– Наш самолет захватили, не иначе, – проворчал он помощнику.

Грей отвернулся. Он знал, что безопаснее было бы лететь не на военном самолете, а на частном, однако «Посейдон» оборудован новейшими сонаром, радаром и приборами слежения, а высокотехнологичная поддержка с воздуха – чтобы летчики направляли наземную команду в поисках затерянного подземного города, мифического Тартара, – крайне необходима.

– То есть мы летим на юг от Касабланки, – сказала Мария.

Ковальски осклабился.

– «Из всех кабаков всех городов мира…»[48] – Тут он с серьезным видом обернулся к Марии и уточнил: – Погоди-ка. Надеюсь, в этом вашем Агадире есть кабаки?

Да, в Агадире они имелись.

Арендованный внедорожник подпрыгнул, наехав на выбоину. Мария ладонью прикрыла глаза от яркого солнца. Было позднее утро, но похмелье еще не прошло: голова пульсировала, при каждом толчке мутило. Развалившись на переднем сиденье, Мария сжимала в руках термос с кофе. Она считала, что такое самочувствие объясняется скорее недосыпом, чем коктейлями с джином.

Самолету пришлось сделать лишний круг над Агадиром, пока Пейнтер по просьбе Грея договаривался о посадке на королевской базе ВВС за городом. Наконец в полночь они сели на отдаленной полосе. Территорию быстро оцепили. По легенде, американский самолет сел на дозаправку, пользуясь гостеприимством дружественной Америке страны.

Грей быстро переправил свою группу с базы в неприметный отельчик у океана. К несчастью, рядом оказался бар. Уставшие и взвинченные, Джо с Марией отправились туда пропустить по стаканчику на ночь. Один стаканчик быстро превратился в три, а после они удалились в спальню, чтобы отметить воссоединение, и заснули только в три утра.

Мария глянула на Джо: тот рулил одной рукой, высунув локоть в открытое окно. В зубах он сжимал тонкую дешевую сигару: отвернувшись, выдохнул облачко дыма, которое, правда, тут же затянуло назад в салон. Впрочем, ветер с моря помогал освежить голову лучше, чем кофе.

Зато Джо был как огурчик: по крайней мере, выглядел лучше, чем следовало ожидать от человека, урвавшего всего четыре часа сна после возлияний. В самолете им, конечно, удалось коротко вздремнуть, но Марию не оставляло ощущение, что в Джо что-то переменилось. В отеле они спали голышом, без одеяла, было слишком уж жарко. Джо пристроился рядом с Марией, обхватив ее крупной рукой, однако не прижимал к себе, а просто обнимал. Может, все эти месяцы он интуитивно улавливал растущие в ее душе сомнения? Казалось, чем больше она отдалялась, тем отчаянней он стремился ее удержать, и становилось только хуже. Этот порочный круг угрожал их совместному будущему.

Однако круг наконец разомкнулся.

Мария поняла это – и Джо неким образом тоже. Она вспомнила, с чего началось путешествие: в надежде возродить былой огонь, раскрыть в жесткой броне Джо бреши, выпустить его нежную сторону на свободу, Мария взяла его с собой в Африку повидаться с Баако. Но Джо не менялся: бездонный колодец сострадания и понимания в его душе не иссякал. Изменилась она сама, позволив сомнениям встать между ними, заставив Джо цепляться за нее.

Мария потрясла его за бедро, и Джо скривился, чуть не перекусив сигару надвое.

– Прости. – Мария совсем забыла об ожоге.

Она убрала руку, но Джо, отпустив руль, схватил ее и вернул себе на бедро. Потом снова взялся за руль.

Мария улыбнулась и села поудобнее. На душе полегчало, даже голова перестала болеть. Вокруг расстилался сказочный пейзаж: белые дюны и бирюзово-синий океан тянулись с одной стороны, а с другой к пикам Высокого Атласа поднимались зеленые фермерские поля. Прочертив неровную линию на горизонте, горы на западе обрывались в Атлантику, а на востоке вздымались еще выше. Несколько высочайших вершин – чуть за тринадцать тысяч футов – поблескивали снежными шапками.

Впереди постепенно увеличивался в размерах курортный городок Агадир: роскошный оазис на широком полумесяце песчаного берега. Красочный променад полнился ресторанами и барами. По всему городу покачивались пальмы, словно бы маня дать отдых усталым костям.

Мария и не думала, что город такой зеленый. В ее воображении Марокко был страной красных камней и песка, но долина реки Сус оказалась цветущим Эдемом, прикрытым с севера и юга двумя грядами, чьи пики устремились ввысь благодаря столкновению тектонических сил.

Сидевший в третьем ряду отец Бейли рассказывал историю гор и о том, как они связаны с греками:

– Местные берберы называли их Идрарен-Драрен, то есть «горы всех гор», однако закрепилось греческое название. Греки верили, что именно здесь, на краю света, широкоплечий титан Атлас, наказанный Зевсом, держит небесный свод.

Сидевший рядом с ним Мак спросил:

– То есть мы на краю света?

– В представлении древних греков, да. Для них все за пределами Гибралтарского пролива было неизведанными землями.

«И тут же, – добавила про себя Мария, – как они считали, скрывался Тартар».

Она подняла взгляд на заостренные вершины: в багряном, красном и белом слоях осадочной породы из доисторических океанов она видела глубокое геологическое прошлое, в черных прожилках базальта читала следы активности давно уснувших вулканов.

Где-то здесь, в лабиринте рек, скал и водопадов, лежала их цель.

Вот только где именно?

К счастью, в распоряжении имелось нечто большее, чем осколок золотой карты с рубиновым вкраплением.

За спиной у Марии на втором ряду сидел Грей. Он шепотом переговаривался по спутниковому телефону с коммандером Пулманом, самолет которого кружил над ними в воздухе: ориентируясь по радару и приборам слежения, в поисках помогала команда «Посейдона». А через директора Кроу Грей добился, чтобы им пересылали данные со спутникового георадара.

Стоило Грею нажать отбой, как Сейхан задала вопрос, беспокоивший всех:

– Есть что-нибудь?

Грей шумно выдохнул.

– К несчастью, есть, причем слишком много. Такое впечатление, что эти горные зубы тысячи лет не посещал стоматолог. Вон те пики впереди изрыты вдоль и поперек: сплошные пещеры и тоннели.

– Ну, значит, суровый вариант, – сказал Джо, ведя машину окраинами города, мимо поля для гольфа. – Идем ножками.

Его прогноз не оправдался.

Дорога обрывалась у небольшой яхтенной стоянки. В этом месте река Сус в ширину была как два футбольных поля. В зеленые воды вдавался L-образный пирс, заполненный изящными прогулочными лодками, старенькими рыболовными шхунами и чартерными судами.