Крик гэкхо резко оборвался, когда моя красавица-переводчица подняла вверх окровавленную лапку и продемонстрировала посетителям ресторана ещё пульсирующее и брызгающее кровавыми сгустками сердце гиганта на своей высоко поднятой ладони. Я заметил, как сразу несколько находящихся в ресторанном зале гэкхо упали в обморок. Да, зрелище было шокирующим.

Двое последних пиратов бестолково замерли, абсолютно не понимая, что происходит вокруг них — дезориентация плюс ментальная парализация во всей своей жуткой красе. Вообще-то я собирался взять их живыми, чтобы было кого сдать органам правопорядка для допроса. Вот только не успел — оба хвостатых пирата упали, изрешечённые многочисленными попаданиями лазерных импульсов из сразу нескольких стволов. Я мгновенно обернулся к стрелявшим, готовый немедленно действовать. И остановился в нерешительности. Оказалось, в бой с пиратами вступили те самые люди в оранжевых комбинезонах — сразу четверо людей-звездолётчиков стояли с лазерными пистолетами в руках.

Несмотря на то, что я был один и к тому же безоружен, их же четверо и с пистолетами, всё же я чувствовал, что они меня сильно опасаются. По-видимому, репутация у Свободного Капитана Комара была не самая миролюбивая.

— Лэнг Комар, мы не враги тебе! — заверил меня один из космолётчиков, демонстративно медленно опуская руку и убирая пистолет в кобуру. Я заметил у него на рукаве нашивку Свободного Капитана.

Его подчинённые тоже вслед за капитаном медленно убрали оружие. За моей спиной на пол шмякнулось упавшее с потолка окровавленное тело лидера восьмёрки пиратов. Впрочем, я даже не обернулся, рассматривая пришедших мне на помощь незнакомцев. Или, наоборот, расчётливо убивших двух свидетелей, чтобы те не разболтали лишнего? Пока что я ещё не понял, как относиться к их вмешательству в мою драку с пиратами. Кто они? Явно не тайликанцы — глаза у всех нормального для людей размера. И они не чувствовали себя виноватыми. Наоборот, искренне полагали, что я должен быть им благодарен.

— Не лэнг, а уже кунг, — поправил я собеседника и поинтересовался уже без настороженности и враждебности в голосе. — Кто такие?

— Я — Суэль Тиро, капитан рудовоза «Алчный Горняк». А это — вся моя команда, — немолодой, но крепкий мужчина обвёл рукой троих своих спутников. — Уже два тонга совершаем регулярные рейсы с обогатительных фабрик Синдиката Гильвара сюда на Касти-Утш III.

Я невольно поморщился. Синдикат Гильвара — давний человеческий вассал своры мелеефатов, а значит враг гэкхо. Тем не менее, эти люди помогли мне. Видимо, этот Свободный Капитан в своих решениях не смотрел на политические расклады и поступал по своему разумению, да и члены его команды тоже.

— Спасибо, Суэль, — я едва заметно поклонился.

— Зря вы убили миелонцев, — подошедшая Айни деловито один за другим переворачивала и осматривала трупы. — У всей восьмёрки нападавших положенные в такой ситуации повязки с призывом «Сарынь на кичку!». В смысле, посторонним отойти и не вмешиваться, и тогда их никто не тронет. Традиционный клич космических пиратов, написанный древними вышедшими из употребления иероглифами. Эти убийцы имели претензии только к моему капитану и не собирались причинять вред остальным, даже меня и Валери бы не тронули. Но мы — друзья Комара и конечно пришли на его призыв. Вы же могли спокойно отстояться в стороне, но намеренно убили двух миелонцев, причём на миелонской же станции… Это как минимум конфискация звездолёта и тюрьма.

Лица у всей четвёрки людей с «Алчного Горняка» разом погрустнели, головы опустились. Тем более что в зал ресторана в этот момент ворвались запыхавшиеся бойцы в белых доспехах. «Первый Прайд», приставленная ко мне Великой кунг Кисси Мяу охрана, проспавшая всё на свете.

