– А это что такое? – Фрея разворачивает футболку, взглянув на заднюю сторону.

– Чёрт побери, – ругаюсь, прочитав надпись, и со злостью закатываю глаза.

– «Сделано в Швеции», – Фрея не выдерживает и начинает смеяться, а когда я перевожу на неё недовольный взгляд, она сразу же закрывает рот ладошкой.

– Люди и правда такое носят? Футболки с такими идиотскими приколами на спине? – расстёгиваю рубашку прямо в коридоре аэропорта, и Фрея вопросительно вскидывает брови.

– Ты что… – её взгляд скользит по моему прессу, молниеносно вернувшись к моему лицу. Довольно улыбаюсь, продолжая своё бесплатное стрип-представление. – Ты будешь переодеваться прямо здесь?

Откидываю рубашку на скамью, выпрямившись, и замечаю женские взгляды с разных сторон. А мне и не привыкать.

– А я не стеснительный, – дёргаю бровью, расслабленно улыбнувшись, и начинаю натягивать футболку на своё тело, сильно подняв руки вверх. Слышу глубокий вздох и двигаюсь медленнее. – Вообще-то, эта надпись ничего так, – начинаю искать хоть какие-то плюсы в этой идиотской надписи. – По сути, так и есть. Я был сделан в Швеции. Конечно, моя мама родом из Германии, но мой отец всё-таки швед.

Справляюсь со злосчастной футболкой, наконец встретившись взглядом с Фреей, в глазах которой смешалось осуждение с толикой возбуждения. Обожаю.

– Забавно, – она дёргается, вновь протянув руку к своей сумке.

– Эй, – опускаю свою ладонь на её, останавливая её отчаянные попытки быть сильной и независимой. – Всё нормально, мне несложно, – нежно улыбаюсь. – Если так хочется потаскать что-нибудь, вот, возьми, – протягиваю ей свой пиджак, только теперь ещё добавляю к нему рубашку.

Вновь закидываю сумку на плечо, а губы Фреи расплываются в благодарной улыбке. Она забирает у меня мою одежду, коснувшись ладонью моего левого предплечья. Перевожу на неё взгляд, задержав его в её глазах.

– Посадка на рейс 4022, вылетающий в Лондон, завершается. Просим пассажиров, вылетающих этим рейсом, пройти на посадку к выходу A-03.

– Этот выход прямо тут рядом, – едва слышно произношу, продолжая смотреть Фрее в глаза, и она делает тяжёлый вздох.

– Хорошо, – так же тихо произносит Фрея, и я делаю тяжёлый вздох.

– Идём, я тебя провожу, – не выдержав, прерываю зрительный контакт и беру её за руку, тут же отвернувшись от неё.

Доходим до выхода А-03, и я вижу, что люди ещё проходят на посадку, поэтому решительно останавливаю Фрею, прижав её к себе. Она закидывает руки на мои плечи, прильнув ко мне всем телом. Её ладони касаются моей шеи, а мои – её поясницы, и через мгновение мы растворяемся в нежном, но горячем поцелуе.

Поцелуе, говорящем слишком много, но в то же время умалчивающем почти обо всём. Поцелуе двух людей, которые слишком долго шли к пониманию того, что не могут друг без друга.

Людей, которые два года жили бок о бок, шутили друг над другом, учились вместе, сидели за одной партой, вместе издевались над преподавателями, а потом выяснили, что их дружеский тандем может доставлять обоим божественное удовольствие.

И пока разбирались со своими чувствами, время шло, беспощадно отнимая возможность им быть рядом. Всего лишь быть рядом. Вроде бы так просто, да? Но теперь он стоит, чувствуя себя полным придурком, потому что не признался ей раньше, что она так чертовски нужна ему, а она мягко касается губами его губ, надеясь на то, что когда-нибудь сможет сделать это вновь.

– Внимание, сообщение для пассажирки Фреи Миллз, вылетающей в 01:45 в Лондон: заканчивается посадка на рейс номер 4022 Скандинавских авиалиний, просим срочно пройти на посадку к выходу А-03, – слышу голос оператора, продолжая держать Фрею крепко в объятиях, не в силах отпустить её.

– Тебе пора, – отстраняюсь, проведя ладонью по её волосам. – А то будет глупо, если самолёт улетит без тебя. Мы столько здесь прождали.

– Ты жалеешь, что остался? – Фрея не двигается, продолжая разглядывать мои глаза, и я мягко усмехаюсь.

– Ни капли не жалею, – едва слышно произношу и целую её в лоб. – Идём, пассажирка Фрея Миллз, – иронично кидаю, взяв её за руку, и делаю шаг к гейту.

– Виль… – Фрея тянет меня назад, остановив на полпути. – Виль, подожди. – Разворачиваюсь, взглянув на неё вопросительно. – Спасибо тебе. За всё, – ещё мгновение, и я вновь чувствую её губы на своих. – Приезжай, или… или я… в общем, мы как-нибудь…

– Миллз, да, обязательно, поговорим о том, что будем делать потом, но теперь тебе и правда пора. Я вижу, с какой ненавистью работники аэропорта тебя рассматривают. Даже мне неловко, – встречаюсь глазами с девушкой у прохода, которая прожигает нас ненавистным взглядом. – Это я тебе отдаю, – вешаю сумку на её плечо. – А это попрошу вернуть обратно, – забираю у неё из рук пиджак и рубашку, в которые Миллз вцепилась, как в самое настоящее сокровище.

– Нет, это я оставлю себе, – она забирает у меня мою рубашку обратно. – Тебе придётся приехать и забрать её у меня, – Фрея лукаво улыбается, а я выгибаю бровь.

– Я бы и без этого приехал. К тебе.

Фрея вновь припадает к моим губам, а я закрываю глаза, пытаясь запомнить пряный аромат её духов и сладкий вкус её помады.

– Беги, солнышко, – подталкиваю её к выходу, и она резко разворачивается.

– Как ты меня назвал? – отдаёт документы заждавшемуся агенту по сопровождению пассажиров, прожигая меня взглядом.

– Беги, беги, Миллз, тебе пора, – едко улыбаюсь, и Фрея проходит за стойку, найдя меня глазами.

Она останавливается, нежно улыбнувшись, и продолжает смотреть мне в глаза. Не двигаюсь, и Фрея достаёт телефон, опустив взгляд вниз, и печатает что-то, а её губы образуют вместо нежной улыбки игривую. Поднимает голову, кивнув в мою сторону, и я нахмуриваюсь, а через секунду чувствую вибрацию в кармане.

Фрея: Я буду скучать, медвежонок.

Из моей груди вырывается нервный смешок, и я печатаю ответ.

Я: И я буду скучать, Миллз.

Взгляд зелёных глаз, полный яркой претензии, – это последнее, что я вижу, прежде чем сотрудница аэропорта уводит Фрею к трапу. Провожаю их взглядом, продеваю палец в петельку на пиджаке и, закинув его на плечо, разворачиваюсь, медленным шагом направляясь к выходу из аэропорта.

Полтора месяца спустя

Фрея

– Да, это последняя, спасибо, – киваю рабочему, который заносит очередную коробку в арендованную мной квартиру в районе Фулхэм.

Смотрю на скопление своих вещей, и из моей груди невольно вырывается тяжёлый вздох. Что конкретно говорит обо мне вся эта груда барахла, которую я успела накопить за двадцать четыре года своей жизни? Может ли рассказать историю моей жизни? Или создать впечатление обо мне как о человеке? Повествует ли о моих эмоциях, чувствах, решениях?