– Вот только это будет сделать даже посложнее, чем найти оружие, – договорил я за него. – Но, думаю, рано или поздно мы этого добьемся. Или умрем.

Как ни странно, его слова, вроде бы где-то даже и обидные для меня, прозвучали если не как похвала, то как некое подведение итогов первой недели в этом мире. А что – все верно он сказал. Не был я никогда лидером, даже не думал о такой возможности и уж тем более не выстраивал вертикаль власти. И двигаюсь я во многом как слепой, шаря руками перед собой, так оно и есть. Опять же, план по созданию боеспособной и самодостаточной группы у меня в приоритете.

А вообще я Голда с собой возьму. И не только потому, что он, по его словам, умеет ориентироваться в лесу. Просто мне будет спокойней держать его при себе, по ряду причин. Не то чтобы я сразу проникся к нему доверием, но человек явно понимает, о чем говорит, а мне без советчика, если честно, трудновато. Ювелир, Настя – это прекрасно, но мне нужен еще кто-то, кто прямо скажет: «Тут ты не прав». А я ведь наверняка во многом не прав.

Интересно, а кто он? Уверен, что он такой же золотопромышленник, как я домохозяйка, но силком к нему в голову не влезешь, а сам он пока говорить не хочет. Всегда не любил людей, которых не понимаю до конца, они очень раздражают, но в данном случае свои пристрастия стоит задвинуть подальше и просто ждать, наблюдая. Время покажет, что к чему. Но сдается мне, что занимал он немалый пост в тех службах, которых, вроде как и не было в нашем открытом и толерантном обществе. Рассказывали у нас в казарме, втихаря, после отбоя о таких. Причем, если я угадал, считай, мне джокер выпал, поскольку на первые роли он точно не полезет, не те это люди, а пользы от него может быть немало. Хотя, по тем же рассказам, ухо с ним надо держать востро. Как тогда Гринберг, мой сосед по казарме, говорил? «Они не любят править, они любят руководить теми, кто правит».

Мы потихоньку разговорились, шагая по равнине сквозь высокие травы. Меня радовали четкие и точные характеристики, которые Голд давал нашим людям, они во многом совпадали с моими наблюдениями и теми планами, которые я строил.

Дал он мне и несколько полезных советов о вещах, которые не приходили мне в голову, чем еще сильнее укрепил мои подозрения: сказано все было так, как будто я сам до этого додумался, а он только подтолкнул меня.

Солнце начинало припекать, и я остро пожалел, что не догадался взять какую-нибудь тряпку, на голову повязать.

– Жарко, – отметил Голд. – Интересная тут погода – неделю живем, и все без дождей. А влажность – нормальная.

– Это все виртуальность, – обвел я рукой окрестности. – Не взаправду все.

– А я не стал бы так категорично это утверждать, – мягко заметил Голд. – Бесспорно, многие вещи присущи тому, что ты называешь «виртуальностью», например, условное бессмертие, но некоторые моменты говорят об обратном. А именно – боль. Эмоции. Да тот же звон гильзы, когда она падает на камни после выстрела. Слишком все реалистично.

– Я понимаю, о чем ты. – Ничего нового я не услышал, все эти аргументы я сам себе приводил, и не раз. Да и не только себе. – Но эту тему уже замусолили в спорах, и пока никто не смог доказать ни того, ни другого. Для полной ясности нужны факты, а их нет.

– Я не стою ни на одной из позиций. – Голд сорвал травинку. – Я склонен думать, что мы находимся в некоем сплаве реальности и виртуальности. Ну вот хотели эти яйцеголовые сотворить некий мир, совсем взаправдашний, но не смогли. Или просто не успели, вот его теперь и трясет.

А, это он припомнил то, что случилось сегодня утром, когда совсем уже рассвело. Ни с того ни с сего нас всех, безмятежно спящих, порядком тряхануло, да еще и не один раз. Врать не стану – такого пробуждения я не пожелаю даже врагу. Стены домов ходили ходуном, и всем казалось, что вот-вот – и они начнут рушиться.

И вообще возникало ощущение, что планета пульсирует, что внутри нее сжимаются и разжимаются некие кровеносные сосуды, заставляя землю судорожно дергаться.

Впрочем, все кончилось так же внезапно, как и началось. Земля под ногами перестала вибрировать, и снова наступила тишина. Жалко – ненадолго, потому как после одновременно загомонили почти все перепуганные женщины, и это я не говорю о наших ученых, которые сразу же устроили спор о том, что это было.

Да, вот еще что. Владек, который, по доброй традиции, им же и установленной, в этот ранний час уже проверял «морды», рассказал мне потом, что перед этим он видел в небе какие-то огненные росчерки, вроде тех, какие оставляют падающие звезды или метеоры. Что это было, я не знаю, но вряд ли что-то хорошее.

– Так что никто тебе не скажет, на каком мы свете, – продолжал Голд. – Но лично я считаю, что мы все здесь зависли, как в чистилище. Тебе ведь преподавали историю религий?

– В школе, – подтвердил я. Сдается мне, что он начал меня прощупывать, но как-то грубовато, неизящно, я бы сказал: слишком примитивно. К тому же уже после школы меня учили тому, как реагировать на подобные вопросы и не давать ненужных ответов.

– Ну вот, мы в таком чистилище, ни живые и ни мертвые, – продолжил Голд. – Что-то тут настоящее, что-то искусственное, но что есть что, мы не знаем точно. И пока нам этого никто не объяснил. А может, и не объяснят никогда, не сочтут нужным, а будут просто смотреть на нас сверху, как на тараканов, и ставки делать, чей добежит до крошки хлеба первым.

– Забавная теория, – согласился с ним я. – Имеет право на существование. Скажу больше – она вполне жизнеспособна, особенно если учесть, что админам, а они есть, раз мы получили сообщения, теперь все равно больше делать нечего. Раньше они работали за деньги и строили это мир. Теперь они застряли где-то, уж не знаю где, и все их развлечения – следить за нами. И в этой связи меня беспокоит одна вещь, и очень сильно…

– Что будет, если кто-то из них сочтет себя богом? – понимающе кивнул Голд. – Да, я этого тоже очень боюсь. Боги, судя по мифологии, – существа злопамятные, мстительные и пристрастные. А тут будут люди, которые уподобятся богам, это куда страшнее.

– И еще они могут стереть с лица земли целые народы, если захотят. – Я провел рукой по траве и замер. – Голд, смотри.

– Шмель, – охнул мой напарник, вглядываясь в толстенькое мохнатое насекомое, которое с недовольным басовитым жужжанием улетело от нас куда подальше. – Это шмель!

– Самый что ни на есть! – Я глубоко вздохнул. – Без дураков.

– Вот и земля пошла заселяться, – не без удовлетворения заметил Голд. – Живая иллюстрация к нашему разговору.

– Насекомые, потом рептилии, потом млекопитающие, – не разделил его радости я. – В том числе и хищники. А у нас с оружием беда.

– Есть и позитив. – Голд тонко улыбнулся.

– Ну да. – Я махнул рукой. – Уровни поднимать можно, это понятно. Но у нас маячит прогулка по лесу, и я бы предпочел, чтобы животных там не наблюдалось. Ну, пока мы хотя бы туда не дойдем.

– Зато с голода не помрем. – Голд был на редкость практичен.