— Айни, это я ментально попросил этих людей помочь! — поспешил заверить я свою личную помощницу, а заодно и огласил для миелонцев свою версию случившегося, поскольку ситуация для звездолётчиков вырисовывалась уж очень поганой. — Кажется, даже магию вплеснул в свою просьбу, чтобы уж наверняка не отказались.

— Да, я тоже услышала призыв Комара к этим людям, — вступила в разговор и поддержала мою версию тайликанка, хоть я и не просил Валери об этом.

Пока бойцы «Первого Прайда» и наконец-то появившиеся сотрудники правопорядка станции осматривали место кровавой драмы, примчался и представитель репортёрской братии. Крупный тучный «котяра» с эмблемой местного информационного канала на плаще-накидке и закреплёнными на шлеме камерой и микрофоном довольно цокал языком и с восторгом в голосе рассказывал зрителем, какие интересные события произошли только что на космической станции. Я поманил репортёра рукой, и он с готовностью подбежал. Глядя прямо в объектив камеры, я произнёс, старясь выглядеть убедительным и грозным:

— Герд Аби Пан-Мяй, ты покойник! Воплощение Великой Первой Самки миелонской расы Проповедница лэнг Амиру У-Маяу чётко приказала тебе не лезть ко мне! Ты же плюнул ей в лицо и всё равно приказал своим пиратам напасть на меня! Командующая Четвёртым Флотом союза миелонских прайдов Великая кунг Кисси Мяу приказала тебе решить все имеющиеся со мной противоречия в личном поединке, в котором ты безоговорочно мне проиграл. Но ты плюнул в лицо Великой и продолжил свои попытки убить меня. Всех твоих посланных за мной эмиссаров ждёт такой же бесславный конец, — я отошёл на шаг в сторону, позволяя репортёру ещё раз крупным планом показать окровавленные трупы на полу. — Сам же ты стал изгоем. Отныне ты будешь считаться врагом Великой лэнг Амиру и врагом Великой кунг Кисси. Так ведь, герд Лекку?

Репортёр повернул камеру, чтобы заснять перешагивающего через трупы сурового и грозного жениха кунг Кисси. Бретёр охотно подтвердил мои слова:

— Пират-беспредельщик по кличке «Большой Аби» смертельно оскорбил мою невесту кунг Кисси, а потому стал моим личным врагом и врагом всей миелонской расы. Доступ на все миелонские станции для «Большого Аби» и его прайда отныне закрыт. Мне даже не нужно назначать за его голову награду, поскольку каждый миелонец отныне будет считать своим священным долгом убить этого выродка!

Да, я убил трёх миелонцев. А фактически даже шесть, поскольку ещё трое были мной полностью обездвижены и не имели возможности сопротивляться. Причём убил я их не в виртуальной игре, где они смогли бы возродиться, а в реальном мире, где никаких точек возрождения нет, а смерть единственная и окончательная. И хотя мне и раньше доводилось своими действиями и словами обрекать на смерть — того же внедрившегося в мой мир мага-псионика или коварного деда моей супруги герд Авир-Син Ла-Пиреза — но, согласитесь, лично убить и видеть кровь, конвульсии и боль умирающих разумных существ это совсем иное.

Переживал ли я по этому поводу? Сложный вопрос, на который я не смог бы дать однозначного ответа. Невыносимых душевных терзаний в духе Фёдора Михайловича Достоевского, когда жизнь разделилась бы на «до» и «после», точно не было. Я по-прежнему оставался самим собой и был уверен, что поступил правильно. Передо мной были отъявленные негодяи, пираты и убийцы, к тому же вопрос стоял ребром — или я, или они. Но всё же руки тряслись, и картина умирающих один за другим миелонцев нет-нет, да всплывала перед глазами. Очень хотелось не думать ни о чём и напиться. Взять тут же на барной стойке самое ядрёное пойло и влить себе в глотку, чтобы всё забыть и отрешиться. Но я сдерживался и старался держаться уверенно с достоинством, отвечая на многочисленные вопросы миелонских следователей.