Первый важный шаг в исследовании тайны происхождения ассасинов был сделан в эпоху раннего Возрождения. Это случилось в 1697 г., когда Бартоломео де Эрбело опубликовал великую «Bibliotheque orientale» – первую работу, в которой было собрано все, что было известно об истории, литературе и религии ислама. Впервые ищущий ученый, не догматик, использовал мусульманские источники, коих было немного, и постарался найти место в контексте исламской религиозной истории для персидских и сирийских ассасинов. Он доказал, что ассасины – часть исмаилитов, главной раскольнической секты. Они являются ответвлением шиитов, их ссора с суннитами стала основной причиной религиозного раскола в исламе. Главы исмаилитов провозгласили себя имамами, последователями Исмаила ибн Джафара и пророка Мохаммеда.

В течение всего XVIII в. востоковеды и прочие историки исследовали эту тему и добавляли новые детали и доказательства связи ассасинов с исмаилитами. Некоторые авторы старались также объяснить происхождение названия «ассасины» – предполагалось, что это арабское слово, однако его не упоминают ни в одном арабском тексте.

В начале XIX в. произошел новый всплеск интереса к ассасинам. Французская революция и ее результаты оживили общественный интерес к конспирации и убийствам. Экспедиции Бонапарта в Египет и Сирию принесли новые, более тесные контакты с исламом, а также дали свежие возможности для его изучения. После нескольких безуспешных попыток удовлетворить интерес общественности к этой проблеме на нее обратил внимание Сильвестр де Саси, величайший исследователь арабского мира. 19 мая 1809 г. он прочитал лекцию в Институте Франции о династии ассасинов и этимологии их названия.

Эта работа стала своеобразной вехой в изучении ассасинов. В добавление к малочисленным восточным источникам, используемым предыдущими исследователями, Сильвестр де Саси смог представить богатую коллекцию арабских манускриптов из Национальной парижской библиотеки, включая несколько основных произведений – летописей Крестовых походов, до той поры не известных западным ученым; его анализ источников полностью вытеснил попытки ранних европейских авторов. Естественно, самой важной частью его исследований был вывод о происхождении слова «ассасин», этой волнующей всех проблемы. Де Саси проверил и опроверг все предыдущие теории. Он доказал, что это слово произошло от арабского hashīsh, и предположил, что вариативные формы Assissini, Assassini, «Heyssissin» и т. д., которые использовали в своих летописях крестоносцы, были основаны на альтернативных арабских формах hashīshī и hashshāsh (разговорные формы множественного числа hashīshiyyīn и hashshāshīn).

Вопрос значения и этимологии этого слова подвергся пересмотру. Оригинальное значение слова hashīsh в арабском – это травы, чаще сухие травы или фураж. Позже это слово стали использовать для обозначения индийской конопли, cannabis sativa. Ее наркотический эффект был уже известен мусульманам Средневековья. Hashshāsh – более современное слово, обычно обозначает человека, курящего гашиш.

Сильвестр де Саси не признавал мнения многих ученых о том, что ассасины названы так, потому что они были наркоманами. Однако и он считает, что это название появилось из-за тайного употребления гашиша главарями секты. Тем самым они показывали своим эмиссарам предвкушение прелестей рая, который ждал их в случае удачного завершения их миссии. Де Саси связывает эту интерпретацию с историей, рассказанной Марко Поло.

Кроме того, он обнаружил в западных и восточных источниках упоминание о «райских садах», в которые вводили фанатиков, накачанных наркотиками.

Несмотря на свое раннее возникновение и широкое распространение, эта история почти полностью неверна. Применение и эффект гашиша были известны в то время и не представляли никакого секрета; использование наркотиков сектантами не подтверждается ни исмаилитами, ни серьезными суннитскими авторами. Даже название hashīshī – местное, сирийское, возможно, его неправильно употребляли. По всей вероятности, это название дало толчок истории, а не наоборот.

Из различных теорий наиболее вероятной кажется такая: слово это выражало презрение к диким верованиям и необычному поведению сектантов – то было насмешливое описание их поведения, а не описание их действий. Для западных наблюдателей эти истории могли также служить единственным рациональным объяснением поведения, которое иначе объяснить было просто нельзя.

Работа Сильвестра де Саси открыла дорогу для дальнейших исследований. Наиболее читаемой, конечно, была «История ассасинов» австрийского востоковеда Йозефа фон Хаммера, опубликованная в Штутгарте в 1818 г. и переведенная на французский в 1833-м, а на английский – в 1835 г. Его история, хотя и основана на восточных источниках, очень напоминает трактат на все времена – предупреждение против «пагубного влияния секретных обществ… и ужасное использование религии для удовлетворения необузданных амбиций». Для него ассасины были «сообщниками самозванцев и простофиль, которые под маской более строгой веры и жестокой морали разрушали религию и мораль; орден убийц, под чьими кинжалами пали сыны нации; они всевластны, потому что в течение трех столетий внушали страх, пока логово негодяев не пало вместе с халифатом, который, будучи центром духовной и светской власти, был разрушен, и под чьими руинами ассасины были погребены».

Если кто-то из читателей пропустил бы этот пассаж, Хаммер дополнительно сравнил ассасинов с иезуитами, тамплиерами, иллюминатами, вольными каменщиками и цареубийцами из французского Национального конвента. «Как на Западе революционные общества возникли из недр масонства, так на Востоке ассасины возникли из исмаилитов. Безумие просветителей, считавших, что простой молитвой они могут освободить нации от государей, а также ведущая роль практической религии – все это воплотилось самым ужасным образом во Французской революции, так же как это было в Азии во времена правления Хасана II».

Книга Хаммера пользовалась популярностью около полутора столетий и была источником, формировавшим расхожее представление об ассасинах в западном мире. Несмотря на это, исследования продолжались, особенно во Франции, где была проделана большая работа по обнаружению, изданию, переводу и использованию арабских и персидских текстов применительно к истории исмаилитов в Сирии и Персии. Среди них наиболее важными являются работы двух персидских исследователей монгольского периода, Джувайни и Рашида аль-Дина. Оба они получили доступ к исмаилитским текстам из Аламута и, используя их, создали первый связный рассказ об исмаилитском принципате в Северной Персии.

Важный шаг вперед был сделан благодаря появлению новых материалов. Использование мусульманских источников добавило многое к тем знаниям, которые имелись в средневековой Европе, но даже они были преимущественно суннитскими, хотя и давали больше информации, чем западные летописцы и путешественники. Однако они были более враждебны к теориям и целям исмаилитов. Теперь же впервые появились данные, проливающие свет на проблему с точки зрения самих исмаилитов. Уже в XVIII столетии путешественники отмечали, что в деревнях Центральной Сирии все еще сохранились исмаилиты.