Департамент шерифа округа Оранж

Сержант Мерси Рэйборн

Отдел по борьбе с убийствами

Билл перевернул карточку и улыбнулся – на ней был домашний телефон Мерси, выведенный женским почерком с наклоном. Уэйн положил бумажку в карман. Когда они были здесь? И как они узнали?

– Так в чем проблема? – спросил он ла Лонда.

– Предохранитель выпал. Сейчас поставлю новый, и все заработает.

Билл задумался. Где он мог потеряться? Прибор сломался после вечера с Джанет, возможно, на предохранителе остались отпечатки Ли. Наверное, деталь валялась у машины и копы нашли ее...

– Ну вот, готово, – сказал ла Лонд.

Уэйн оглядел его с ног до головы: тупая ухмылка, растрепанные со сна волосы, джинсы, сползающие с тощих бедер.

– Я еще поставил туда новые девятивольтные батарейки.

Билл внимательно смотрел ему в лицо. Забавно. Он суетится. Виновен.

– Когда ты разговаривал с сержантом Рэйборн? – спокойно спросил он.

– Кто это? – Глаза ла Лонда испуганно забегали.

– Темноволосая дама из полиции, которая приходила сюда с напарником.

– Ах, она... Пару недель назад. Выясняли насчет одного парня из тюряги – я с ним сидел. Думали, он снова принялся за старое, решили узнать, поддерживаю ли я с ним контакт. Но я не общаюсь с ним. А если бы и общался, все равно бы этим свиньям ничего не сказал. Слушай, Билл, забудь про них. Я починил твою штуку...

– Надо бы ее проверить.

– Не могу. Если только у тебя машина с электронной системой.

– Нет.

– И у меня нет. Моя тачка – дешевая развалюха, кусок железа. Но я тебе точно говорю, все дело было в выпавшем предохранителе. Я теперь его как следует закрепил.

Билл взял прибор и посмотрел на паяльную лампу, лежавшую рядом. От нее исходил легкий дымок. Билл приподнял ее.

– Воняет как горящие кости. – Он улыбнулся.

– Никогда не нюхал, Билл.

– Однажды я спалил женщину, но она уже была мертва.

– Господи! Я не раз мечтал сделать то же. Иногда женщины могут сильно взбесить.

– Мне нужно еще два запасных предохранителя.

Ла Лонд испуганно кивнул. Порывшись в ящике, он протянул Биллу то, что он просил.

– Спасибо. Вот тебе плата за работу.

Билл полез в карман.

– Не надо...

Уэйн достал пистолет и нажал на спусковой крючок, прострелив ла Лонду голову. Он упал на пол, словно потеряв равновесие. Из раны на лбу хлынула темная кровь.

Билл всегда удивлялся, что некоторые люди переживают, совершив убийство. Он был абсолютно спокоен.

Предатель повергнут! Жизнь его кончена!

Уэйн достал из потрепанного бумажника ла Лонда тридцать два доллара и вышел.

* * *

Пятьдесят пять минут спустя Колеску снова смотрел Си-эн-би. По каналу показывали старые новости, уже прокрученные днем. Естественно, Морос увидел и самого себя в сюжете Лорен Даймонд.

Колеску направился к входной двери. Люди на улице играли в карты и шашки, а одна пара, судя по одежде, только что вернулась с теннисного корта. Чашки с сидром стояли нетронутыми. Оператор с сигаретой во рту лениво встал и подошел поближе. Он уже не снимал. Колеску слышал, что его звали Марк, и ему понравился усталый сонный вид этого парня с камерой.

– Что ж, Марк, видимо, полицейские не захотели выпить сидра.

– Похоже, так, – ответил Марк. – Они уехали около получаса назад.

– Понятно.

Путаясь в полах халата, Колеску наклонился и забрал поднос. Пикетчики злобно смотрели на него.

– Ты когда-нибудь спишь, дерьмо собачье? – спросил мужчина в костюме для тенниса.

– Как раз собираюсь, – ответил Морос.

– Пусть тебе приснятся бабушки, которых ты домогался!

– Вообще-то я их насиловал. И ни одна мне после этого не снилась.

– Ты отвратителен! – прошипела дама в костюме для тенниса.

– Была б моя воля, я б из тебя всю душу вытряс, – почти кричал Мистер Теннис.

– Знаю. Передавайте привет разумной и почтительной Труди Пауэрс.

– Она считает тебя дрянью!

Колеску вздохнул. Он посмотрел на Марка, а потом на Мистера и Миссис Теннис.

– По-моему, я расплатился за содеянное. Теперь я безобиден. Почему вы так боитесь меня?

– Надо тебе яйца отрезать!

– Зачем? Повесить вашей жене на серьги?

Вслед Колеску посыпались проклятия. В том числе и из уст Марка.

На пороге Морос повернулся к толпе, прижал к себе поднос и помахал соседям рукой.

Мерси подъехала к больнице и поставила машину рядом с автомобилем Хесса. За вечер на капоте собралась роса, и к стеклам приклеилось несколько листьев эвкалипта, по форме напоминавших звезды. Мерси содрогнулась: как, наверное, неприятно отправляться к врачу после тяжелого рабочего дня! Она видела, что напарник очень устал после облучения, стеснялся своей версии о причастности Колеску к убийствам и, возможно, сожалел о том, что Мерси не разделяла его идеи. Рэйборн была уверена в невиновности Мороса и не хотела идти по заведомо ложному пути.

Оба напарника все еще находились под гнетущим впечатлением от смерти Джерри.

– Отсюда до моего дома двадцать минут езды, – сказала Мерси. – Давай поужинаем у меня?

– Уже почти одиннадцать, не поздновато ли?

– Я знаю, который час, Хесс!

– Вообще-то с удовольствием приму твое приглашение.

– Я живу посреди апельсиновой рощи. Следуй за мной.

Хесс пересел в свой автомобиль.

Войдя в дом, Мерси открыла окна, включила телевизор и сделала два коктейля с виски. После чего сняла выпачканную кровью одежду и приняла душ.

В гостиной Мерси прослушала сообщения: снова звонил Майк Макнолли, обеспокоенный тем, "не надорвалась ли она в тренажерном зале". Представитель фирмы "Бианши" сказал, что кобуру пришлют Мерси домой, так как она "избранный представитель правоохранительных органов".

– Избранный, как же! – пробубнила она. – Главное, кобуру пришлите, болтуны!

Мерси порылась в ящиках в поисках чего-нибудь съестного, но нашла только банку тушенки, лапшу и несколько крекеров. Зато за окном всегда были свежие апельсины: Мерси сорвала несколько штук и положила их на большое блюдо рядом с крекерами. Скотч уже ударил в голову, хотя Мерси сделала всего два глотка.