Когда посланник прибыл во второй раз, Рамзес находился на служении в храме Хонсу Неферхетеп в Фивах, и он немедля обратился к божеству с просьбой позволить силе его направиться в Бехтен и освободить дочь правителя той страны от демона, овладевшего ею. Хонсу Нефер-хетеп согласился и четырежды даровал магическую силу статуе бога, которая должна была быть направлена в Бехтен. Бог, расположившись в лодке, отправился с пятью другими судами, на которых были фигуры богов, по реке, и сопровождали их колесницы и всадники по обоим берегам реки, пока не достигли они Бехтена, где были приняты с великой честью. Бог Хонсу был перенесен в место, где находилась принцесса, затем были совершены магические церемонии, и демон бежал. Хонсу пребывал в Бехтене три года, четыре месяца и пять дней, и весь народ возносил ему хвалы. Как-то ночью правитель увидел во сне золотого сокола, исходящего из святилища и летящего в сторону Египта. Утром египетские жрецы растолковали его сон.

Бог пожелал вернуться, и статуя его была направлена обратно с роскошным эскортом, и с ней были посланы дары и бесчисленные подношения в храм Хонсу Нефер-хетеп в Фивах.

Греки древних времен были склонны приписывать божественному вмешательству практически любые болезни. Боги любили мстить таким образом за оскорбление их статуй, осквернение святилищ и осмеяние культа. Так, Пентей, выступавший против введения мистерий Диониса в Фивах, впал в безумие из-за вмешательства оскорбленного божества [476]. Безумие Аякса и дочерей Прета [477], которым казалось, что они превратились в коров, демонстрирует, что происхождение этих воззрений относится к героическим временам. Во времена более поздние Демарат и его брат Алопек стали лунатиками (παραφρόνησαν)) после того, как нашли статую Артемиды Ортозии, и их сумасшествие приписывалось воздействию богини [478]. Неистовство, нашедшее на Квинта Фульвия, расценивалось как наказание, одержимость злыми духами из-за того, что он совершил святотатство, похитив мраморную крышу храма Юноны Лацинии в Локри [479].

Пифагор учил, что любое нездоровье как людей, так и животных происходит от демонов, обитающих в воздушной среде, и доктрина эта не более, чем обстоятельное подтверждение того, чему верили люди с древнейших времен. Так и Гомер в «Одиссее», повествуя о человеке, страдающем от болезней, говорит, что ненавистный демон мучает его: οτυγερος Ье οί έχραε δαίμων, V, 396 (понеже злой демон к нему прикоснулся [480]). Слово κακοδειμονία, одержимость злым духом, в описании Аристофана «неистовое безумие», и глагол κακοδείμονάω, быть мучимым злым демоном, использовались Ксенофоном, Демосфеном, Динархом и Плутархом [481], не говоря о других авторах.

Многие философы полагали, что у каждого человека есть охраняющий его демон, который в значительной степени персонифицирует его индивидуальность. Считалось, что лунатики и безумцы становятся жертвой болезни из-за тех демонов, которые их охраняют. Для этих недугов есть очень «говорящие» греческие имена: ενεργούμενοι (на новогреческом «люди, одержимые злым духом»), όαιμονιοληπτοι («внушаемые демонами»), θεόληπτοι, Οεοβλαβες («те, кто под влиянием бога»), Οεομανες («впавшие в безумие из-за богов»); у Еврипида встречаем λυσσά Οεομανής и вновь θεομανης ποτμος [482]. Да и само название μανία, данное греками безумию, происходит от корня ман, мен [483], от которого происходят латинские Manes; и действительно, римляне полагали, что безумец мучим богиней Манией, матерью ларов, а видимые им галлюцинации – это призраки, которых она насылает [484]. Сумасшедший – это laruarum plenus, laruatus [485], тот, кого тревожат призраки. Вспомним Плавта, в пьесе которого доктор говорит: «Какая же это болезнь? Объясни. Расскажи же, старик. Ты сумасшедший (laruatus) или лунатик? Немедля скажи мне» [486].

Безумная экзальтация, находившая на галлов и корибанов, праздновавших дионисии, носила, кажется, эпидемический характер и повсеместно приписывалась божественному вмешательству. Существует много данных о связи между культами Кибелы и Диониса. Аполлодор [487] рассказывает, что Дионис был очищен от безумия Реей у фригийской Кибелы и затем посвящен в ее ритуалы. Он надел ее одеяние. После он отправился во Фракию в сопровождении многочисленных вакханок и сатиров. Страбон [488], в свою очередь, полагает, что ритуалы эти были занесены из Фракии колонистами во Фригию; он даже цитирует фрагмент из «Edoni» Эсхила [489], доказывая идентичность культов Кибелы и Диониса. Можно привести здесь также отрывок из «Вакханок» Еврипида, 58: