— Сейчас проверю, — Липсик соскочил с подоконника и побежал в ту же сторону, что крохотный Дарт Вейдер.

— Федор, ты лучше помалкивай об увиденном.

— Да ради бога! — сказал Федор. — Мне главное, чтобы эти твари рогатые перестали мерещиться. Ты замолви за меня словечко главврачу.

— Непременно. Мне, главное, Горячку увидеть.

— На чай приглашаешь? — раздался знакомый голос. Из стены вышла Горячка, следом за ней гордо шагал довольный Липсик.

— И на чай тоже, — сказал Владислав. — Горячка, не сочти за наглость. У меня к тебе дело есть.

— Смотря, какое дело.

— Мне нужна твоя помощь, чтобы спасти сына и лаборантку.

Горячка приложила острую косу к стене. Федор медленно отодвинулся подальше в угол и закрыл глаза.

— Я присяду? — спросила Горячка.

— На табуретку, — указал Федор в противоположный от кровати угол.

— Боишься? — хихикнула Горячка. — А то смотри, стоит мне захотеть, и полетели бы мы на этой кровати в межпланетные дали к спиртовой туманности.

— Когда на Земле закончится весь спирт, тогда и полечу, — ответил Федор.

— Ну, как знаешь. А, между прочим, звездный спирт у вас мало кто отказался бы попробовать. Ты один упираешься. — Горячка села на табуретку. — Слушаю тебя, Владислав. Какую помощь тебе могу оказать я, изощренная, но всего лишь галлюцинация?

— Ты — самая необычная галлюцинация из тех, что мне встречались.

— Ты прав, — согласилась Горячка. — Ты прав, как никто другой. Но мои услуги стоят дорого.

— Называй цену.

— Придет время, назову. Услуга за услугу: я выполню твою просьбу, а когда-нибудь ты выполнишь мою.

— Я согласен.

— Не забудь: уговор дороже денег.

— Даю слово.

— Тогда по рукам!

Дверь открылась, и в палату вошел санитар. В палате повисла тишина. Горячка дождалась, пока санитар пройдет мимо нее, и спокойно сняла с его пояса связку ключей. Взмахом руки сделала две точно таких же и повесила одну на левую сторону, а вторую связку вернула на правую. Владислав побагровел, пытаясь сохранить невозмутимый вид. Третью связку Горячка сунула в свой карман. Санитар ничего не заметил.

— Время вышло! — объявил он. — Ровно двадцать минут, как я и планировал с самого начала. Вы успели передать привет от жильцов вашего общего дома?

— Конечно. От всех разом и от каждого по отдельности, — отчитался Владислав.

— То-то я гляжу, Федор в угол забился, — заметил санитар. — Похоже, в подъезде его очень любят.

— Буквально души не чают! — воскликнул Владислав.

Горячка встала и сказала:

— Поскольку времени у нас мало, позвольте откланяться. Мы с Липсиком идем проведать бандитов — в случае чего, не дадим им совершить непоправимое, а тебе пока что придется поболтать с главврачом. У него скопилось немало вопросов, и боюсь, пока он не получит на них ответы, тебя отсюда не выпустят. Держи ключи на всякий случай. Не пригодятся — выбросишь.

Горячка кинула Владиславу связку ключей. Тот поймал и уловил озадаченный взгляд санитара.

— Что Вы сейчас сделали? — спросил он, готовясь к тому, что посетитель, болтая с психами, сам постепенно съехал с катушек.

— Сделал вид, что поймал ключи, — признался Владислав.

— Какие ключи?

— Те же самые, что у Вас на поясе с двух сторон висят.

— Как это, с двух сторон? — санитар дотронулся до места, где обычно носил связку ключей. — Раз.

— И слева тоже.

— С чего вдруг? — спросил санитар и, не сводя с Владислава глаз, провел по левому боку рукой. Нащупал связку ключей и замер в нерешительности.

— Два, — вместо него сказал Владислав.

— Не может быть! — санитар одновременно снял с пояса обе связки и посмотрел на руки. Связки ничем не отличались друг от друга.

— Почему он их видит? — спросил Липсик у Горячки.

— Это мне вполне по силам сотворить, — Горячка захихикала. — Видишь, как его перекосило. Теперь до самой пенсии будет думать, что это такое было? А вот это, — в ее руках появилась четвертая связка, — я положу на его столик. На самое видно место.

— Зачем?

— Столкновение с неведомым благотворно влияет на человеческий разум.

— Ну, да, — сказал черт. — Если только наш санитар не рехнется.

— Побочные эффекты. Если рехнется, то я появлюсь и извинюсь перед ним.

— Слабое утешение — извинения Горячки в палате для психов.

— Дважды рехнуться невозможно, поэтому хуже не будет.

— Его же на свободу не выпустят.

— Если будет вести себя смирно, то выпустят. У вас нынче капитализм, так что долго держать пациентов никого не станут. Не буйный — и ладушки. Прибыли от больных никакой, а койко-место всегда можно сдать, желающих не счесть. Слышал, что в одной психушке подрались молдавские гастарбайтеры? Омоновцы сначала подумали, что весь этаж сошел с ума и считает себя строителями из ближнего зарубежья, но позже оказалось, что психи не обманули и на самом деле являются гастарбайтерами. Сам посуди: вряд ли какие сумасшедшие дойдут до такого, чтобы считать себя шабашниками. Не престижно это.

Горячка бросила связку ключей на столик и вместе с чертом спустилась на первый этаж прямо сквозь полы.

— Куда направляемся? — спросила она.

— Юго-запад, — черт указал направление. — Бульвар Гагарина, дом пятьдесят семь. Возле гостиницы «Черная жемчужина» есть элитный дом.

— Раньше пленных все больше по задворкам городов прятали, — заметила Горячка. — А не в центре города.

— А кто станет их искать в таком роскошном здании? — вопросом ответил Липсик.

— Правильно мыслишь. Тогда летим!

Горячка подхватила черта и взмыла к облакам.

— А как насчет бронированного костюма?

— Боюсь, у нас нет столько времени, — призналась Горячка. — Придется действовать по обстоятельствам.

— Нам не привыкать, — подметил Липсик. — Горячка, а, Горячка?

— Что?

— Почему ты так быстро согласилась, если раньше тебя было невозможно уговорить?

— А по приколу.

— Твою мать… — санитар держал в руках три связки ключей и не знал, что и думать.

— Говорят, бог троицу любит, — невозмутимо сказал Владислав.

— Тогда почему он утроил только ключи, а не мою зарплату или квартиру?! — возмутился санитар.

— Скажи спасибо, что он тебе долги втрое не увеличил.