— Да, самый старший. И… я заблудилась. Бродила в камне, пока не услышала ваши шаги.

— Как можно заблудиться, когда есть Внутренний Голос? — спросил я.

— Можно, — ответил Илиин. — Некоторые озарения перекрывают Голос, и он не напоминает пройденный Путь.

Софейя подтвердила:

— Если долго прыгать на «Ускользающем Свете», то Голос тоже не запоминает дорогу.

— А как называется озарение для прохода сквозь стены? — снова спросил я.

Выплюнув довольно большой камушек, Акана с возмущением посмотрела на меня:

— Это скрытое озарение рода. Никто не должен знать его название и узоры.

— А почему я не увидел тебя «Зрением Тверди»? — спросил я.

— Не знаю, — пожала плечами Акана. — Быть может, плохо смотрел?

25. Высшие тени и колючие вязки

✦ ✦ ✦

Дальше мы пошли вчетвером. Лабиринт пещер значительно усложнился. Мы нередко выходили в поросшие сталактитами комнаты, на дне которых плескалась вода.

Вскоре коридор вывел нас в огромную пещеру, стены которой терялись в пустоте, свет синего фонаря не добивал до них. Даже моя молния, которой я ударил наугад сгинула в черноте. И только сверху, из невообразимой высоты лился мутный лунный свет, проходивший сквозь трещину в скале.

Пол коридора переходил в деревянный мостик, привязанный верёвками к сталактитам. Деревянная дорожка петляла среди растущих из тёмной бездны сталактитов и тоже пропадала в темноте.

Эта внезапная и громадная пустота под землёй вызвала во мне ещё одно фантомное воспоминание Дениса Лаврова — ощущение очень было похоже на то, когда играешь в Майнкрафт и бродишь по бесконечным штольням заброшенной шахты, а потом — внезапно — выбегаешь на край бездонного каньона.

Идти через бездну по узкой деревянной дорожке, подвешенной к сталактитам, было бы тратой времени и сил. Софейя расправила крылья, приглашая к полёту.

Я хотел взять под руки Акану — нести девушку приятнее, чем пожилого и усатого небесного мента, но Илиин сам навязался:

— Хех, когда-то я принёс тебя в Прямой Путь. Теперь ты перенеси меня на ту сторону.

— У вас есть свои крылья, — угрюмо ответил я.

— Выполняй приказ, малец, — заявил Илиин и поднял руки, приглашая меня подхватить его под подмышки.

Когда я потащил его по воздуху, Илиин немного извиняющимся тоном добавил:

— Для того и нужны подручные, малец, чтобы мы, старшие, берегли толщину своих Линий, не истощали их почём зря.

— Разве быстро перелететь на ту сторону — это «почём зря»?

— А вдруг на той стороне притаился враг? А я потратился на «Кры…»

Впереди меня что-то басовито загудело, будто некий чугунный шмель спешил к стальному цветку, а я оказался на его пути. Отключив и включив крылья, как учил Эйох Дивиата, я уклонился от странного звука. Железный кол пролетел над моей головой, чиркнул по шлему и ударил в сталактит, выбив из него острые крошки.

— Ничего себе! — заорал Илиин. — Брось меня.

— Но…

Илиин задёргался:

— Бросай!

Я разжал руки. В тот же момент небесный стражник использовал «Ускользающий Свет» и — вместе с синим фонарём, пристёгнутым к нагруднику — очутился на противоположном краю обрыва. В черноте пещеры остался синий тающий след.

В свете его фонаря я отчётливо увидел, что у обрыва, прикрытые каменной стеной, установлено три коломётные машины. Выучки вращали деревянные диски, поворачивая машины, а стрельцы заряжали железные колья. Правда, было непонятно, как они умудрились прицельно стрелять в почти полной темноте?

Илиин налетел на ближайший к нему аппарат и ткнул в каменную стену копьём. Пробив камень, остриё проткнуло сразу одного стрельца. Остальные бросили крутить деревянное колесо и напали на Илиина.

Небесный стражник начал быстро перемещаться на «Ускользающем Свете»: очутившись рядом с выучкой, тыкал его копьём и перемещался в другую часть пещеры. Свет его фонаря чертил в сумраке пещеры синие зигзаги. Видимо, Илиин не мог использовать вместе с этим озарением «Тяжёлый Удар», поэтому его уколы копьём не были такими сокрушительными, как в первый раз. Но этих относительно слабых ударов хватило, чтобы убить низкого.

Из прямоугольного выхода тёмной штольни выбежал ещё отряд низких воинов. Одеты в шкуры и увешаны деревянными бусами и амулетами. Многие завёрнуты в полосы застиранной, дырявой, но всё ещё озарённой ткани.

Лесные слабее выучек. Но в бой бросились намного яростнее их. Но даже самая лютая ярость не заменит в битве пару-тройку боевых озарений. А у нас их было больше, чем пара-тройка.

На бегу лесные колотили рукоятками топоров в деревянные щиты и выкрикивали уже знакомый, но всё ещё непонятный лозунг: «Мы станем жютс иои фудб!»

Но снабдили его новой присказкой:

— Смерть высшим теням!

«Тенями» низкие нас ещё не называли. Наоборот, они соглашались, что высшие — это дети Солнца. Вероятно, этим лесным дурачкам проповедовали шаманы с иными взглядами на господство летающей тверди, чем те, которые заводили толпу в Лесной Крепости.

К противостоянию присоединилась Акана. Спрыгнув на пол, она размотала и взяла в обе руки свои колючие вязки и начала бить одновременно и по воинам, и по коломётным машинам. Усеянные загнутыми крючьями железные верёвки изгибались так, что охватывали почти всё пространство на обрыве.

Я и Софейя остались в воздухе. Илиин и Акана не давали зарядить коломётные машины, можно не опасаться, что железный кол разнесёт голову, и Реоа не соберёт её по кусочкам.

Софейя бросалась солнечными кругами, но пускала их осторожно, чтобы не задеть Илиина и Акану.

Ну а я бесхитростно бил молниями: один удар — один разорванный в клочья труп. Правда, попадал не всегда, но даже когда мазал — колючие отростки молний задевали врага, вынуждая остановиться и орать от боли. А некоторых наоборот — подстёгивали, и те, трясясь и клацая зубами, падали, катились по полу и улетали с обрыва.

Врагов было человек пятьдесят — ерунда для четырёх высших. Битва превратилась в избиение и сразу же перешла в добивание. Спустя пару минут все враги лежали мёртвыми или корчились, пытаясь уползти.

— Нельзя оставлять врага живым, — нравоучительно сказал Илиин и воткнул копьё в ползущего выучку. — Даже если этот враг почти умер.

Акана смотала вязки, а Софейя прошла вдоль стен пещеры, вытаскивая застрявшие в них солнечные круги.

А я всё равно удивлялся, почему низкие так стремились драться с высшими? Совсем как персонажи в игре, у которых в скрипте указано, что надо бежать, орать непонятную чепуху