клеветники, невоздержны (2 Тим. 3:1–3). И Исав обвинен в невоздержности, как в величайшем из пороков, когда за снедь отдал право первородства. И первое грехопадение произошло вследствие невоздержности.

Все святые отличались воздержанием. Жизнь святых и пример Самого Господа в пришествие Его во плоти обязывают нас к воздержанию. Моисей через долговременное пребывание в посте и молитве удостоился принять закон и слышать слова Божии (Исх. 33:11). Илия тогда сподобился явления Божия, когда преуспел в воздержании. А Даниил когда удостоен был откровения — не после ли двадцати дней поста? Не чрез воздержание ли три отрока угасили силу огня? Вся жизнь Иоанна Крестителя была воздержанием. Воздержанием и Господь начал Свое служение.

Что же такое воздержание?

Воздержание вовсе не есть совершенное удержание себя от пищи: это было бы насильственное разрушение жизни; ничуть не должно так поступать, чтобы удержанием от пищи расслабить естественную силу плоти и привести ее в состояние совершенного бездействия так, чтобы она от чрезмерного ослабления дошла до неспособности к важнейшим подвигам и невозможности следовать за духом; и апостол осуждает изнурение тела (Кол. 2:23). Воздержание есть удержание себя от наслаждений плоти в целях благочестия, для низложения плотского мудрования. Воздержание соблюдать, конечно, надлежит и в пище, по мере силы каждого, так, чтобы не останавливаться на том, что ниже силы, какая есть в человеке, но и не пытаться превысить силу; воздержание в пище обуздывает похоть плоти. Но подвиг воздержания касается не одного наслаждения пищею. Чем бы ни наслаждались живущие в страстях, от всего этого стремящимся преуспевать в благочестии необходимо воздерживаться. Поэтому истинно воздержный не будет побеждать чрево и в то же время подчиняться страсти славы человеческой; не будет преодолевать постыдную похоть и в то же время впадать в порабощение богатству или иной какой недостойной страсти, например — гневу, унынию и вообще тому, чему обыкновенно порабощаются души, не просвещенные светом познания Христова. Как все заповеди одна с другой тесно связаны, так что невозможно преуспеть в одной, не преуспевая в другой, то же самое или еще гораздо более должно сказать и о воздержании. Воздержный относительно славы смиренномудр, воздержный относительно имущества исполняет евангельскую заповедь о нестяжательности и так далее. Строгий закон воздержания определяет языку — меру, очам — пределы, ушам — слух непытливый. Кто не соблюдает этих границ, тот не обладает воздержанием. Истинно воздержный стоит выше всякой страсти, он твердо и неослабно настроен против увлечения каким бы то ни было греховным наслаждением.

II

Итак, воздержание есть истребление греха, удаление от страстей, ограничение тела в его греховных движениях и пожеланиях. Воздержание дает начало духовной жизни, содействует получению вечных благ, уничтожая жало греховного сластолюбия. Ибо сластолюбие — великая приманка ко злу: из-за него люди всего более впадают в прегрешения. Оно, как уда рыбу, уловляет всякую душу на смерть. Воздержание, изгоняя обольщения и негу сластолюбия, является надежным убежищем от грехов.

Как много пользы уже только видеть воздержного! Он едва и только слегка прикасается к необходимому для жизни, как бы исполняя обременительную службу природе, скучает временем, употребляемым на это, и тотчас убегает из-за стола к занятию делами. Думаю, что человека, не привыкшего к воздержанию, никакое слово не может так пленить и повлиять на перемену в нем, как одна встреча с воздержным. И это-то, кажется, и значит есть и пить во славу Божию (1 Кор. 10:31), так чтобы и за столом светились добрые наши дела к прославлению Отца нашего, Который на небесах (Мф. 5:16).

III

Должно быть принято правилом, что для господства над собственной плотью подвижникам благочестия необходимо воздержание, потому что все подвижники воздерживаются от всего (1 Кор. 9:25). Бывают случаи, когда надо воздерживаться даже от дозволенного и необходимого, если такое воздержание направлено к пользе братий наших. Так, апостол говорит: Если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек (1 Кор. 8:13). Имея право жить от благовествования, апостол не пользовался этим правом, дабы не поставить какой преграды благовествованию Христову (1 Кор. 9:14, 12). Но, чтобы не совпасть с врагами Божиими, сожженными в своей совести и потому удаляющимися от брашен,[665] которые Бог сотворил, дабы верные вкушали с благодарением (1 Тим. 4:2–3), надлежит, когда выпадет случай, ко всему прикасаться, чтобы показать окружающим, что для чистых все чисто (Тит. 1:15), что всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освящается словом Божиим и молитвою (1 Тим. 4:4–5). В таких случаях надлежит соблюдать воздержание в том, чтобы пользоваться лишь, сообразно потребности, только малоценным и необходимым для жизни, избегая вреда пресыщения, а от служащего к наслаждению вовсе удерживаться. Ибо таким образом и подсечем страсть сластолюбивых, и уврачуем, сколько от нас зависит, сожженных в своей совести, а себя с обеих сторон избавим от подозрения. Сказано: Для чего моей свободе быть судимою чужою совестью (1 Кор. 10:29)? Воздержание показывает, что человек соумер Христу и умертвил земные члены свои (Кол. 3:5). И мы знаем, что воздержание — матерь целомудрия, подательница здоровья и успешно устраняет препятствия к плодоношению добрых дел о Христе, тогда как, по слову Господню, забота века сего, удовольствия жизни и разные вожделения заглушают слово, и оно бывает бесплодно (Мф. 13:22). От воздержания и демоны бегут. Сам Господь научил нас, что сей род изгоняется только молитвою и постом (Мф. 17:21).

IV

Мера воздержания в отношении к страстям души одна: совершенное отчуждение от всего, что ведет к гибельному наслаждению. А в отношении яств — так как у каждого есть свои различные потребности соответственно возрасту, занятиям, состоянию тела, то и мера, и способы воздержания различны. Невозможно подвести под одно правило всех. Но общей целью должно быть ограничение удовлетворением потребности. Переполнять и обременять себя пищей гибельно. Господь сказал: Горе вам, пресыщенные ныне (Лк. 6:25). Чрез пресыщение и самое тело делается неспособным к деятельности, склонным ко сну и легко поддающимся всяческим повреждениям. Поэтому, избегая порочной неумеренности в наслаждении, целью надлежит иметь не то, чтобы вкушать в удовольствие, а то, чтобы вкушать сообразно потребности для поддержания жизни; ибо быть рабом наслаждений не что иное значит, как свое чрево делать богом (ср. Флп. 3:10). Так как тело наше, постоянно истощающееся и рассеиваемое, требует пополнения (почему и естественна потребность в пище), то прямой закон употребления яств требует пополнять опустевшее для поддержания жизни и только. Таким образом, самым лучшим