Не стал спрашивать, что случилось, захочет, сам скажет. Взял за руку, подвёл к дивану:

– Садись. Виски выпьешь?

Хенрик молча кивнул.

Налил ему – даже не половину рюмки, примерно одну восьмую, на полглотка. Мальчишке как раз хватило, чтобы окончательно проснуться и прийти в себя.

– Ой! – с облегчением выдохнул Хенрик. – Спасибо. Извините меня, пожалуйста. Ни за что бы не стал стучать, если бы свет у вас не увидел.

– Да нормально, – отмахнулся Гест. – Я по ночам работаю. Такая привычка. Вообще-то, считается, что я сейчас в долгосрочном отпуске, но обещал помочь коллегам подготовить концепт.

– Концепт? – оживился Хенрик.

Гест молча кивнул. Потом как бы неохотно добавил:

– Почти пятнадцать лет в геймдизайне. Доработался почти до галлюцинаций – учти, я сейчас не шучу! Но всё-таки смог остановиться. Уволился, пообещав себе отдохнуть хотя бы год. И тут бывшие коллеги затеяли новый проект. Планы у них фантастические. Мне и впрягаться не хочется, и интересно до смерти. Ладно, помогу им сейчас, а там поглядим, как пойдёт.

– А я тестировщик, – Хенрик почему-то перешёл на шёпот, как будто они были заговорщиками. – Я вам не говорил? Правда, недавно, всего три месяца. Работаю почти бесплатно, но это не беда, все так начинают, я знаю, самое главное – начать. Слушайте, мне так нравится! А вам уже разонравилось? Насовсем?

– Сам видишь, – усмехнулся Гест, кивнув на экран своего ноутбука. – Так разонравилось, что на первый же свист обратно побежал. Так что будь осторожен: и тебя ждёт такая судьба.

– По-моему, очень хорошая, – твёрдо сказал Хенрик.

– По-моему, просто ужасная, – вдруг рассмеялся сосед. И, подмигнув ему, добавил: – Но нам с тобой другая не нужна.

Часа полтора они говорили об играх. Хенрик расцвёл, оживился, но при этом так отчаянно зевал, что Гест в конце концов сказал:

– По-моему, ты уже спишь сидя.

– Почти, – согласился Хенрик. И тут же так помрачнел, что Гест перестал делать вид, будто не понимает настоящей причины его ночного визита, а прямо спросил:

– Тебе очень страшный сон приснился? Хуже, чем способен выдержать человек? И теперь ты не хочешь засыпать, чтобы не вернуться обратно?

Мальчишка, конечно, изумлённо вытаращился:

– Откуда вы знаете?

– Угадал, – усмехнулся Гест. – Просто в курсе, что такое иногда бывает. И как после некоторых снов чувствует себя человек. А как ты думаешь, почему я на старости лет, с кучей денег, снял комнату в общей квартире?

– Чтобы рядом были другие люди? – почти беззвучно прошептал Хенрик. – Всё равно кто? И я тоже поэтому! У меня же есть квартира – большая, хорошая, бабушкина; она сама давно умерла. А родители ещё раньше – погибли в аварии. А я был с ними, ещё совсем маленький. И уцелел.

– Выходит, ты счастливчик, – мягко сказал Гест.

– Ну да, в каком-то смысле, – согласился Хенрик. – Хотя лучше бы никакой аварии вовсе не было и никто бы не погибал – это больше похоже на счастье, как я его себе представляю. И кошмары тогда бы, наверное, не снились. Иногда ужасно обидно – почему нельзя просто спать? Просто так, как все нормальные люди?

– У меня к этой дурацкой вселенной ровно тот же вопрос. Но когда рядом люди, всё не так страшно, правда?

– Ну, в общем, да. Когда бабушка умерла, я жил в детдоме, там спят по несколько человек в одной комнате, и было вполне ничего. А один жить не смог. На самом деле, даже хорошо получилось: ту квартиру сдаю, комната стоит дешевле, когда за работу не платят, вполне можно прожить на разницу. Но если бы одному не было страшно, я бы, наверное, не догадался, что можно сделать так.

– Можешь поспать у меня на диване, – предложил Гест. – Всё равно мне ещё долго работать. Тебе когда вставать?

– В половине седьмого… А что, правда, можно у вас? – просиял Хенрик.

– Конечно. Было бы нельзя, я бы не предлагал.

– Это только сегодня, – сонно пробормотал Хенрик, закрывая глаза. – Обычно я справляюсь, но это… оно такое ужасное! Невыносимое. Выворачивало меня наизнанку и ело. И обещало, что у нас впереди вечность. В смысле, теперь так будет всегда.

– Ну уж нет. Не будет, – твёрдо сказал Гест.

Но Хенрик не услышал его обещания. Он уже спал.

Гест поднялся, небрежно смахнул со стола ненужный пока ноутбук; тот исчез, не успев долететь до пола. Проделывать этот трюк было не обязательно, просто Гест не любил оставлять в рабочем пространстве посторонние предметы. Они отвлекают, рассеивают внимание. Поэтому вслед за ноутбуком исчез и сам стол, потом оба стула, книжные полки, комод с зеркалом, древний торшер и его ровесник платяной шкаф. В комнате остался только диван, занятый спящим Хенриком. И сам Гест, хмурый, заранее, как бы авансом уставший, растрёпанный, в спортивных домашних штанах и серой флисовой куртке. И серебряный серп, который он вынул из её рукава.

* * *

Маржана встретила Геста на лестнице – она как раз выходила, а он шёл домой. Увидев Маржану, улыбнулся так ослепительно, словно собирался пригласить её на собрание свидетелей Иеговы, а заодно впарить пылесос KIRBY или что там сейчас с такими улыбками продают. Но слава богу, ничего предлагать не стал, только поздоровался, вежливо спросил: «Как ваше самочувствие?» – и, не дожидаясь ответа, пошёл дальше, зато Маржана ещё несколько минут стояла, прислонившись спиной к холодной стене, говорила себе: «Успокойся, ничего страшного не случилось. Он ничего такого не имел в виду».

Какого «такого», она и сама не знала. Предпочитала не знать.

* * *

Ужинали вместе – не то чтобы специально договаривались, просто так само собой вышло. Хенрик внезапно получил премию в честь успешного окончания очередного проекта, купил несколько коробок суши, планируя угостить подкармливавшего его нового соседа, но был такой голодный, когда делал заказ, что набрал целую гору, получилось – на всех. Бьорн по настоятельной просьбе матери вызнал рецепт капустного пирога из кафе, куда водил её в отпуске, и решил сперва проверить его на себе и соседях, а Виктор Гест явился с огромной коробкой конфет, сказал – только что подарили, спасайте, у меня на шоколад аллергия, а удержаться сил моих нет.

Тамбурина Львовна выходить к ужину решительно отказалась, сославшись на избыток работы. Впрочем, ясно, что не будь у неё работы, всё равно бы не пришла.

– Пани Тамбурина всех стесняется, а меня ещё и боится, – объяснил Гесту Хенрик. – Потому что слишком молодой. К тому же, детдомовский. Знаете, какая репутация у ребят вроде меня? Когда я тут только поселился, она спрашивала пани Маржану, не буду ли я принимать наркотики прямо на общей кухне; та мне передала. Я хотел сказать: «На кухне – ни за что, только в ванной!» – но вовремя прикусил язык. Всё-таки пани Маржана хозяйка квартиры, не стоит с ней так шутить.