– Что ты делаешь? – сопротивлялась она.

– Спасаю тебя, – объявил он, когда они вернулись в спальню.

Он снова подбросил дров в камин, и огонь ожил. А Меган скрестила руки на груди, стараясь не слишком пугаться прибывающей воды и раскатов грома.

– Это больше смахивает на похищение. А вдруг ты решил запереть меня здесь, в замке, на целый год и один день, чтобы пользоваться мной как наложницей? – засмеялась Меган.

Однако, увидев обеспокоенное лицо графа, она смолкла.

– Нам двоим нет смысла выбираться отсюда в бурю. Здесь ты будешь в безопасности, а я доберусь до жилья, отыщу какую-нибудь повозку или коляску на худой конец, хоть какую-то завалящую клячу, и вернусь за тобой.

Меган похолодела от страха. Тут, как на грех, сверкнула ярчайшая молния – и ей показалось, что ставня раскололась надвое.

– Элеанор и Джинни будут вне себя от беспокойства, – прошептала она.

Она тотчас представила себе, как служанка стремглав несется сквозь парк в имение с вестью, что Меган не явилась к вечеру домой. Все решат, что ее унесло бурным потоком… лишь оттого, что ни у кого и мысли не возникнет, что она тут, в развалинах замка Глен Дориан, нагая, предается страсти на старом пледе в объятиях Кита…

– Я иду с тобой! – воскликнула она.

Но Кит отрицательно покачал головой:

– Будь благоразумна. У тебя нет при себе даже плаща, а дамба, должно быть, полузатоплена. Лучше тебе остаться здесь.

– Но ведь… – заспорила было Меган, но Кит уже вышел из спальни, поплотнее запахнув ворот мятого сюртука – смешная попытка защититься от непогоды. Из темноты донесся его голос:

– В самом крайнем случае ты переночуешь тут, в тепле и безопасности.

Меган кинулась за ним и схватила его за рукав:

– Как? Одна?

Кит нежно коснулся ее щеки:

– Нет никакого проклятия, милая. Куда больше опасностей подстерегает снаружи, нежели в этих стенах, особенно ночью.

Девушка взглянула ему в глаза, увидела в них непреклонную решимость уберечь ее от опасности и… сердце ее растаяло. Он такой же добрый и храбрый рыцарь, каким был Натаниэль… Подхватив с пола плед, Меган накинула его на плечи Кита:

– Это хоть немного защитит тебя… Ты не сразу вымокнешь.

Кит завладел ее ледяными пальцами и поцеловал Меган в губы – и она вдруг испугалась, уж не прощальный ли это поцелуй. Вдруг она никогда более его не увидит? Меган прильнула к его груди и замерла, а Кит выдавил улыбку:

– Оставайся у камина, дорогая. А я постараюсь вернуться как можно скорее.

Меган с горечью смотрела вслед уходящему Киту. Фонарь он держал над головой… Вот он ступил на пол… Вода достигает его колен, и он осторожно лавирует между плавающих бревен… Мгновение – и его уже не видно в темноте.

Меган вернулась в спальню и встала у трещины в ставне, наблюдая, как удаляется огонек керосиновой лампы. Вот Кит миновал дамбу, вот идет по тропинке, ведущей в рощу… Но очень скоро огонек исчез во мраке, и Меган осталась совсем одна. А вокруг бушевала буря, штурмуя древние стены, воя, словно неведомый зверь, обуреваемый яростью и голодом…

Меган уселась у камина, съежившись и обхватив колени руками. Зубы у нее клацали, но дрожала она вовсе не от холода.

– Сохрани его, – шептала она в никуда. – Пусть он вернется ко мне!

Закрыв глаза, она наслаждалась воспоминанием о вкусе его губ, о том, как сияли его глаза, когда он любил ее на старом пледе Макинтошей. Но достаточно ли этого, чтобы полюбить по-настоящему?…

…Меган думала, что любит Ичэнна, но никогда ничего подобного рядом с ним не ощущала. Его поцелуи не воспламеняли ее. Ей по сердцу были его обаяние и чувство юмора, а еще она знала его с самого детства, но и брата своего она любила в силу тех же самых причин!

