Правда, с одной стороны нас достаточно грубым образом предостерегают, что от подобных дискуссий нечего ждать и что все надежды на мир надо связывать только с «революционным восстанием народов». И хотя в соответствии с моим темпераментом эта перспектива для меня лично не имеет ничего отталкивающего, но мой опыт, мое знание обстоятельств и условий в различных странах, мой взгляд, обострившийся в долгие десятилетия, полные практических и социальных изменений, говорят о реальном положении дел: ни в Центральной, ни в Западной, ни в Южной Европе – нигде я не вижу революционного восстания народов. И я не верю, что оно может произойти до заключения мира, а что произойдет после войны – другой вопрос. Но для достижения мира это не важно.

Конечно, для человечества было бы благодеянием, если бы народы Англии, Франции и России, подняв революционные восстания, вынудили свои правительства заключить мир. Потому что именно правительства Англии и Франции не хотят мира. Они даже силой мешают представителям огромных народных масс объединиться для совместных мирных переговоров со своими иностранными братьями. Но народы до сих пор не вынуждают свои якобы демократические, а на деле деспотические империалистические правительства, не желающие мира, к заключению мира. Поэтому не остается ничего другого, как попытаться содействовать установлению мира в ходе совместной дискуссии представителей рабочего класса всех стран.

Насколько точно то, что такой конгресс обязательно состоится, настолько же точно и то, что он является пригодным средством для того, чтобы придать идее о мире импонирующий вид, чтобы усилить эту идею. Не надо думать, что я предаюсь иллюзии, будто бы конгресс непосредственно повлечет за собой мир. Нельзя требовать или ожидать невозможного. Но мирный конгресс междунар[одного] пролетариата выразит тоску о мире, которая живет в миллионах истекающих кровью рабочих сердец, в миллионах страдающих женщин и терпящих лишения детей. Этот конгресс явится сильным и концентрированным выражением воли к миру отдельных, не связанных друг с другом людей, и благодаря их живому взаимодействию придаст мощный импульс этой тоске и этой воле и сделает их непобедимыми.

Сам конгресс не принесет мира, но он является безусловно необходимым первым шагом к нему. Пока не удастся собрать вместе приглашенных представителей междунар[одного] пролетариата для совместных дискуссий и для достижения добросердечного взаимопонимания в вопросе о мире, до тех пор и представители правительств не смогут собраться вместе. Одно с логической последовательностью влечет за собой другое.

Очень важно, чтобы междунар. пролетариат встретился в лице своих представителей. В последний раз это произошло в Мюнстере и на Мюнстерплац в Базеле, перед этим в большем объеме в 1910 г. в Копенгагене. Социалистические представители воюющих стран должны снова встретиться и посмотреть друг другу в глаза, они должны сидеть за одним столом друг с другом, они должны отчитаться друг перед другом. Они должны вспомнить десятилетия совместной работы, перенесенные вместе преследования своих буржуазий и правительств, плодотворную работу в области товарищества; они должны вспомнить все, что у них есть общего, объединяющего, примиряющего. Все это должно вновь ожить и расцвести в них. Благодаря этому исчезнут все недоразумения, ожесточенность, неприязнь и ненависть, вражда и злоба. Лед тронется. Они снова осознают естественную общность своих классовых интересов и солидарность в противовес искусственно созданным различиям, лжи, клевете, шовинизму. Может быть, не сразу удастся достичь взаимопонимания, даже очень может быть. Но это будет по крайней мере попыткой понять друг друга. И даже если конгресс закончится, не достигнув взаимопонимания, сам факт, что «враги» снова сидели и разговаривали друг с другом, оказал бы мощное моральное воздействие, которое было бы крайне полезно делу мира.

Я действительно не тешу себя иллюзиями о непосредственном, практическом результате этой международной встречи, но тем, кто считает ее бессмысленной, я хотел бы возразить: неужели вам не бросилось в глаза, какими силовыми средствами, с какой яростной злобой пытаются империалистические правительства и круги Англии и Франции не допустить осуществления этой пролетарской встречи? Неужели вы не видите того, что видит любой, кто не слеп? Неужели вы не видите за деспотическими насильственными методами, за издевательствами над тоской народов о мире смертельного страха империалистических поджигателей войны во Франции и Англии, что международный пролетариат, который сегодня разрознен и расколот, который сегодня все еще позволяет убивать себя на пользу и благо кумирам капитализма, может снова прийти к взаимопониманию! Руководящие политики Англии и Франции, ответственные за долгое продолжение ужасной бойни народов, испытывают невыразимый страх, бесконечный ужас, что пролетарии могут снова научиться понимать друг друга, что давние благородные чувства могут ожить, что может опять возникнуть обмен ясными мыслями, что сердца снова забьются с давней симпатией, что старая любовь даст новые плоды, что старая верность всегда будет молодой.

Этого боятся палачи, которые хотят вести войну еще многие годы, этого боятся изверги, которые хотят, чтобы народы, миллионы женщин и детей голодали и вымирали, чтобы будущие поколения чахли и гибли.

Представителям пролетариата нельзя позволить встретиться. Физическая встреча в одном месте, в одно время может повлечь за собой встречу духовную и душевную. Рибо, французский премьер-министр, только что очень явно выразил этот страх в своей речи. Не есть ли этот страх перед конгрессом убедительное доказательство его важности, его высокого назначения?

Не есть ли этот страх веское доказательство того, что конгресс является пригодным средством, чтобы укрепить, усилить и сделать непобедимой мысль о мире? Как ужас перед войной заставляет содрогаться простых людей, так поджигатели войны дрожат от ужаса перед миром.

Но мы хотим добиться того, чего они боятся: мира; мы хотим способствовать его достижению всеми средствами нашего разума и наших сердец. Бедные, истекающие кровью народы должны снова получить мир. И так как социалистический конгресс в Стокгольме является первым шагом к этому, он должен состояться, и он обязательно состоится.

Документ №2

Отчет Карла Моора о его беседах с советским послом и другими ведущими русскими деятелями[368]

Берлин, 1 августа 1918 г.

О России и большевиках столько всего выдумывают, что для человека, не знающего тамошних обстоятельств из собственного опыта и собственного знакомства с действующими лицами, очень трудно отличить истину от вымысла. Особенно много ерунды поставляет немецкой прессе Стокгольмская фабрика телеграфных вымыслов, которая скоро догонит прессу Антанты по части искажений, преувеличений и грубой лжи о советском правительстве. Но вот что странно. Поступая так, пресса Антанты совершенно не выходит из своей роли, так как большевики, заключая сепаратный мир с Германией, не особенно заботились о благополучии Антанты. Но как может немецкая пресса собирать