Бип.

О, боже, снова Дэн.

«Похоже, ты только и ищешь предлог, чтобы подольше не возвращаться домой… и разве тебя можно за это винить, да? Кому охота ехать домой ко мне? Но спасибо, что пожелала мне удачи на новом месте. Я тебе крайне признателен».

Я расстроилась. Дэн был в своем репертуаре, показывал свой коронный номер. Сделав примирительный жест, снова изливал свое недовольство, свою желчь, зная, что таким поведением портит мне настроение.

Читая сообщение мужа, я чувствовала, как меня охватывает холодное раздражение — ощущение, которое раньше я всегда старалась в себе подавить. Сомнений не оставалось: между нами все кончено.

— Плохие новости? — спросил Ричард.

Я подняла голову от телефона, стараясь стереть напряжение со своего лица. Потом сказала себе: почему бы с самых первых дней этой новой любви не дать себе слово всегда быть откровенной со своим возлюбленным… не заниматься самоцензурой, не прятать свои мысли и чувства под пресловутый замок? Поэтому я ответила:

— Муж расстроил. Ему не нравится, что я остаюсь еще на один день в Бостоне, чтобы повидаться со своей старой подругой. Дал мне понять, что уже ненавидит свою новую работу, к которой приступает с завтрашнего дня.

— Он никогда не ценил тебя по-настоящему, да?

Я смежила веки и почувствовала, как в глазах собираются слезы.

— Ты такой хороший.

Ричард подошел ко мне, обнял меня.

— Ты — потрясающая женщина, — произнес он.

— А ты — потрясающий мужчина. И держу пари, она тебе тоже никогда этого не говорила.

Он лишь пожал плечами:

— Разве теперь это имеет значение?

Я поцеловала его:

— Ты прав. Главное…

— Это мы.

Мы снова стали целоваться. На этот раз страстно. Мои ладони скользнули под его халат, его — под мой.

Бип. Мобильник Ричарда уведомил своего хозяина, что с ним хотят связаться по телефону. Ричард проигнорировал сигнал, тем более что мы оба уже находились в состоянии возбуждения. Бип. Новое уведомление. Ричард и не подумал ответить, и тогда телефон зазвонил по-настоящему.

— Очень вовремя, — пробормотал Ричард.

— Ты кому-то срочно понадобился.

— Обойдутся.

— Ответь, — сказала я, подумав, что, возможно, звонят по поводу Билли, хотят сообщить что-то важное.

Ричард достал из кармана халата телефон, щурясь, посмотрел на дисплей и ответил.

— А, да, здравствуйте, — поприветствовал он звонившего. — Не ожидал услышать вас так… Да, ясно… Оперативно вы… Да… И?.. Серьезно?.. Так сразу?.. Да, тогда понятно… Что ж, значит… Совершенно верно… До встречи… И… Да, адрес я помню… И всего вам доброго.

Он завершил разговор. На губах его играла едва заметная улыбка.

— Хорошие новости? — спросила я.

— Очень хорошие.

— Выкладывай.

Он улыбнулся во весь рот:

— Квартира — наша.

Мы опять выбрались из постели лишь ближе к полудню. Для меня все это было так ново: меня одолевала жажда плотских утех, я желала слиться со своим возлюбленным. Да, я помню, как это было с Эриком: в те первые месяцы нашего бурного романа мы не вылезали из постели, открывая для себя радости секса. Наэлектризованные тела, трущиеся друг о друга, чисто животная страсть, коей сопровождался сам половой акт, — все эти удовольствия мы познавали с наивным удивлением. Но и потом, когда прошел этот первоначальный период свалившихся на нас откровений — для нас обоих эта была первая сумасшедшая любовь, что усиливало остроту ощущений, — желание в нас не угасало. Я не помню ни одной ночи без любовной близости, и нами всегда, изо дня в день, владел заразительный восторг от того, что мы есть друг у друга.

С Дэном… с Дэном — секс как секс. Приятный. Умеренный. Степенный. Лишенный той безрассудной страсти, что приводит в упоение. Так было с самого начала, и я это принимала как должное, как некое воздаяние свыше за то, что я потеряла человека, которого обожала. А потом, когда я забеременела…

Я помню, как впервые после родов взяла на руки Бена. Помню, как держала его на руках и плакала, ибо мне сразу стало ясно, что этого ребенка, пусть он и был зачат не в любви, я буду любить всем сердцем, безоговорочно. То же самое я почувствовала, когда двумя годами позже на свет появилась Салли. Моя любовь к Бену и Салли восполняла отсутствие страсти в моих отношениях с мужем.

Ричард поведал мне, что его брак с точки зрения сексуальных отношений был еще более гиблым, чем мой, что они с женой «совокуплялись» (как она выражалась) два-три раза в год и что он практически махнул рукой на эту сторону своей жизни.

А потом он встретил меня. И…

Я не особо искушена в вопросах секса. Даже Люси была шокирована, узнав, что за свою жизнь я имела всего двух сексуальных партнеров — Эрика и Дэна. Сама она насчитала восемь мужчин, с которыми вступала в сексуальную связь «до, во время и после своего неудачного брака…». «Сам факт, что я могу их по пальцам перечесть, — призналась как-то она, — наводит меня на мысль, что мне следовало иметь больше сексуальных партнеров в ту пору, когда чаще встречались мужчины, с которыми хочется заниматься сексом, а не те уроды, которыми предлагают довольствоваться немолодым женщинам из маленьких городков Мэна».

Услышав это от нее, я от души рассмеялась. Но при этом еще острее ощутила отчаяние, не отпускавшее меня многие годы, ибо наша с Дэном физическая близость оставляла желать лучшего. Пока его не уволили с работы, мы занимались сексом раза три в неделю. Пусть большого удовольствия я не получала, но секс, по крайней мере, в нашей жизни присутствовал. Однако с потерей работы Дэн утратил и либидо.

Секс с Ричардом явился для меня своего рода Божественным откровением. Со вчерашнего вечера мы с ним раза четыре падали на постель, и мощь, пронзительность самого действа — то, как мы выражали свою только что обретенную любовь, — казалось, лишь усиливались с каждым разом, когда наши тела сплетались в единое целое. Его близость порождала во мне взрыв чувственности, не сопоставимой ни с чем, что я когда-либо испытывала. Ощущая его движения, толчки, я млела от обволакивающей меня сокровенности. Еще более удивительным было то, что мы растворялись друг в друге мгновенно. С того самого момента, как он овладевал мной.

— Мне так не хочется покидать эту постель, — прошептала я, когда мы отдыхали в объятиях друг друга.

— Нам ничто не мешает валяться здесь целый день.

— Есть небольшая проблемка: в той мерзкой гостинице остались наши вещи. Прости, что приходится напоминать о неприятной прозе жизни… но разве нам не нужно выписаться из нее до полудня?.. А полдень уже фактически наступил. Да и машина моя там.