– Хочешь подождать здесь? – предложил он. – Нам не обязательно идти обоим.

– Я коп, ради всего святого! – резко ответила она. – Мне случалось видеть трупы. Босх, ты что, теперь собираешься меня опекать? Ты не хочешь, чтобы я спустилась, а ты остался здесь?

Ошарашенный переменой в ее настроении, Босх ничего не ответил. Растерявшись, он на лишнюю секунду задержал на ней взгляд. Спускаясь первым, он прошел несколько ступеней, но остановился, увидев, как из темноты возникла большая фигура Эдгара и стала подниматься навстречу. Джерри увидел Босха, а затем в поле зрения бывшего напарника попала Элинор Уиш.

– Привет, Гарри, – сказал он. – Это твоя новая партнерша? Вижу, вы действительно хорошо сработались.

Босх лишь молча уставился на него вместо ответа. Элинор была на три ступеньки дальше и могла не слышать этого комментария.

– Извини, Гарри, – сказал Эдгар, напрягая голос, чтобы перекричать рев из туннеля. – Я не то сказал. Тяжелая выдалась ночь. Ты бы видел, кого мне дали в напарники, с кем поставил меня этот глупый козел «шеф-повар» Паундз.

– Я думал, тебе дадут…

– Шиш! Да будет тебе известно: Паундз слепил меня с Портером из секции ДТП. Это вышедший в тираж пьянчуга.

– Знаю. Как ты вообще ухитрился вытащить его из постели?

– Он не был в постели. Мне пришлось выискивать его в «Попугае», в Северном Голливуде. Это один из частных питейных клубов[39]. Портер дал мне их номер, когда нас официально назначили партнерами, и сказал, что он там в основном проводит ночи. Дескать, работает там в охране. Но я звонил в Паркер-центр, в канцелярию учета внеслужебной занятости, и он у них там не значится. Я знаю: единственное, что он там делает, это напивается. Когда я позвонил, он, видно, был в отрубе. Бармен сказал, что пейджер у него прозвонил, но он его даже не слышал. Гарри, я думаю, если взять у него сейчас пробу на алкоголь, малый бы надышал до второй отметки.

Босх кивнул и, выдержав на лице в течение трех секунд нахмуренно-сочувствующее выражение, отодвинул невзгоды Джерри Эдгара в сторону. Он почувствовал, как Элинор подошла и встала рядом, и представил их друг другу. Они обменялись рукопожатием, и Босх сказал:

– Итак, что мы имеем?

– Вот что мы нашли на теле. – Эдгар показал пластиковый пакет. В нем находилась небольшая пачка поляроидных снимков. Опять фотографии обнаженного Шарки. Да, парень не терял времени даром и снова был во всеоружии. Эдгар повернул пакет другой стороной, и там оказалась визитная карточка Босха.

– Похоже, что мальчишка был предприимчивый, активно промышлял в Бойтауне, – сказал Эдгар. – Но если ты его уже отлавливал, то и сам знаешь. В общем, я увидел карточку и сообразил, что, возможно, это и есть тот самый парень, что звонил в службу спасения. Если хочешь спуститься и взглянуть – добро пожаловать, гостем будешь. Мы уже обработали место преступления, так что можешь трогать все, что хочешь. Хотя там даже собственных мыслей не услышишь из-за движка. Какой-то идиот перебил все лампочки в туннеле. Пока непонятно: преступник или кто-то до него. Пришлось устанавливать собственное освещение. А нашего электрокабеля не хватило, чтобы установить генератор наверху. Вот эта малышка в пять лошадиных сил и ревет там, как слон.

Эдгар повернулся, собравшись шагнуть в туннель, но Босх тронул его за плечо:

– Джед, кто сообщил об этом?

– Анонимный звонок. На сей раз не в службу девять-один-один, поэтому никакой записи и никаких следов. Звонок поступил прямо в Голливудский участок. Звонил мужчина. Это все, что смог сказать нам говнюк-оператор – один из этих пузырей, что сидят на вызовах.

Эдгар развернулся и стал спускаться. Босх и Уиш последовали за ним. Пешеходный туннель представлял собой длинный коридор с грязным цементным полом и белыми оштукатуренными стенами, густо исписанными граффити. Коридор заворачивал вправо. Ни за что не догадаешься, что находишься в двух шагах от цивилизации, подумал Босх. В туннеле царила темень, за исключением пятна яркого света, который заливал непосредственно место преступления, примерно на полдороге. Там Гарри увидел человеческую фигуру, распростертую на спине. Увидел в пятне света людей, выполнявших свою обычную работу. Он шел, ведя правой рукой по оштукатуренной стене – для устойчивости. В туннеле стоял застарелый запах сырости, который сейчас смешивался с запахом бензина и бензинового выхлопа от генератора. Босх почувствовал, как на затылке и под рубашкой начали выступать капли пота. Дыхание сделалось частым и поверхностным. Они прошли футов тридцать до генератора, миновали его, а дальше на полу туннеля лежал Шарки, в немилосердном свете мигающих стробоскопических ламп.

Голова мальчика была под неестественным углом приткнута к стене. Он выглядел меньше и моложе, чем запомнился Босху. Его глаза были наполовину открыты и знакомо остекленели – глаза, которые больше не видят. На нем была черная футболка с надписью «Guns-N-Roses», запачканная кровью. Вывернутые карманы линялых джинсов были пусты. Рядом в пластиковом мешке для вещдоков стоял баллончик краскораспылителя, а над ним на стене краской было написано: «Мир праху твоему, Шарки». Краска была нанесена неумелой рукой, и ее было вылито слишком много. Она стекала по стене тонкими черными полосами, и некоторые затекли прямо в волосы Шарки.

Когда Эдгар прокричал, перекрывая рокот мотора: «Ты хочешь это увидеть?», Босх понял, что речь шла о ране. Из-за того, что голова Шарки была нагнута вперед, раны на горле не было видно. Только кровь. Босх отрицательно покачал головой.

Он заметил кровавые брызги крови на стене и на полу футах примерно в трех от тела. