«...Что ж, если нет, мы с этим справимся».

Он был так увлечён своими мыслями, что врезался прямо в Карлотту.

– Боже мой! Прошу прощения! – извинился Эрик, высвобождаясь из складок тряпок, передников и прочей одежды, которую несла женщина.

– Всё в порядке, – заверила она, одёргивая свой наряд, насколько это было возможно при помощи только одной свободной руки, и поправляя шляпку. – Я как раз собиралась поменять постель принцессы.

– Ты? Разве этой работой не должна заниматься одна из служанок помоложе? Мария, или Далия, или одна из тех девушек помладше?

– Скажем так... – Карлотта прикусила губу. – Требуется особая сноровка, чтобы, гм, как следует заправить края под матрас и... хорошенько всё встряхнуть, ну вы знаете...

Эрик строго посмотрел на неё:

– Карлотта, уж не заговор ли слуг у нас в замке?

– Нет, – ответила она чопорно, складывая наволочку заново, умело перекинув её через руку. – Вот почему о комнате принцессы забочусь я, а не кто-нибудь, кому нельзя доверять.

Принц вздохнул:

– Не знаю даже, испытывать ли мне облегчение или досаду, поскольку в это втянута ты. Думаю, мне стоит рассказать тебе всё как можно более прямо: Гримсби ждут серьёзные неприятности, если будет обнаружено, что он помогает, гм, иностранным силам. Но о тебе пока что не было каких-либо упоминаний.

Заворчав, Карлотта упёрла руки в боки и, выкатив грудь вперёд, ринулась на принца:

– Что?! Эта низкая, грязная... такая-растакая! Она посмела угрожать Гримсби? Сколько ещё бесчинств сойдёт ей с рук? Принц Эрик, это не моё дело, но Тирулия – современное государство. И мы не станем подчиняться замашкам подобных ей самозванок! Вы должны рассказать всем, каким чудовищем она является в действительности!

– Гм... – Он глядел по сторонам, отчаянно ища спасения. Женщина практически прижала его к стенке.

– А также то, что она является убийцей, – прошептала служанка; многозначительно приподнимая брови.

– Карлотта, тише, ты говоришь сейчас о принцессе Ванессе. Это можно расценить как государственную измену. Кроме того, она не могла этого сделать. Её силы не работают... гм, я имею в виду, ибриец, по всей видимости, просто умер своей смертью.

– Ванесса умная морская принцесска, – возразила женщина. – Вы думаете, что она бы не стала искать, как обойти... ограничения? Что ей не удалось найти иные способы? Вероятно, ваше высочество, вы упустили из виду её последнее увлечение. – Служанка указала подбородком в сторону окна. – Впрочем, многие знатные леди занимаются садоводством, полагаю, в этом нет ничего странного. А сейчас мне действительно следует заправить кровать нашей леди, прежде чем она начнёт мне чем-нибудь угрожать, или и того хуже, – с этими словами она резко развернулась и ушла.

Эрик выглянул в окно, на которое указала Карлотта, и увидел аккуратные ряды цветов перед ивовой рощей. Всё выглядело вполне обычно, разве что слегка уныло, поскольку его бабушка стала слишком немощной, чтобы лично заниматься уходом за своим приморским садом.

Затем, прищурившись, он разглядел клочок земли, отличавшийся от всего остального участка. Вскопанный совсем недавно и неравномерно засаженный.

Юноша сбежал вниз по лестнице так быстро, как только мог, и выбежал на улицу.

Тот факт, что на территории дворца произрастал совершенно новый, пусть даже и крошечный садик, о котором Эрик не имел ни малейшего представления, был... обескураживающим. Он стал ещё одной деталью, закреплявшей ту шаткую, несведущую и бесполезную роль, которую принц играл в собственном замке. Его бабушке стало бы об этом известно незамедлительно. Ей бы доложили об этом в тот самый момент, когда садовники принялись бы заниматься чем-то помимо её фамильных роз и экзотических многолетников.

Цветы, растущие на этом новом участке, розами не были, хотя более или менее попадали под категорию «экзотических многолетников». Эрик внимательно изучил их листья.

Артемизия, ладно, это что-то вроде полыни, из которой изготавливают абсент. Его бабушке всегда нравились её симпатичные шелковистые листики серебристого цвета.

Белладонна. Мускатный шалфей, белена – мода на эти травы прошла.

Мандрагора.

Последнюю он узнал, поскольку как-то раз один моряк показал ему особенно примечательный экземпляр корня этого растения – он выглядел как крошечный человечек: «В Бретландии есть народец, который даст за это королевскую цену. Вот только я должен буду им сказать, что эта штука кричала, когда фермер вырывал её из земли».

Эрик удивлённо покачал головой. Даже тому, кто гораздо больше смыслил в мореплавании и музыке, чем в фермерстве, было очевидно, что Ванесса пробовала себя в разведении ведьминого сада.

Её магия не работала на земле. Поэтому она пыталась освоить новый вид магии. Магию земли.

В этом... всё дело?

В действительности ли существует магия?

А если да, то может ли Ванесса управлять её силами? Будет ли она способна призвать армию живых мертвецов, подчиняющуюся её приказам, наслать штормы и мор на страны, с которыми они воюют?

Будет ли она способна наложить новые чары? Будет ли Эрик вновь погружён в туман забытья, подвергнут гипнозу и вынужден влачить полусонное существование? Будет ли он делать всё, что велит ему его ужасная супруга?

Юноша тяжело сглотнул, пытаясь унять начинавшуюся панику.

 «Посконник – некоторые говорили, что он помогает при болях и коликах. Современные врачи были с этим не согласны. Волчий аконит. Наперстянка – симпатичный цветок, но опасный для животных. Также известный как дигиталис. Он содержит в себе вещество, разрушающее сердце – в буквальном смысле». – Эрик вспомнил, как отец наказал ему не подпускать Макса близко к этому растению, если оно встретится им в лесу.

Существование магии было под вопросом, но, что касалось ядов, их существование не вызывало у юноши абсолютно никакого сомнения.

На самом деле никто не верил в то, что смерть ибрийца наступила по естественным причинам. И здесь тому было какое-никакое доказательство: ямки в земле, из которых были вырваны некоторые из цветов. И затем использованы. Растение можно добавить куда угодно: в чай, в суп, в табачную смесь для трубки... Ванесса может перейти от угрозы к действию в любой момент. Гримсби упадёт замертво в результате сердечного приступа, и никто ничего и не заподозрит – это будет печальная, но совершенно естественная, предсказуемая смерть.

Эрик не сможет сделать ничего, чтобы убедить дворецкого оставить свой пост, разве что свяжет слугу и отвезёт на лодке в западные земли против его воли. Принц в замешательстве и растерянности провёл рукой по волосам.

Крупная птица приземлилась на памятник позади него, отбросив холодную чёрную тень. Принц обернулся, ожидая увидеть ворону или ворона, что соответствовало бы царившей в саду атмосфере.