– В самом деле? Какого наказания?

– Прежде всего, я собираюсь заставить тебя выбросить эти мысли из головы, а потом буду делать с тобой все, что мне захочется.

Не успела она открыть рот, как Алек стянул с нее ночную рубашку, оставив совершенно голой. Его глаза вспыхнули страстным огнем, когда он отступил назад, чтобы полюбоваться ею.

Иди сидела на краю постели, не зная, что делать, и чувствуя, что краснеет с головы до пят. Ее еще ни разу не видел полностью обнаженной мужчина, пусть это и ее будущий муж. Ей потребовалось немало мужества, чтобы не скрыться как можно быстрее под одеялом. Ее рука непроизвольно потянулась к одеялу, но взглянув на лицо Алека, Иди остановилась. Его скулы раскраснелись под слоем загара, и глаза были широко раскрыты. Грудь тяжело вздымалась и опускалась, и он приложил руку к сердцу.

– О боже, девонька, – сказал он низким, почти благоговейным голосом. – Ты просто убиваешь меня. Но лучшей смерти я не мог бы придумать.

Это были странные, если не сказать прекрасные слова. И хотя Иди не могла справиться со своей застенчивостью, она должна была признать, что ей нравился его жадный взгляд.

Заметив его восхищение, Иди осмелела и слегка откинулась назад, опираясь на руки. От этого ее груди приподнялись, демонстрируя затвердевшие и раскрасневшиеся соски. Алек уставился на них потемневшим от страсти взглядом.

– Ну, – произнесла она хрипловатым голосом, поддразнивая его, – ты не собираешься наказывать меня?

У него вырвался смех, похожий скорее на стон, затем он сделал шаг вперед. Положив руки на внутренние стороны ее бедер, он раздвинул их. Сердце Иди скакнуло в груди, но она не пошевелилась, позволив ему разглядывать ее.

– Ты самое прекрасное создание, какое я когда-либо видел, – глухо произнес Алек, раздвигая ее колени чуть шире. Боже милостивый, теперь он мог видеть каждую интимную деталь. – Ты такая приятная и розовенькая. Такая прелестная.

Он осторожно провел пальцами по ее пушку.

– Какие у тебя золотистые завитки. Не могу дождаться, когда глубоко войду в тебя, любовь моя, так, чтобы эти волосики щекотали мою кожу.

У Иди пересохло во рту. Она облизнула губу, прежде чем смогла заговорить:

– Ты хочешь сделать это сейчас?

Он посмотрел на нее с таким алчным выражением лица, что у нее не осталось сомнений на этот счет.

– Нет еще. Я хочу сначала подготовить тебя.

– Что это значит?

– Я покажу тебе. – Алек уложил ее на спину так, что ее ноги ниже коленей свисали с постели. Затем завел ее руки за голову, обхватив запястья.

Теперь она оказалась полностью в его власти, лежа на спине так, что его ноги находились между ее раздвинутых бедер. Шерсть его килта касалась ее кожи в самых чувствительных местах. Раньше Иди никогда не испытывала ничего подобного даже от своих осторожных тайных исследований. Это было невероятно приятное ощущение.

Его озорная улыбка зажгла огонь в ее крови. И все же она не позволит ему одержать верх над ней.

– И что теперь? – спросила Иди, стараясь казаться дерзкой.

– А вот что, – громко произнес Алек и начал целовать ее шею, слегка покусывая и лаская языком. Иди охватила дрожь, и она попыталась, но не смогла, освободиться от его захвата.

– Так-то вот, любовь моя, – сказал он глухо, уткнувшись носом в ее ключицу. – Можешь дергаться, сколько хочешь, но знай – я не отпущу тебя. Теперь ты всецело в моей власти.

Это прозвучало ужасно порочно и одновременно волнующе, и Иди невольно задвигалась под ним. При этом ее груди соприкоснулись с жесткими волосами на его мускулистой груди, и она судорожно втянула воздух. Ее напряженные соски терлись о его кожу, заставляя ее выгибаться, чтобы прижаться плотнее в отчаянной попытке успокоить приятный зуд.

Алек со стоном согнул ноги так, что его килт терся о ее нежную обнаженную плоть. Это одновременно раздражало кожу Иди и стимулировало ее растущую потребность двигаться.

Иди боролась с его захватом, извиваясь и стараясь успокоить ноющую боль в своих грудях.

Алек спустился чуть ниже, продолжая целовать и ласкать языком ее нежную кожу. Через несколько мучительных мгновений он наконец добрался до сосков, умело возбуждая желание в ее крови.

– Алек, – наконец сказала она, тяжело дыша, – хочу, чтобы ты сделал еще что-нибудь.

Иди хотела, чтобы он продолжал ласкать губами и языком ее груди и все тело. Однако казалось довольно шокирующим то, что она обращалась к нему с такой бесстыдной просьбой, особенно во время их первого любовного свидания.

Тем не менее она сделала это, слегка выгнувшись для большей выразительности.

– О, с огромным удовольствием, любовь моя, – прошептал Алек.

Затем его губы снова нашли ее сосок. Он провел языком по набухшему кончику, затем втянул его в рот. Иди удивленно вскрикнула. Боже, это было такое потрясающее ощущение, что казалось, она уже умерла и попала в рай.

Наконец Алек отпустил ее запястья и положил руку на ее другую грудь. Лаская языком сосок одной груди, он гладил и сжимал другую, слегка ударяя пальцем по соску.

Иди инстинктивно обхватила лодыжками его бедра. Он с глухим рычанием прижался плотнее своим тазом к ее холмику и к изнывающему от желания бутону. Ощущение его возбужденного естества сквозь шерсть килта вызвало жар во всем ее теле, она ослабела и сделалась влажной.

Алек продолжал сосать ее грудь, одновременно прижимаясь бедрами к чувствительному месту. Возникшее ощущение потрясло Иди, и она почувствовала непроизвольные сокращения мышц в глубине своего естества. Она впилась руками в плечи Алека и, содрогнувшись, удивленно вскрикнула.

Он перестал сосать ее грудь, затем выпрямился и внимательно посмотрел на нее, продолжая ласкать рукой другую грудь.

– Боже, – произнес он низким хриплым голосом. – Ты дьявольски красива. Посмотри на себя, милая. Посмотри на нас.

Она заморгала, удивленная его богохульством, однако посмотрела на свое тело, лежавшее в неуклюжей позе под ним. Ее бедра были широко раздвинуты, обхватывая его. Золотистые завитки гнездышка спутались и блестели от ее собственной влаги. Груди подрагивали от неровного дыхания, и соски сделались влажными и красными от его ласк. Она выглядела как распутная женщина.

Однако сердце Иди вновь учащенно забилось, когда она перехватила взгляд Алека – такой чувственный и алчный. Казалось, он готов изнасиловать ее. Однако его прикосновение было чрезвычайно нежным, когда он продолжил ласкать руками ее груди, отчего на глазах ее выступили слезы, а на дрожащих губах появилась улыбка.

– Я хочу войти в тебя, Иди, – прошептал Алек. Она уловила в его голосе мучительные нотки и почувствовала легкую дрожь в его руках.

Иди ласково погладила его предплечья.

– Я тоже хочу этого.