– Откуда знаете?

– Опыт, лейтенант, опыт.

* * *

Отбиваться пришлось так основательно, что Николаев, впервые на своей памяти, заменил бластеру батарею – и порадовался лишний раз своей предусмотрительности, когда давеча засунул в кобуру пару новых батареек. Помимо этих, шипастых и зубастых, в следующей волне пришли и другие – похожие на огромных, метра три, обезьян, и тоже с такими же глазами. По счастью, и у них не было оружия, зато какими они были быстрыми!

После второй волны Семеныч остался без боекомплекта и был препровожден внутрь клуба, следить за спокойствием.

– Черт, еле отбились, – лейтенант устал, по всему было видно. – Будет еще одна, говорите? У вас закурить нет?

– Есть, – Николаев отдал всю пачку, сам отказался. – Будет еще одна. Потом можно будет с чистой совестью ждать сброса, – он посмотрел на часы, – а он будет через сорок семь минут. Лейтенант, вы действительно отправили жену и дочь к теще?

Смирнов долго смотрел на него, затягиваясь и выпуская дым. Затем опустил взгляд.

– Теперь не уверен, – он снова посмотрел а глаза Николаеву. – Мне последние несколько дней снится один и тот же сон. Как у вас, как будто я попадаю под машину. Спасаю девочку, а меня самого сбивают.

– Вы звонили своим? Говорили с ними об этом сне?

– Нет, мы... – Смирнов почесал в затылке. Почесал бы, кабы не шапка. – Понимаю. То есть я на самом деле попал под машину, как и вы тогда. И что с нами будет теперь, Николаев?

– Как только отобьемся и дождемся сброса, – Николаев проверил заряд бластера, – я вам отвечу.

* * *

Третья волна почти целиком состояла из «обезьян». Под самый конец у Николаева начала истощаться и запасная батарея, оставалось выстрелов двадцать, не более. Просто батарейки есть, они в рюкзаке, но чтобы от них был толк, их нужно было поместить в кобуру, пока бластер был игрушечным. Оставалась надежда, что диском, когда батарея бластера сядет, Николаев не разнесет тут все вдребезги пополам.

– Сколько там до этого, как его, сброса? – осведомился Смирнов. Из клуба не доносилось ни криков, ничего – видимо, Семеныч знал свое дело.

– Восемнадцать минут, – Николаев посмотрел на часы. – Если я не ошибаюсь, через две-три минуты случится еще кое-что. Уже не опасное. Идемте к ним, в клуб. Скажите им что-нибудь, чтобы успокоить. Что угодно, это уже неважно.

– Все в порядке, – пояснил Смирнов, когда радостный шум немного утих. – Через час сюда прибудут войска, можно будет пойти домой. Если что нужно – скажите, принесем сюда, в клуб.

Он вернулся в сени, к Николаеву, и сам посмотрел на часы.

– Сколько еще ждать? И что должно случиться?

– В любой момент, – пояснил Николаев, глядя на движение секундной стрелки. – Смотрите!

Они исчезли. Все, кто был в клубе. Вместе с одеждой и тем, что у них было в руках. Все прочее, что люди принесли с собой, так и осталось.

– Куда они делись?! – поразился лейтенант и обежал все помещения клуба. – Вы знаете, где они?

– Никто не знает, – отозвался Николаев, остановившись в зале для танцев. – Но вряд ли им там хуже, чем могло быть здесь. Зеркало! – он хватил себя по лбу. – Лейтенант, нам нужны зеркала. Высокие, в рост человека. Или хотя бы в половину роста. Лучше всего двенадцать, но чем больше, тем лучше. Есть здесь?

– Здесь два есть, – сразу отозвался лейтенант. – Вон в тех комнатах, по одному. В домах точно есть, но там искать надо. У меня и Лукиной больших нет. А зачем они?

Николаев огляделся. Танцплощадка, где сидели все жители, была заставлена стульями, повсюду валялось то, что люди принесли с собой.

– Пусть хотя бы два. Нужно поставить их здесь, и убрать все из комнаты. Убрать все, что успеем.

– Но зачем?

– Узнаем, кто еще здесь есть, кроме нас с вами. Сколько еще человек, – поправился он.

Смирнов кивнул и указал – за мной.

Они управились за семь минут. Вынесли стулья, вещи, все прочее, что могли вытащить – и принесли оба зеркала, поставили, прислонив к стене. И, едва прислонили второе, обе зеркальных поверхности потемнели.

– Ого, – оторопел Смирнов, вытерев лоб. – Что это значит?

– Скоро узнаем, – Николаев подошел ближе. – У нас шесть минут до сброса. Подождем.

Ждать пришлось недолго. Чернота сменилась туманом, потом в зеркалах стала кружиться «молочная каша» – как в телевизоре, когда отключишь антенну – а потом...

Из правого зеркала что-то выпрыгнуло. Николаев не ждал нападения, хотя и держал бластер в руке. Смирнов успел выстрелить дважды, но оба раза мимо.

– Стойте! – крикнул ему Николаев. Что бы оттуда ни выбежало, оно небольшое и спряталось вон за той шторой. – Подождите. Эй, кто здесь?

Молчание.

– Мы знаем, что вы за шторой, – предупредил Николаев. – Выходите, или откроем огонь.

За шторой кто-то мяукнул. Жалобно и тоненько. Смирнов чуть не выстрелил, а Николаев едва не выронил бластер.

– Кошка?! – оторопел он. – Это ты? Кис-кис-кис!

Она выбежала из-за шторы, вприпрыжку подбежала к Николаеву и потерлась о его ноги, громко мурлыча.

– Это она? – лейтенант присел, и не без опаски погладил зверька по спине. – Та самая Кошка, о которой вы рассказывали? Поверить не могу!

– Я сам не могу, – Николаев сам погладил Кошку. Та тут же встрепенулась, и поскакала к зеркалу, из которого выпрыгнула. Замерла у него и оглянулась. И мяукнула – громко, призывно.

– Что она хочет? – Смирнов смотрел на это в недоумении.

– Похоже, она зовет нас, – медленно проговорил Николаев, глядя на «молоко» в зеркалах. – Зовет за собой.

Кошка еще раз мяукнула и прыгнула – сквозь зеркало. И нет ее.

– И что теперь? – Смирнов опустил пистолет.

– Я пойду за ней, лейтенант. Вы – как хотите. Через три минуты сброс – вас перенесет куда-то, где снова будет конец света. Может, уже завтра.

– А там? – лейтенант указал на зеркала.

– Не знаю. Но она пришла оттуда, и ушла обратно. И нас звала. Я не знаю, сколько у нас времени. Я иду.

– Хорошо, – Смирнов помотал головой. – Я иду с вами.

– На всякий случай, – Николаев протянул ему руку. – Возьмите меня за руку. Просто на всякий случай.

* * *

– Ну, дела, – лейтенант широко раскрытыми глазами осматривал лабиринт. – Провалиться, я все думал, что вы сочиняете. И где Кошка?

Она появилась из-за поворота и подбежала к Николаеву. Тот успел лишь снять и спрятать шапку, да расстегнуть полушубок. Кошка посмотрела в глаза, требовательно мяукнула и махнула лапой. Бери на руки, то есть.

– Тут надписи! – лейтенант не мог оторваться от разглядывания обстановки лабиринта. – Да много! Читать пытались?