увидела Зекирех – насмешливую, язвительную, властную женщину, которая двумя-тремя меткими словами могла вогнать Мирват в краску. Ни возраст, ни пережитое не согнули ее, и даже тогда, когда она едва могла передвигаться от болей, всегда держалась прямо – как свеча, как юная танцовщица.

Беатриче вспомнился и тот день, когда Зекирех пришла к ней в комнату за врачебной помощью. Сейчас, оглядываясь назад, она осознала, что с того момента они стали подругами. Несмотря на разницу в возрасте и различия культур, они чувствовали себя на равных, уважая друг друга и понимая без лишних слов. Обе видели насквозь все женские интриги, неприязнь и враждебность, из чего, собственно, и состояла повседневная жизнь в гареме. И для обеих эта бессодержательная, показная жизнь была невыносимой. Часто они уединялись, чтобы побеседовать друг с другом, поспорить; или сидели на скамейке в саду – молча, глядя на тихий пруд. Беатриче вздохнула. Их связывала редкостная дружба. А теперь ей остались лишь печаль и воспоминания о своенравной, несгибаемой женщине.

Беатриче вновь вздохнула и повернулась на бок. Было уже далеко за полночь. Скоро встанет солнце и муэдзин своим голосом призовет верующих Бухары к молитве. Может быть, ей все-таки удастся поспать пару часов. Она закрыла глаза. И тут же их открыла, как от толчка.

Прямо напротив себя она заметила очертания какой-то фигуры. Было похоже, что там кто-то сидел. Сначала она подумала, что это сон. Беатриче потерла глаза и покачала головой. Может быть, ей привиделось? Каким образом, ради всего святого, к ней мог проникнуть кто-то? Как обычно, вечером она закрыла с внутренней стороны обе двери. И окно находилось на расстоянии пяти метров от земли и, кроме того, было слишком узким. Вдобавок она не спала всю ночь и наверняка бы услышала шаги или увидела непрошеного гостя. Беатриче опять взглянула в ту сторону. Фигура сидела на прежнем месте, как тень, со скрещенными ногами, небрежно прислонившись к стене.

При слабом свете звезд она смогла рассмотреть, что незваный гость был мужчиной. Ироническая улыбка играла на его лице.

– Что это значит? Кто ты? Как вошел сюда? Что вообще происходит? – возмущенно закричала Беатриче.

К своему удивлению, страха она не чувствовала. Была злость на мужчину, осмелившегося проникнуть в ее комнату. Она поискала глазами вокруг, чем можно было бы защититься в случае нападения. Но обстановка комнаты для пациентов была настолько спартанской, что воспользоваться она могла лишь ножкой стула.

Пока она лихорадочно соображала, мужчина стремительно встал и в одно мгновение оказался на кровати рядом с ней. Беатриче даже не успела открыть рот, чтобы закричать.

От незнакомца исходил пряный аромат амбры и сандалового дерева.

– Спокойно, – прошептал ей в ухо бархатистый голос ангела, и рука прикоснулась к ее губам, нежно, как в поцелуе.

Беатриче не сразу заметила, что загадочный человек сыплет ей в рот какой-то порошок. Беатриче поперхнулась и даже закашлялась.

«Яд!» – как выстрел, прозвучало в ее голове, и страх, которого она до сего момента не чувствовала, буквально сковал ее, холодной волной прокатился по всему телу.

Беатриче пыталась кричать и отбиваться, но силы быстро покинули ее, руки и ноги ослабели, и через несколько секунд она уже не могла шевельнуть даже пальцем.

«Нет!» – в страшном отчаянии хотела крикнуть она изо всех сил, чтобы разбудить Али и Селима, но с губ срывался лишь шепот. В какой-то миг ее веки сомкнулись и мир погрузился в непроглядный мрак.

Когда Беатриче открыла глаза, она поразилась тому, что еще жива. Ей было достаточно посмотреть вокруг, чтобы понять, что она находится не в доме Али аль-Хусейна. Где же тогда? Зачем ее опять похитили?

Помещение было больше комнаты для пациентов, стены песочного цвета отделаны тканью. А может быть, она в палатке? Беатриче села, удивляясь тому, что может свободно двигаться. Возможно, то, что ее заставили принять, было наркотическим средством, не вызывающим таких последствий, как головная боль, головокружение, чувство тяжести и тошнота. Но самой главной неожиданностью было то, что она не связана и рядом нет охраны.

Беатриче с любопытством осмотрелась. Да, по всей видимости, она находится в палатке. На полу постелены разноцветные ковры ручной работы и разбросаны подушки для сидения, расшитые орнаментом, напоминавшим Беатриче античные килимы – безворсовые двусторонние шерстяные ковры ручной работы. На двух низких столах стояли масляные лампы и латунная посуда. В углу палатки она обнаружила ларец из обитого медью дерева. Вот и вся обстановка.

Беатриче заметила, что на ней надето платье из тонкой белой шерсти. Как оно оказалось на ней?