А вот с Китом все было иначе… Он добр, обворожителен и тоже наделен чувством юмора, но причина ее чувства вовсе не в этом. Меган любит его так, как только может женщина любить мужчину, она желает его, чувствует, как соприкасаются их души. Стоит ей увидеть его, как сердце ее начинает колотиться как сумасшедшее, а когда его нет рядом, она ни о чем и ни о ком, кроме него, не может думать…

А буря колотилась в ставни, словно требуя впустить ее, и Меган обуял страх – нет, не за себя – за Кита! Он где-то там, среди грозы, совсем один! Что если он поскользнется и свалится в бурную реку или в него ударит молния? Ведь он не горец и не приспособлен к таким погодным условиям. Он может оступиться, упасть, удариться головой о камень… В голове девушки теснились мысли одна ужаснее другой. Меган вскочила и вновь принялась расхаживать взад и вперед по спальне Майри, уже зная, что та точно так же металась когда-то по этой комнате, словно зверь по клетке, томясь ожиданием и волнением, и сердце ее ныло от тоски по любимому…

Рванувшись к окну, Меган распахнула ставни и всмотрелась во мрак, уже окутавший горы, шепча имя возлюбленного, ища его взглядом в темноте. Сколько времени прошло с тех пор, как он ушел? Волосы ее вмиг промокли от дождя, ледяные струи хлестали по нежным щекам, но что это было в сравнении с ужасом, стиснувшим ее сердце? Ведь если что-нибудь случится с Китом, если он не вернется к ней, то она уже никогда не скажет ему слов любви!

Порыв ветра вырвал ставню из ледяных рук Меган, ломая ногти, отвешивая ледяные пощечины и словно смеясь над ее тщетными попытками вернуть проклятую ставню на место. Заплясали огоньки пламени в камине, и тотчас вместе с ними по стенам и потолку заколебались, меняя форму, пугающие тени, и девушка едва не закричала от ужаса.

Каменные стены сотряс громовой раскат, пол под ногами Меган вздрогнул, и долину на краткое мгновение озарила ярчайшая вспышка молнии. Комната вдруг наполнилась звуками – они доносились оттуда, из темноты, в которой тонул дверной проем. Уставившись на дверь, Меган вслушивалась в звуки шагов на лестнице, словно чьи-то тяжелые кованые башмаки клацали по камням… а вот зазвучали и голоса. Сердце Меган остановилось, она вжалась в стену. «Прячься!» – слышался ей тихий шепот. Но негде было спрятаться…

Пламя в камине еле тлело – ветер почти победил его. Меган провела по лицу трепещущей ладонью, смахивая капли дождя. Какая же она глупая…

Схватив какую-то палку, она оторвала от обивки матраса полоску ткани, обернула ею один конец палки и сунула в огонь импровизированный факел. Когда ткань занялась огнем, Меган заставила себя приблизиться к темному дверному проему.

– Кто тут? – крикнула она.

Но камни словно поглотили звук ее голоса, стены как будто втянули его в себя…

На лестнице не было ни души. Очередная молния озарила зал внизу, где по-прежнему бушевал поток. Там тоже не было никого… только тени. Но Меган явственно слышала пение или чей-то горестный плач? Слова звучали неразборчиво, то и дело прерываясь рыданиями и страдальческими стонами. А еще она слышала звуки волынок, словно доносящиеся издалека, откуда-то со стороны мрачных гор звучала медленная и заунывная мелодия Кол Мор[11]. Задрожав всем телом, Меган отшатнулась от двери. Это ветер… Конечно же, это ветер сыграл с ней шутку! Но факел задрожал в ее руке, и тени вновь стали исполнять свой причудливый танец, подбираясь все ближе… ближе… Они на самом деле подкрадывались к ней… И это вовсе не игра света! Меган отшатнулась, но острые обломки камня цеплялись за ее юбки и не пускали ее… На волосы ей откуда-то сверху падали клочья паутины, задевая лицо, словно призрачные пальцы касались ее щек. Девушка принялась смахивать их, ощущая, как они липнут к ее пальцам, а ветер шептал ей на ухо что-то жуткое, леденящее кровь… Меган отступила, но тени пустились в погоню за ней, настигая, сводя ее с ума…