усилиями, не осталось, то картинка очень даже возбуждающая. А до утра далековато.

И я планирую использовать каждую отведенную нам минуту на полную. Но сначала поговорить. И, желательно, быстро.

А потому без политесов и предварительных растанцовок. Не на балу.

— Жених, — усмехается слабо Лари.

Одно это слово заставляет звереть и непроизвольно крепче сжимать лапу на белом плечике:

— Какой, ко всем темным богам, жених еще? — говорить внятно мешают клыки, и это первый раз, когда Волк настолько явно демонстрирует свое недовольство и угрожает, при этом не показываясь полностью. Интересно… Как-то раньше он клыками светил, только окончательно обернувшись… А сейчас лишь клыки, да вот шерсть чуть-чуть гуще стала. Может, еще и глаза светятся, это мне неведомо. Но очень интересно. А дальше как будет? Может, еще уши заострятся? Или хвост прорвется?

В голове тут же появляется картинка меня, с хвостом и ушами волчьими, и как-то становится не по себе.

Меня и без того десятой дорогой обходят, а тут вообще сожгут, как неведомую, но опасную зверюшку…

— Никакой, — принцесса же, словно и не чувствуя угрозы, нависшей над ней, продолжает лежать и вяло перебирать пальчиками по моей груди. — Верней, он-то думает иначе… Уверен даже… И это удивительно…

Она садится на матрасе, с легкой гримаской, потому что явно ощущает неудобство после того, что я с ней сделал только что, смотрит на меня с укором, но, так как слишком хорошо воспитана, чтоб пенять мне словами на такое неправильное использование своего тела, то не считаю нужным обращать внимание на ее явное недовольство. Показываю в очередной раз свою толстокожесть.

В конце концов, я имею право быть куда более недовольным! И пусть она мне ничего не обещала, но она спит со мной! Моя принцесса! Моя!

И какого она вдруг решила, что будет иначе, не знаю. И не собираюсь знать.

Она моя и будет моей, пока я сам не решу обратного!

Правда, от одной этой вероятности становится плохо и яростно, да и Волк снова пытается предъявлять права на наше общее тело и нашу общую самочку, но я терплю, даже позы не меняю, осматриваю Лари, прикидывая, чего бы еще с ней такого интересного сделать… Чтоб даже мыслей в голове этой красивой не было про каких-то там, непонятно, откуда взявшихся женихов.

Яснее ясного, что мне, как главе Тайной канцелярии, стоило бы собраться и провести допрос по всем правилам, но отчего-то зреет уверенность, что этого не потребуется, и Лари сейчас сама все расскажет.

И принцесса не подводит.

Она сидит, изящно выгнувшись в пояснице, придерживает надорванный ворот платья тонкими пальчиками и, явно задумавшись, принимается бормотать:

— У него был амулет… И, понимаешь, я же не знаю, какие они могут быть… Меня этому не учили. Ни Дон, ни здесь… Здесь у вас вообще амулеты немного другие. У них сила другая, понятная… А там… Там было что-то странное. Темное, похожее на… Знаешь, — она смотрит на меня в упор, и я застываю, не в силах отвести взгляд от ее глаз, безумно голубых, чистых-чистых, словно драгоценные камни в короне Ежи, ощущаю, что не могу даже моргнуть, как-то сбросить морок… Ведьма проклятая… Я же не поддаюсь магии! Как у нее получается? А Лари даже не понимает, что со мной делает, продолжает взволнованно, — это было похоже по ощущениям на то проклятье, которым хотели убить меня, а попали в Мэсси! Не прямо то же самое, но вот по самой сути своей… Но как такое может быть? Я не чувствовала ничего! Никакой магии! А вела себя, словно… Словно завороженная… А из преподавателей кто-то чувствовал магию? Или, может, Ассандр?

Качаю головой.

В том-то и дело, что никто.

— Это какое-то другое волшебство… Надо у лорда Карса спросить, если он распознал и вылечил то, из-за которого чуть не умерла Мэсси, то и здесь должен…

— А где амулет?

— Этот… жених унес…

— Интересно, а он понимал, что тебя можно расколдовать? Что ты очнешься и все переиграешь?

— Знаешь… — задумчиво отвечает Лари, — а, похоже, что нет… Он был полностью уверен, что подчинил меня! Но это не так! Не так! Я не знаю, как именно должен этот амулет действовать правильно, но думаю, что, раз он так спокойно оставил меня здесь, не стал настаивать, чтоб забрать с собой, то он, получается, был полностью уверен в долгом его действии! Может, проверял неоднократно… А я ведь все понимала… — она погружается в воспоминания, убирает локон за ушко. Розовое, вкусное, р-р-р… — и, мало того, что понимала, я еще и осознавала, что могу это разорвать в любой момент… Словно все было… Не по-настоящему, понимаешь? Особенно, когда тебя увидела… Странно… Может, он на мне неправильно как-то сработал? Но почему тогда лорд Капрлин так легко покинул нас? Он вообще, доехал до постоялого двора?

Призываю Привратника, одного из тех, личных драконовских, кто был отправлен за женишком.

Лари, увидев рядом с постелью призрачную фигуру, вскрикивает и пытается спрятаться у меня на груди. Я великодушно позволяю ей это сделать, прижимаю сильнее.

— Где он?

— В номере, милорд, — спокойно отвечает Привратник, вообще никак не показывая, что его заинтересовала моя принцесса. Да она его и не заинтересовала, кстати. Хорошие Привратники у Асси. Я иногда даже подумываю, что мне в Тайную канцелярию такие бы не помешали, но все же с ними больше хлопот, чем можно себе представить: слишком энергии много жрут. Да и гибкости никакой, что сказано сделать, то и сделают. Ни шагу влево-вправо… А тайный агент должен быть другим… — поел, провел время с продажной женщиной и сейчас спит.

Лари удивленно краснеет ушами, когда слышит про продажную женщину, но ничего не говорит.

Отпускаю Привратника, тяну к себе принцессу, заставляя полностью лечь на себя сверху.

Вид открывается потрясающий, конечно, но пока рано на него отвлекаться.

— Чего он от тебя хотел?

— Хотел, чтоб я убила Лара.

Глава 50

Глава 50

Услышанное не то, чтобы удивляет, вообще нет.

Потому что чего-то такого я и ждал, наверно.

Как-то слишком уж плавно и легко прошло удаление наследников Севера из столицы. Да и сам их побег тоже получился