Все как-то странно переглянулись.

Я тяжело вздохнула и обиделась. Все-таки я тоже член экипажа, и каждый раз напоминать мне о моих промахах не совсем честно. Вот возьму и спасу всех на этом задании, а сама трагически погибну на руках у кэпа! Тогда он пожалеет о своих словах, да поздно будет.

Взбодрившись, я даже окинула Солда сочувствующим взглядом. Тот напрягся, но промолчал.

— Так, а теперь все по местам! А я буду есть.

Ворона икнула и дернула меня за рукав.

— Меня, пожалуйста, на ручках до моей постельки, — попросила она меня, так умилительно хлопая глазками, что пришлось тащить эти полтора кило в каюту. А позади меня, как в старые добрые времена, сопровождали двое охранников, одним из которых был будущий император галактики. Растем.

Дни шли однообразные и довольно скучные. Ворона периодически загрязняла кровать крошками и прочей чепухой, так как любила смотреть мультики в постели. Лад также периодически предлагал мне руку, сердце и прочие органы, причем в такой форме, что отказывать становилось все труднее и труднее. Блэк же просто выполнял за меня чуть ли не всю работу, которую осмеливался мне доверить капитан (подкрутить винты в душах, смазать генератор пищеблока и прочие технические мелочи, до которых у Найта не доходили руки). Лю все свое свободное время проводила у меня в каюте, расспрашивая о жизни девушек и делясь своими грандиозными проблемами и не менее грандиозными тайнами.

— А еще вчера он на меня как-то странно посмотрел и сказал, что я хорошенькая.

Я валялась поперек постели, разглядывая мусор на полу и размышляя о том, чтобы стырить уборщика из пищеблока. Лю сидела рядом и теребила ворону, почесывая ей живот и спинку одновременно. На потолке гремел очередной мульт из жизни монстров. Там как раз кого-то особо садистски мочили.

— Как считаешь, что он имел в виду?

Меня пихнули коленкой. Я замычала.

— Чего?

— Я говорю, он просто выразил то, что видел. Вот и все.

— А зачем он меня на руках таскал? У меня отвисла челюсть.

— Чего?

— Ну… я подвернула ногу, и он…

— А-а-а… так просто помощь в трудной ситуации.

— Ну-ну, я же вполне успешно сама хромала к пищеблоку за лекарством. А тут он как прибежит, как сожмет меня в объятиях. А потом на руки подхватил и понес!

Я представила себе этот романтический момент.

— Ну и?…

— Мне было приятно, — смущенно и очень тихо. Я все-таки села.

— Лю, ты же парень! Или я не права?

— Пол в нашей цивилизации не очень важен. Все равно после половой зрелости мы можем стать хоть бегемотом!

Я почесала затылок. Рука безнадежно запуталась в нечесаных космах, и я с тоской посмотрела на валяющуюся среди прочего мусора расческу. Чесаться или не чесаться?

— Так, ладно, но ведь ты же по-любому лишь копия какой-то там девушки, так что…:

— Да? И какой шанс встретиться с ней снова, если учесть, что в галактике квадрильоны живых существ?

Я заткнулась. А ведь и вправду.

— И потом, он ведь почувствовал во мне не просто красивую мордочку. А личность!

— То-то он не особо к тебе лез, пока ты была мужиком, — хмыкнула ворона, после чего с визгом вылетела и комнаты, преследуемая подушкой. Хорошо хоть дверь была открыта.

Лю надулась и села у стены, подтянув колени к подбородку и прижав их руками. Я сочувственно к ней придвинулась, сев рядом в той же позе.

— Да ладно тебе, чего ты ее слушаешь? Хотя если честно, то в первый день в этом теле ты орала, что ненавидишь рюшечки и юбочки.

Лю внезапно заревела. Громко, во весь голос, уткнувшись мне в плечо и вопя, что все мужики — козлы.

Как же я ее понимала!

А тут еще Найт заглянул на вопли, сжимая в руках кулек конфет и сияя улыбкой.

— Лю, а я тебе конфет принес!

Подушками мы в него запустили одновременно. После чего отобрали у слабо трепыхающегося технаря конфеты, вытолкнули его из комнаты и с грохотом закрыли дверь.

— Мне сильно полегчало, — улыбнулась Лю, снова плюхаясь на кровать и развязывая кулек.

— Мне тоже, — мрачно из-под кровати.

Заглянув под нее, мы обнаружили надувшуюся ворону, водящую по грязному полу крылом.

— Хоть не одна я получила сегодня подушкой ни за что.

Ворону вытащили, конфетами поделились и легли смотреть мультики, запивая сласти сладким лимонадом (Кара примолкла в надежде, что ее простят).

— А ты… в кого из них двоих ты все-таки влюблена? — через час осторожно спросила Лю.

Я ответила. А Каре показала кулак. Та смотрела на меня круглыми глазами, судорожно кивая и нащупывая сердце.

Планета была небольшой и сильно напоминала Землю, родину всех нынешних рас галактики. Именно поэтому, независимо от того, на какой планете ты родился и какой у тебя цвет чешуи, все равно все мы люди, людьми были и останемся навсегда. Хотя это слово потихоньку начинает устаревать, а вскоре и вовсе останется лишь на страницах книг.

Мы состыковались с орбитальной станцией и дружной гурьбой вывалились из корабля, оставив на борту Лю и Найта (кэп сказал, что так надо, хотя возражали оба).

— Кэп, а почему так надо? — Я бежала рядом с ним и решила не отставать до последнего, пока он мне не объяснит все.

Он только загадочно усмехнулся.

— Типа они влюбятся, и Лю останется такой навсегда?

Кэп побелел и рванул обратно. Я вцепилась в его рукав, вопя, что обязана знать правду.

— Да пойми ты. Сегодня день преобразования, я надеялся, что Лю превратится обратно, а Найт тем временем посмотрит за кораблем, — проговорил, отпихиваясь от меня, кэп.

Я загородила ему дорогу.

— Иля! — Угрожающе.

По обе стороны от меня ненавязчиво встали Лад и Блэк. Кэп тяжело вздохнул, плюнул и сдался.

— Ладно, авось пронесет. Я довольно заулыбалась.

— Да, кстати, а где ворона?

Я показала на сумку, висящую на поясе у Блэка.

— У нее гиперболезнь, так что она пока отходит от лекарств.

— Да? — удивился кэп. — Так, ладно, главное — не делай ничего без моего приказа. Поняла?

Я закивала, и мы пошли искать телепорт на планету. Дело не терпело отлагательств. Этой ночью должны были зацвести цветы на поляне. Медлить было нельзя. Мы и не медлили.

Планета оказалась… ну о-очень сильно заторможенной в развитии. Я ошарашено смотрела на каменные стены города, на въезжающих внутрь по мосту рыцарей, закованных в сплошное железо. И на рассыпанные тут и там небольшие деревянные домишки селян, жмущиеся к стенам города. Вспаханные огороды, летающие птицы и общая идиллия приводили в состояние легкого шока.