Марлоу. Майлз Морган?

Джейни. Да. Я спросила ее, видел ли это кто-нибудь еще, Софи горько рассмеялась и сказала, что, конечно, нет. Ей было так плохо. Я очень хотела избавить ее от этой боли.

Марлоу. И как вы поступили?

Джейни. Я сказала ей, что нужно что-то делать. Что нам надо пойти в полицию – пока еще не слишком поздно. Мы не должны позволить ему остаться безнаказанным. И знаете, что она мне ответила? Она сказала: «Ты не слушала меня, Джейни. Ему все равно это сойдет с рук. Ты лучше всех на свете знаешь: все, что ему нужно, – это найти себе дорогую адвокатессу, и он будет разгуливать на свободе».

Марлоу. Вы думаете, ваша подруга намекала на вас?

Джейни. Конечно. Конечно, так оно и было, потому что я только что выиграла дело, о котором все говорили. И я выступила именно в той роли, которая беспокоила Софи. Она сказала, что не хочет участвовать в процессе, рискуя всем, если в результате ей все равно не поверят. Она не позволит разрушить свою жизнь, как разрушают жизни других женщин…

Марлоу. Вот, возьмите салфетку.

Джейни. Спасибо.

Марлоу. Джейни, вы в понедельник видели мужа или Майлза Моргана еще раз, после того как покинули их в обеденный перерыв?

Джейни. Нет.

Марлоу. А что насчет Лоры Деннинг? Она говорила вам, что виделась с Майлзом в офисе, когда вы встретились с ней на набережной в понедельник вечером?

Джейни. Нет.

Марлоу. Так как же Лора объяснила, что она там делает?

Джейни. Честно? Она ничего не сказала.

Марлоу (пауза). Джейни, я так и не могу понять, о чем вы умалчиваете. Вы явно что-то скрываете. Или кого-то. И я не знаю зачем: когда все оборачивается для вас очень серьезно, вы продолжаете это делать.

Понедельник, 13 мая – день пожара

В понедельник вечером Джейни не пошла на йогу. Она позвонила Анне, чтобы та посидела с девочками, и сказала, что едет туда, но на самом деле с той самой минуты, как завела машину, знала, что два часа занятий ей не выдержать. Не сейчас, когда мысли в голове кружились ураганом со скоростью сто миль в час. Что ей было нужно, так это просто уйти. Из дома, потому что она не могла провести там больше ни минуты, притворяясь перед девочками, что все в порядке, когда это совсем не так. Она занималась этим все выходные и теперь устала. Она чувствовала себя вымотанной, но в то же время чертовски взвинченной.

В прошлую пятницу Гарри вернулся домой спустя полчаса, и Джейни уже лежала в постели. Внизу все еще продолжалась вечеринка, смех и музыка доносились с лестницы, взбирались по наружным стенам и проникали в окно, как ползучий плющ. Джейни подумывала, не остаться ли с гостями, скрашивая вечер алкоголем, но в конце концов поняла, что не может больше притворяться. Сбежать в свою спальню внезапно стало единственным выходом. Ее больше не волновало, что о ней подумают. Гарри сам со всем разберется, как только поймет, что ее нет внизу. Она задумалась: сколько времени ему на это потребуется?

Наконец муж подошел к спальне и просунул в дверь голову.

– Ты здесь, – констатировал он.

Она притворилась спящей, когда он вошел и погладил ее поверх одеяла, как будто и впрямь не понимал, что что-то не так.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

Джейни пошевелилась, сделав вид, что проснулась, затем взглянула на него.

– Голова болит, – солгала она, откидываясь обратно на подушку. Она больше не хотела ссориться, хотя внутри у нее все кипело. Просто решила, что нет смысла выслушивать его заверения, что он поступил правильно, когда отвез Лору домой, поскольку своим эгоцентричным мозгом муж, вероятно, и сам верил, что это так.

Она не имела ни малейшего желания говорить Гарри, что он бестолковый ублюдок, так как не хотела доставлять ему удовольствия видеть, что ей не все равно.

Поэтому она провела выходные так, словно по-прежнему являлась частью идеальной семьи. Ее главным приоритетом, конечно, были девочки, и поэтому ей было легче перешагнуть те глубокие трещины, которые за годы пролегли через их с Гарри брак, чем обращать на них внимание. Собственно, теперь она стала в этом почти мастером.

Гарри, со своей стороны, тоже мудро решил сделать вид, будто ничего не произошло. Будто он и не сбегал с собственной вечеринки, чтобы отвезти Лору домой. Его увлечение этой женщиной вызывало у Джейни отвращение. Она всегда знала, что Гарри тут же прыгнет в постель к Лоре, стоит только получить от той ободряющий кивок, так что в каком-то смысле уже не имело значения – было у них что-то или нет.

На выходных они играли с дочерьми в скребл. Джейни возила девочек на занятия: балетный и театральный кружки в субботу днем, две разные вечеринки в воскресенье.

В понедельник утром она с облегчением услышала, как хлопнула парадная дверь, когда Гарри ушел на работу. Когда она подбросила девочек до школы, то предполагала, что предстоящий день даст ей возможность собраться с мыслями – появится свободное время, чтобы подумать. Но стоило ей выйти из школьных ворот, как Элла подбежала сзади и крикнула, что забыла спортивную сумку.

– Я не видела ее дома, – сказала Джейни.

– Нет, она в багажнике папиной машины! Мамочка, ты должна привезти ее мне, пожалуйста! – умоляла дочь. – Она нужна мне сегодня днем для крикета!

– Но я записалась к парикмахеру, – возразила Джейни. – Я не смогу.

– Ну пожалуйста, мне очень надо! До двух часов она мне не понадобится – а к тому времени ты освободишься.

– Хорошо, – вздохнула Джейни. – Я посмотрю, что можно сделать.

– Спасибо, мамочка! – Дочь просияла и убежала. Джейни оставалось лишь сожалеть, что она не сказала Элле, что вообще-то это ее обязанность – помнить такие вещи. Теперь ей придется увидеться с Гарри.

Было уже позднее утро, когда она вышла из парикмахерской и позвонила мужу, оставив ему сообщение с просьбой перезвонить. Но совершенно не удивилась, не получив от него никакого ответа к тому времени, когда уже добралась до офиса «Моррис и Вуд».

Гарри, должно быть, прослушал сообщение всего за несколько секунд до того, как она вышла из лифта, потому что бросился к ней через весь этаж, как только ее увидел.

– Пойдем, я отдам сумку! – сказал муж, хватая ее за руку и разворачивая. Он ткнул пальцем в кнопку лифта, который уже спускался на первый этаж.

Если он хотел поскорее увести ее, то опоздал, потому что сзади раздался голос, окликнувший ее по имени:

– Джейни Вуд! А я-то гадал, увижу ли тебя.

Волоски на ее руках встали дыбом при звуках этого низкого, резкого голоса, который когда-то – когда она впервые его услышала – казался таким умиротворяющим, таким спокойным и уверенным. Таким сексуальным, подумала она даже. Таким честным.