– Предъявите документы.

– А ваши можно взглянуть?

Волгин махнул ксивой:

– Уголовный розыск. Ничего страшного, обычная проверка. У вас паспорт с собой?

– Паспорт?

Если потянется к карману – придется валить.

В смысле, сбивать с ног. Мало ли, что там запрятано. Не себя жалко – людей. Вон их сколько вокруг начало собираться. Скоро и правозащитник какой-нибудь найдется, начнет речи толкать. Эх, зрители шахматные! И каждый знает, как надо играть.

– А что, обязательно документы с собой таскать? Я всего на минуту за хлебом вышел. Ничего вроде не нарушал. А паспорт дома лежит, могу показать.

– Далеко живете? – вступил в игру Игорь, стоя с правого бока, он фиксировал «основные» руку и ногу.

Тут рядом. Какой адрес?

Вот этот дом! – левой рукой, в которой был зажат пакет с батоном, Фролов указал направление.

– Спокойно. Вы можете его просто назвать?

Фролова начало потряхивать.

Волгин приготовился к опережающему удару. Если преступник надумал сопротивляться, то вспышка последует именно сейчас. Но из такого положения ему не напасть – опера и сами встали грамотно, и его вынудили стоять неудобно. Лишь бы никто из толпы не встрял. Наскочить, конечно, не решатся, но инициировать опасную ситуацию могут. Как же, два жлоба с явными признаками похмелья на лицах, прикрываясь милицейскими корочками, тормозят приличного парня, хотя никто их не звал. Приличного… Все-таки пистолет у него с собой, у этого приличного?

– Что называть-то? – Семен дернул коленкой; не нападение, пока – просто страх. – Я не понимаю, что вам от меня…

– Разве так сложно сказать?

– Сорок вторая квартира.

– Какой этаж?

– Пятый.

– Отродясь ее на пятом не бывало.

Да могу я паспорт показать, могу! Пойдемте, посмотрим. Вы меня совсем с толку сбили своими вопросами.

– Все ясно. В отделении разберемся. Пройдемте.

– Куда?

Волгин всегда восхищался умением Игоря пользоваться наручниками. Из любого положения, на любые запястья он надевал их в считанные секунды. Даже не понятно, откуда он их достает, и почему они оказываются в раскрытом, наиболее удобном к использованию положении.

«Окольцевав» задержанного, Игорь скользнул руками по местам, наиболее часто используемым для ношения оружия. Пусто.

– Может, вы объясните?..

– На парня одного похож, который в розыске. Между прочим, за убийство. Не одно. Капитан, зачитайте арестованному его права!

Пока Фролова вели к машине, никто из зрителей не вступился. Хотя нашелся, как всегда, наиболее грамотный:

– Сами пьяные, а к другим цепляются… Что за страна!

– Сказали, что он в розыске.

– Ага, в розыске! Стал бы он просто так с булкой гулять…

…Фролов запирался недолго. Версия самообороны успеха не возымела, он попытался импровизировать на ходу, запутался еще больше и после того, как Волгин продемонстрировал изъятые у Вована кассеты и огорошил сообщением о том, что Олег, Клюева и Чесноков живы, находятся «при памяти» и дали показания, пошел на попятную. Правда давалась непросто, но постепенно, капля за каплей, облекалась в устную форму, обсуждалась и переносилась на бумагу.

Когда первоначальные объяснения были подписаны и до приезда следователя оставалось несколько свободных минут, Волгин спросил:

– Чего ж ты, придурок, наворотил? Неужели когда воровали оружие, не подумал, чем это может закончиться?

– Так карта легла.

– Не, не согласен. Карты раскладывают люди.

– Значит, время такое.

– Такая отмазка тоже не катит. Ее придумали те, кто во все времена одинаков. Ставя перед собой цель, мы определяем способ действий, необходимый для ее достижения, и выбираем оружие, которое нам может понадобиться. Для кого-то это пистолет, для других – шариковая ручка, токарный станок или деньги… Все что угодно! Сначала мы выбираем оружие, потом оно использует нас. Ты в выборе сильно ошибся.

Когда Фролова увели на допрос к Поперечному, Игорь посмотрел на Волгина с подчеркнутым уважением:

– Ты где научился так людей разводить? Знаешь, я ничего толком не понял, но прозвучало красиво.

– Ну вот, допился до белой горячки. Мы все это ночью обсудили. А начали с твоих шахмат.

– Проклятая водка…

Игорь посмотрел на часы: без четверти три.

– Жена просто убьет. Я обещал теще сегодня с ней на дачу поехать… Обратил внимание, что не звонит никто? Затишье перед бурей. – Договоримся с Поперечным, он выпишет тебе повестку.

– Спасибо, не надо. Меня и так уже по двум прокуратурам таскают, третью родственники не переживут. Что делать-то будем? Что-то не хочется мне в эту деревню тащиться.

– Я тоже сомневаюсь, что Казначей нас дожидается. Но проверять надо – не он, так, может, остальные там до сих пор сшиваются. Самое перспективное – ставить засаду на квартире Ивановой. Если нам еще немножко повезет – а я чувствую, что сегодня наш день, то он туда скоро заявится.

– А ночью у него не было времени?

– Ты невнимательно слушал. Вспомни, что Фролов сказал про расписание, я ведь специально уточнял: два поезда отменили. Так что, скорее всего, наш друг Артем именно сейчас трясется в электричке, торопясь к нам на свидание. Как совершившие подвиг, мы имеем право на самоопределение, поэтому я предлагаю взять на себя городской адрес, а в деревню… Я знаю, кого мы туда отправим. Есть у меня один начальник, который любит свежий воздух и вышибание дверей, а ненавидит проверяющих и совещания.

– Он в этом не одинок.

– Вот мы и предложим ему одно и оградим от второго. Чисто по жизни он должен быть нам благодарен.

Вопрос с Катышевым решился легко. Напрямую Волгин ничего не предлагал, но достаточно было пары намеков, чтобы Бешеный Бык подхватил идею, как можно с пользой для дела укрыться от главковских клерков. Собрав остатки личного состава, не разбежавшиеся после отбоя утренней тревоги, и выбив у тыловиков «Газель» с запасом бензина, Катышев укатил освобождать заложников, а Игорь с Сергеем отправились к подруге Перекатникова.

Они настроились на долгое, вполне возможно – до ночи или утра, сидение в машине или на лестничной клетке, и были удивлены, обнаружив, что в квартире кто-то есть.

– Неужели Артем? Экий он резвый! – Волгин приложился ухом к двери. – Только что ж он так шумит? Паркет снимает?

Некто совсем не скрывал своего присутствия в адресе. Гремел посудой, шумел водой и напевал женским голосом.

Волгин нажал кнопку звонка.

– Здравствуйте. Вы – Ольга?