– Через Уганду и Конго нас вывезли в ЦАР, – говорил Лука. – Поездка продолжалась более суток. Хотя с мешком на голове трудно понять, как движется время. Мне казалось, что мы едем целую вечность: машину нещадно трясло, хотелось пить. Те черные ржали, как бешеные, подкрепляясь алкоголем. Уже в машине они начали приставать к нашим женщинам.

Лука отвернулся в сторону, настолько горько и больно ему было вспоминать. Карло настороженно всмотрелся в него, словно впервые слышал этот рассказ.

– В Банги нас, как животных, затолкали в какой-то дом. Пьяные твари повалили Лиру на стол и стали насиловать прямо у нас на глазах, потом принялись за Марию. Гало в это время с кем-то разговаривал по спутниковому телефону. Получал дальнейшие указания. Он очень часто звонил. Консультировался, ублюдок. Как потом объяснил, ожидал апофеоза военного переворота, который в этот момент проходил в Банги, чтобы под шумок избавиться от нас и спокойно покинуть страну. Боже, как жутко все это вспоминать! Я до сих пор помню, как Мария кричала от боли. Лира молчала. Они… – Лука закрыл лицо ладонью и застонал.

– Остановись, – попросил Моретти.

– Нет, – покачал головой Лука. – Пусть знает, почему мы их убили. Эта вакханалия продолжалась несколько дней. Нас безжалостно избивали, по одному. Руки нам так и не развязали. Кляпы изо рта вынимали только тогда, когда давали выпить пару глотков воды, чтобы никто из нас не сдох раньше времени. Женщинам заливали в рот алкоголь и насиловали. Под конец Мария уже не понимала, что происходит. Она просто отключилась, но они продолжали издеваться над обездвиженным телом. Лира пыталась сопротивляться, насколько ей позволяли силы. Андрэа плакал рядом со мной, глядя на то, что они творят с ней. От побоев ее лицо было так изуродовано, что в ней с трудом можно было узнать ту красавицу, которую мы так горячо любили. Казалось, эти твари не насытятся. Между собой они переговаривались по-французски и громко смеялись, говоря, что еще никогда не пробовали белых сучек. Как у них сил хватало на то, чтобы пить, избивать нас, да еще и… – Лука облизал пересохшие губы. – Когда в очередной раз принялись за Лиру, Гало снова говорил по телефону. Закончив разговор, он бросил телефон на стол и кивком головы показал, чтобы Лиру освободили для него. Но насиловать не стал. С мерзкой ухмылкой он оглядел Лиру и сказал, что теперь она настолько грязная, что ни один нормальный мужик не захочет ее. Потом поднял и ударил с такой зверской яростью, какую я еще не видел у людей. Помню, как она упала на стол и задела плечом телефон. Экран загорелся, на нем высветился номер, который постоянно набирал Гало. Он взял пистолет в руку, и я подумал, что сейчас он в нее выстрелит. Вместо этого он выстрелил в Андрэа. В грудь и в голову. Мой друг упал на меня. Мертвый. Когда Гало застрелил Андрэа, Лира в приступе отчаяния бросилась на него. Он ударил ее рукояткой пистолета по голове, она отлетела в сторону. Это глухой звук от удара головы о бетонный пол и сейчас стоит у меня в ушах. Она неподвижно лежала на месте, а вокруг ее головы быстро растекалась лужа крови. Лира так ослабла, что пульс не прощупывался. Я видел, как один из тех тварей пытался определить, жива ли она, а потом радостно объявил, что Лира мертва. Очередь дошла и до остальных. Сначала убили Марию, потом близнецов. Меня Гало оставил напоследок.

Грудь Лука быстро вздымалась от частого дыхания. Если бы он мог плакать, то наверняка его щеки были бы уже мокрыми от слез, как у Карло, сидящего рядом.

– Я не помню, что происходило дальше. Расскажу со слов Лиры. Они подожгли дом, и ушли, оставив трупы догорать в огне. Только потом стало понятно, для чего нас перевезли в ЦАР: все удачно совпало с государственным переворотом. Не удивлюсь, если Аскари и его люди намеренно устроили в Банги беспорядки, которые привели к свержению правительства. Наши убийства повесили на повстанцев. Ответственных, разумеется, не нашли. Во время бесчинств в Банги, никто не удивился горящему дому. Таких развалин были десятки. Один нищий подросток решил поживиться. Дом горел, но он с риском для жизни влез внутрь, чтобы украсть то, что не сумел охватить огонь. Увиденное внутри повергло его в ужас. Семь тел на полу, изуродованных и неподвижных. Лира в этот момент очнулась. Мальчишка закричал от страха, когда она протянула к нему руку. Хорошо, что не сбежал. Хотя, что я говорю? Несмотря на то, что Табо собирался ограбить чужой дом, он был и останется добрым мальчиком, который никогда не прошел бы мимо человека, нуждающегося в помощи.

