Она тихонько вздохнула, и тогда Росс подхватил ее на руки и понес к кровати. Тэсса чувствовала, как он дрожит, вытягиваясь рядом и снова заключая ее в объятия. Его лицо стало бледным, как полотно.

— Ты мне нужна, — прохрипел он. — Ты мне нужна сейчас.

Он сдавил грудь Тэссы и поцеловал ее, сначала нежно, а потом, когда она расслабилась от его ласки, более страстно. Ее руки медленно заскользили по спине Росса, чувствуя, как напрягаются его мускулы. Она не могла ответить страстью на его страсть, потому что любила его, и в этом было все дело. Ведь страсть не похожа на любовь, и ее можно изобразить. Тэсса взъерошила пальцами волосы на его затылке и привлекла голову Росса ближе к себе.

Это было быстрое и яростное соитие, от которого нельзя получить удовольствия. По крайней мере, так казалось Тэссе. Росс двигался как заведенный. Одного раза ему было мало, и Тэсса безропотно отдавалась ему, но не способна была воспламениться и чувствовала его разочарование.

Когда она наконец стала засыпать, он грубо схватил ее за плечо и с силой потряс, заставив проснуться.

— Но почему, Тэсса? — спросил он. — Почему ты не уступишь мне?

Она не собиралась умышленно причинять ему боль, но слова сорвались с языка помимо ее воли:

— Я отдаю тебе все, что у меня есть. О большем не проси.

После этого он оставил ее одну.

* * *

Еще целую неделю они оставались в Гринвее, но их медовый месяц закончился. Им нечего было больше сказать друг другу, они чувствовали себя неловко, пытаясь в отсутствие гостей поддерживать постоянно угасавшую беседу. Росс большую часть времени проводил в конюшнях, Тэсса целиком предалась домашним обязанностям, но каждую ночь он приходил к ней и предъявлял свои супружеские права.

Она ни разу не отказала ему, и Росс — он был в этом абсолютно уверен — доставлял ей удовольствие. Однако теперь у него создалось впечатление, что он занимается любовью с совсем другой женщиной. В ней не осталось больше ни капли игривости, она не поддразнивала его и не сообщала скандальных новостей, зато в ней появилась сдержанность, которую ему хотелось разнести вдребезги.

Она требовала от него слишком многого, но даже ради нее он не собирался уничтожить последние следы существования Касси. Озеро — это одно дело: оно унесло жизнь Касси, поэтому он наказал его. Но комнаты Касси в Сэйл-хаузе — это совсем другое: они единственное, что осталось от нее. Какое Тэссе дело до них? Какая ей, в конце концов, разница, где жить?

Росс должен был понимать, что Тэсса никогда не смирится с существованием запертых дверей и что она захочет получить Росса всего, безраздельно владеть его сердцем, телом и душой. Но он не был готов к этому и, наверное, никогда не будет. И он не видел ничего предосудительного в том, что требовал от Тэссы больше, чем сам собирался ей дать. Ведь до сих пор она отдавалась ему вся — уж такая была у нее натура — щедрая и благодарная, и это не он переменился — изменилась она.

Они оба вздохнули с облегчением, когда наконец возвратились в Сэйл-хауз. Росс с интересом наблюдал за тем, как Тэсса обнимает его бабушку и на лице ее расцветает искренняя улыбка — первая за последнюю неделю.

Бабушка небрежно приветствовала внука взмахом руки поверх Тэссиной головы, а затем обе дамы, обнявшись, стали подниматься по ступенькам в дом, поглощенные беседой, словно не виделись целый год.

И впервые за всю неделю Росс тоже улыбнулся. Он думал о том, что Тэсса любит Сэйл-хауз, что она — его жена и, хотя их брак, возможно, не идеален, между ними, несомненно, существует личная привязанность. Кроме того, она обожает его бабушку — и это очень важно. А со временем появятся и дети. Однако задолго до этого Тэсса даст ему то, чего он от нее добивается, потому что она, несмотря ни на что, осталась прежней Тэссой. Она не способна отмерять любовь жалкими капельками, как океан не может удержать волну во время прилива.

И Росс решил про себя, что даст ей еще одну неделю.

Приглушенный гул голосов, донесшийся из библиотеки, положил конец его мечтам. Переступив порог комнаты, он увидел Джулиана и Десмонда, уютно расположившихся в креслах возле камина. Они пили кофе и громко разговаривали. Росс не ожидал увидеть их так скоро. Покидая Гринвей, они заявили, что и им пора заняться устройством собственной личной жизни и перестать завидовать другим. Они вовсе не собирались постоянно находиться в распоряжении Росса, считая, что их вечное присутствие в Сэйл-хаузе, словно на страже, привлечет внимание посторонних и вызовет нежелательные разговоры, объектом которых непременно сделаются Тэсса и почтенная вдова леди Сэйл.

Росс налил себе чашечку кофе и вопросительно взглянул на друзей. После обычного обмена приветствиями Джулиан сразу перешел к делу.

— В Лондоне говорят исключительно о Тэссе, — заявил он. — Даже в моем клубе. Это самая отвратительная кампания сплетен и лжи, с какой мне в жизни довелось столкнуться.

— И что же говорят? — спросил Росс, пытаясь сохранить хладнокровие.

— Говорят, что скандалы сопутствуют ей со дня ее рождения. Все знают о ее школьных подвигах и побеге с лакеем, а также о контрабандистах, которые помогли ей добраться до Франции… — сообщил Джулиан.

— А тебе что известно, Десмонд? — обратился Росс к Тернеру.

— Мне — ничего, за исключением того, что рассказал мне Джулиан, — ответил Десмонд, смотря Россу в глаза. — Но я не вращаюсь в кругах, куда вхож он.

— К тому же, — добавил Джулиан, — обо всем говорится с исключительной злобой, преувеличивая любую мелочь…

Он прервался, пытаясь подыскать наименее обидные слова, но, не найдя их, решил говорить откровенно:

— Нет смысла что-либо скрывать от тебя, Росс. Все судачат о том, что она торговала собой, собственным телом платя лакею за помощь в побеге и контрабандистам за проезд. Говорят также, что она стала твоей любовницей задолго до того, как сделалась женой. Я попытался возражать, но люди верят тому, чему хотят верить, и тут уж ничего не поделаешь.

Лицо Росса покрылось смертельной бледностью.

— Кто первым распустил эти сплетни? — спросил он с угрозой в голосе.

— Мистер и миссис Бисли из Бата, родственники Тэссы, я в этом более чем уверен, — отозвался Десмонд и пояснил: — Их сейчас нет в столице, но у Бисли обширные связи, и они умело воспользовались ими.

— Я найду способ заткнуть им глотки, — со злобой проговорил Росс. — Они за все ответят.

— Не стоит вмешиваться или возражать, Росс, — предупредил его Джулиан. — Это лишь усугубит дело. Но мы обязаны восстановить репутацию Тэссы. В противном случае она станет изгоем — ее нигде не будут принимать.

— Предлагаю раздуть пожар, который поглотит огонь скандала, — внезапно вмешался в разговор Десмонд.

Росс с любопытством посмотрел на сыщика.