151° 39’ восточной и удостоверились, что течение увлекло нас в последние сутки двадцать четыре мили на NO 37°. В первом часу сделался штиль и продолжался до полуночи, а потом, к удовольствию нашему, задул тихий ветерок от SO, и мы, направляя курс к северу, мечтали на другой день быть уже в Порт-Жаксоне; но около 7 часов вечера ветер перешёл к N и лишил нас сей надежды. Противный северный тихий ветер продолжался до 9 часов вечера следующего дня, и тогда, после кратковременного штиля, превратился в южный, и мы опять взяли курс к N».

Остров Маквария, остров Петра I, берег Александра I. Из альбома рисунков художника П. Михайлова

2 апреля. «На рассвете 2 апреля усмотрели берег Новой Голландии на NW 55°. Я заключил, что берег сей мыс Георгия близ залива Джарвиса. В 8 часов, приблизившись к оному на расстояние четырнадцати миль, в сем заключении удостоверились, ибо чрезвычайно приметный мыс Перпендикулярный виден был на NW 51°.

Течение, которое шло к N и NO, в близости берегов Новой Голландии принимает почти совершенно противное направление и в предпоследние сутки было тридцать три мили на SW 19°, а сегодня по наблюдению в полдень оказалось, что в последние сутки увлекло прямо на S тридцать семь миль; имея мысы Перпендикулярный и Георгия в створе на SW 35°, мы находились в расстоянии от первого на шесть миль; широта места вышла 35° 00’ 21», долгота 151° 03’ 30» восточная.

Южный ветер с полудня начал стихать, и к 8 часам вечера обратился в штиль. Ночью, находясь против Красной оконечности, так названной капитаном Куком в первое его путешествие, видели временем на берегу огонь, вероятно, разведённый дикими ново-голландцами, ибо в сих местах не было английских селений».

3 апреля. «Следующего утра в широте 34° 21’, долготе 151° 13’, склонение магнитной стрелки по многим азимутам оказалась 9° 20’ восточное, а пред сим по амплитуде выходило 9° 6’; глубина по лоту была семьдесят сажен, грунт – белый песок. В полдень южный мыс при входе в Порт-Жаксон виден был на NW 21°, в расстоянии двадцати с половиной миль; ветер задул тихий от NO, и мы легли правым галсом к берегу. Пришед на глубину тридцати пяти сажен, поворотили, и в сие время мыс Банкса и Красная оконечность находились в створе на SW 25°.

«Переменные тихие ветры, штили и течение, действовавшее к югу, причиною, что мы достигли к Порт-Жаксону не прежде ночи 6-го числа, и, тогда, немного пройдя упомянутые мысы, при сделавшемся безветрии, положили якорь во внутренности залива на глубине семнадцати сажен, грунт был белый песок. В сие время вновь построенный прекраснейший маяк находился от нас на SW 20°, в двух милях. В 8 часов следующего утра при NW Ветре и приливе снялись с якоря и лавировали в заливе до двух с половиною часов пополудни; внезапно переменившийся ветер доставил нам удовольствие вскоре бросить якорь вблизи шлюпа «Восток», но мы ещё не успели стать на якорь и имели уже вящее удовольствие увидеть капитана Беллинсгаузена. Он приехал ко мне на шлюп и сказал, что прибыл в Порт-Жаксон только за 6 дней пред нами и что все, под начальством его состоящие офицеры и нижние служители, в лучшем здоровье, нежели были, когда отправились из Кронштадта. При вторичном осмотре всех матросов на шлюпе «Мирный» я нашёл их также здоровыми, исключая одного, который был ушиблен, что препятствовало ему иметь нужное движение и, вероятно, было причиною синих пятен на его ногах. Сохранение здоровья в столь влажном и холодном климате, в море, требующем частого присутствия на открытом воздухе, достойно особенного внимания мореплавателя».

Сим оканчивается донесение капитана Лазарева.

Со шлюпа «Мирный» палатки поставили подле наших. Лазарет, кузница, скот и все лишние материалы были туда же свезены. Лейтенант Лазарев весьма заботился скорее починить форштевень на шлюпе, повреждённый во льдах. Для сего тотчас отправил своих мастеровых осматривать лес и приискать хорошее дерево, но труды были напрасны, ибо по близости города потребных для сего деревьев нет. Хотя весь лес крупный, но как растёт на каменном грунте, то сердцевина почти у всех деревьев выгнила, однако же они слишком крепки и тяжелы для приделывания к сосновым деревьям, из коих построен шлюп «Мирный». Из лесов, растущих в Новой Голландии, дерево сидер[212] самое удобное и мягкое для кораблестроения; мы употребили оное для заделки повреждений.

13 апреля. С позволения губернатора лейтенант Лазарев ввёл шлюп «Мирный» в первый залив по западную сторону наших палаток и поставил оный при большой воде носом на мель, а когда вода убыла и повреждённое место оказалось наружи, тогда увидели, что грев на четыре с половиной фута вовсе измочален в щепу. Для скорейшего окончания работы я дал в помощь тимермана и плотника; последний был также хороший брызгас.[213] 16-го починку около форштевня кончили и шлюп оттянулся с мели. После сего лейтенант Лазарев, вышед на рейд, занимался приуготовлением шлюпа к вступлению под паруса.

Облегчив сколько можно носовую часть шлюпа «Восток», 13-го кончили починку меди в подводной части; на степсе у бушприта оказалась трещина, его подкрепили толстыми железными обоймами с обеих сторон, и упёрли сзади двумя длинными кницами наискось. Я полагал, что с сим подкреплением степс будет, наверно, крепче всякого нового, за которым работы много, да и лесу к сему годного и потребной величины в близости нас, равно и в Адмиралтействе, не было.

16 апреля. Пользуясь гостеприимством и благоприязнию губернатора, капитан-лейтенант Завадовский, лейтенант Лазарев и я, мы втроём поехали в его карете, прочие в гичках[214] и на катере, в город Парамату, отстоящий от Сиднея в пятнадцати милях.

Дорога была прекрасная, по обеим сторонам видны домики, селения и труды рук человеческих. Приближаясь к городу Парамате, мы видели, что все холмы и возвышения отложе, и потому удобнее для заселения и обрабатывания пашен и пр. Леса состоят из крупных, редко растущих деревьев, так что повсюду между ними можно ездить в карете. Город Парамата расположен правильно на плоской лощине, при реке того же имени; улицы широкие, ровные, проведённые перпендикулярно; домы по большей части деревянные, чистые, с садами или огородами к улице, что, освежая воздух в городе, придаёт оному приятную сельскую наружность. Некоторые жители вместо деревянных домов уже строят каменные.

Мы проехали городом прямо к губернатору; он принял нас весьма приязненно, водил по саду, показал дом, привёл в верхний этаж, расположенный для принятия гостей, и назначил Завадовскому, Лазареву и мне, каждому по особой горнице,[215] а астроному Симонову и