– Табо Мацебе? – встрепенулся Роман. – Он спас вас?

– Да, – кивнул Лука. – Он оттащил Лиру к двери и вернулся к остальным, проверить, жив ли кто-нибудь еще. Лишь во мне удалось обнаружить признаки жизни. Табо пытался одновременно тащить нас. Но разве хватило бы на это сил у щуплого пятнадцатилетнего подростка? Мы были слишком тяжелы для него. Тогда он оставил меня внутри, поднял Лиру и вынес из дома. Когда вернулся за мной, то я уже горел. Он бросился на меня.

– Потушил собой? – изумился Роман.

– Сомневаетесь? – ирония послышалась в голосе Лука. – Не стоит. У него на теле есть следы от огня. По очереди он перетащил нас в дом своих родителей. А утром переправил в деревню, где жила его бабка и другие родственники. Эти люди рисковали жизнями, укрывая нас. Сложно представить, насколько мир парадоксален: одни насилуют и убивают, другие прикладывают все силы, чтобы спасти. Я ничего не видел, лицо продолжало гореть огнем, лишь стонал от ужаса и боли, когда чьи-то руки дотрагивались до меня. Больше месяца я находился в беспамятстве: то приходил в себя, то снова проваливался в бездну. Я уже уверился, что умер, в особенности, когда пытался рассмотреть, что меня окружало, а видел только черноту. Незнакомые голоса, странные песни, какая-то слизь, которую прикладывали к ожогам – в тот момент я не понимал, что происходит, и кричал каждый раз, когда меня обворачивали во что-то мокрое. А потом успокаивался, потому что от тех вонючих мазей становилось легче. Нас с Лирой лечил местный колдун, именно его песни я слышал каждый раз, когда приходил в сознание. Несмотря на то, что полученные мной раны были намного серьезнее, кожа была вся опалена, пуля пробила позвоночник, все же я раньше восстановился, чем Лира. Представляете, я всегда смеялся над туземцами и их медициной, а пришлось испытать на себе ее чудодейственную силу. И все же иногда я думаю, что Табо слишком поторопился. Было бы лучше оставить меня догорать вместе с остальными, – с ожесточением добавил он.

– А Лира? – с нетерпением спросил Роман.

– Ребенка она потеряла еще в доме, когда ее насиловали, – Лука потянулся рукой к бокалу и безошибочно угадал, где он стоит. – Во время переезда в деревню, она заболела малярией. Болезнь протекала очень тяжело, и Лира едва не умерла. Приступы до сих пор мучают ее, несмотря на то, что прошло уже много лет.

Роман широко раскрыл глаза. Теперь все стало на свои места.

– Малярией? – переспросил он.

– Изнеженные цивилизацией европейцы, оказались во власти дикого колдуна, который сохранил им жизнь, – горько усмехнулся Лука. – Не имея специального медицинского оборудования, вытащить пули, при этом остановить кровотечение и не занести инфекцию, к тому же не дать умереть человеку, у которого обгорело почти шестьдесят процентов кожи, на это способна лишь магия. Колдун сказал, что все его предки спустились с небес на землю, отдали нам свое дыхание, заставляли сердца биться в груди. И я верю ему. Они наделили нас силой. Род колдуна, состоящий из великих воинов и шаманов, передал нам с Лирой всю свою ярость, напитал душу жестокостью. Для вас, Роман, наверное, смешно слышать подобные слова. Они звучат, как бред умалишенного. Но поверьте, только ненависть и жажда мести способна заставить человека жить, вопреки всем законам медицины. Конечно, еще любовь способна принести исцеление. Но у нас ее безжалостно отобрали. Ровно четыре месяца мы находились в деревне. Все это время рядом с нами был Табо. Пришлось ему поработать переводчиком. Он великолепно говорил по-французски, потому что учился в школе, которую в Банги построили миссионеры, стал моими ушами и глазами. Долго мы с Лирой гадали, почему нас никто не ищет: никаких поисковых операций, все тихо, будто о нас забыли. В итоге решили, что настало время позвонить родным. Выбрали Карло, чтобы не напугать родителей. Откуда Табо взял деньги на тот звонок, – нежность появилась в голосе Лука, – нам до сих пор не известно. Ничего ценного, чтобы продать, не было ни у Лиры, ни у меня. С нас все сняли, прежде чем расправиться. Мы решили, что говорить с Карло будет Табо. Для этого отправили его в соседнюю Уганду. Он отсутствовал несколько дней, и за это время Лира едва с ума не сошла от беспокойства. Она очень привязалась к мальчишке. А через неделю за нами прилетел самолет. Анджело Бьянки и его отряд перевезли нас в Рим. Табо улетел с нами, потому что Лира не пожелала расстаться с ним. Да и мальчишка так отчаянно рыдал, что не забрать его мы не могли. Через полгода всю его семью, включая бабку-шаманку, помощницу колдуна, перевезли в Бразилию. Там они живут и сейчас.