у девушки начинается истерика, и испугался. Как бы она чего с собой не сделала. Отключившись, он набрал смотрителя общежития и попросил дать Колчиной успокоительное. Мужчина, вместе с местным фельдшером насильно заставили Колчину выпить таблетки, и вкололи ей снотворное, отключив её страдания до следующего утра.

Россия

Слава летал в облаках, они были такие белые — белые. От чего слепило глаза. А еще они пахли знакомо, он втянул воздух, хлорка? Мужчина решил улететь подальше от этого душившего его запаха, но почувствовал, что его руку крепко сжимают и не отпускают. Ему стало так обидно, ведь мужчина славно развлекался, летал, разгоняя порывы ветра. Ногами отталкивался от мягкого облака и пружинил, так легко, радостно. А тут вцепились, и он не может продолжить веселье. Загорский внимательно смотрит на свою руку и хмурится, потянул на себя, а его еще крепче сжали, ну кто же это такой смелый? Сейчас он посмотрит этому гаду, прямо в глаза. Он открывает веки и издает стон боли, свет режет глаза, а рядом кто-то подскакивает, и он наконец ощущает, что его ладонь отпустили. Вячеслав слышит звуки возни и еще много разных непонятных звуков смешавшихся в оркестр из расстроенных музыкальных инструментов. Потом мужчина начинает осознавать, и расщеплять из общей массы знакомые голоса, мамин, папин, Никиткин, он пытается улыбнуться. Но в ухо навязчиво пищит тонко и противно, что это?

Снова открывает глаза, голова гудит, боль пронизывает её от уха до уха, потом он моргает раз, два и картинка проясняется.

Над ним склонилась мать и внимательно вглядывается в его глаза, отец тревожно рассматривает, склонив голову на бок. Никитка со страхом наблюдает за его состоянием. Потом он слышит всхлип с той стороны, с которой держали его руку и медленно поворачивает голову. Ловит взгляд зеленых глаз, в которых отражается переживание и боль. Как он любит эту женщину, самая лучшая в мире, это его супруга. И просыпаются воспоминания, разговор его жены с сестрой, и снова толчок боли в груди, и жжение от ревности и обиды.

— Уберите её отсюда — прорычал он сквозь зубы, злость плескалась в его глазах. — Ни хочу её видеть.

Рита затряслась, ноги подкашивались, губы сжались, она протянула к нему руки.

— Слава, дай мне объяснить.

— Пошла вон — выкрикнул он. В этот момент в палату быстрым шагом вошел запоздавший врач, увидев, как нервничает пациент, он осмотрел посетителей. Родители Загорского стояли в шоке, и не могли произнести ни слова, ни то, чтобы сделать что-нибудь. Сын, закрыв уши ладонями втянул голову в плечи и сидел, согнувшись на кресле. Жена же рыдала и заламывала руки от неверия, что Слава так ненавидит её, и гонит от себя.

— Маргарита — врач быстро взял ситуацию в свои руки. — Покиньте пожалуйста палату, Вячеславу Игоревичу сейчас нельзя нервничать.

— Да конечно, конечно, — она опустила глаза, дрожащей рукой взяла сумку, бросила взгляд из — под опущенных ресниц на грозного Загорского, лежащего на кровати и вышла за дверь.

Рита упала на небольшой кожаный диванчик, стоявший у палаты мужа. Её трясло, нервы сдавали, дыхание затруднилось. Она закрыла лицо руками, облокотилась на коленки и слезы отчаяния брызнули из глаз. «Главное живой, остальное потом. Если бы стряслось, что-то серьезное, она бы умерла вместе с ним.»

Доктор осмотрел пациента и остался доволен.

— Все жизненные показатели в норме, небольшое сотрясение, — Врач посмотрел на датчики прицепленные к телу Вячеслава. — Месяц никаких стрессов, работать как вы понимаете, тоже не ходим. Завтра с утра сдаем анализы, и вечером можно будет уехать домой.

Вячеслав практически не слушал слов доктора, у него набатом стучало сердце, боль, и обида вот и все, что он ощущал. Смотрел на движущиеся губы человека в белом халате, а сам думал о том, как жить будет дальше. Пока он не готов простить зеленоглазку, и быть с ней рядом сейчас не мог. Что за метаморфоза? Он без неё тоже не мог! Доктор похлопал его по плечу и удалился, его место заняла мать.

— Слава — наконец отмерла Людмила, — Что произошло? Зачем ты так с Ритой? — женщина непонимающе осматривала сына. — Она так переживала, не отходила от тебя, звала. Именно на её голос ты стал реагировать.

— Мама — резко бросил он, и поморщился от боли, которая ткнула его в голову когда он напрягся. — Сейчас я ни хочу её видеть, тем более о ней говорить. Пусть уходит, я с ней разговаривать не буду.

— Я не понимаю, — продолжала возмущаться Загорская — вы же друг с друга пылинки сдували, что она сделала? — допытывалась ответа от сына женщина — В измену, извини, но я не поверю.

— Отстань — строго посмотрел на мать, Вячеслав и перевел взгляд на сына — Ник, сынок, иди ко мне. — Он поманил мальчика рукой — Испугался? — он улыбнулся ласково, сменился тембр голоса, глаза лучились любовью. — Ничего, просто папа с мамой поссорились, так бывает между взрослыми людьми — мужчина погладил сына по голове.

— А когда вы помиритесь? — четырехлетний малыш заглядывал в глаза мужчине. — Мама вчера долго плакала, даже мне читать на ночь не смогла.

— Ну ничего — Людмила Владимировна не выдержала — все наладится — она потрепала внука по плечу.

— Мама — Слава посмотрел на мать, потом на отца. — Мы сами разберемся. Иди скажи ей, чтобы не приходила ко мне. Только сына хочу видеть, её пока не смогу. — Он тяжело вздохнул. — Пусть забирает Никитоса и уезжает.

Маргарита так и сидела держа голову руками, она стала такой тяжелой, видимо от стоявших в ней слез, потому, что в глазах их уже не было. Она горько всхлипывала и шмыгала носом. Краем глаза увидела, что дверь в палату открылась и оттуда вышли свекровь за ручку с Никитой. Рита подняла голову.

— Какая муха его укусила? — Марго знала, что её ждет допрос с пристрастием, но сейчас не готова была держать оборону. Она подняла тяжелый взгляд на женщину и прикрыла глаза, не хотела она вспоминать о том стыде, который испытала после первого секса с Бланше. Понимала, что излить душу придется, может быть Людмила поймет её как женщина женщину? — Ритуся, хватит ныть, — свекровь протянула ладонь и вытерла её еще влажную щеку. — Внизу есть кафе, посидим, обсудим.

— Хорошо — Рита послушно двинулась за Загорской старшей к лифту.

— Пфф — выпустила воздух губами Людмила Владимировна, — я знала, об этом — брови женщины стрельнули вверх. — Я же долго жила у Вики, она мне рассказала о вашей встрече в Лондоне.

— Вы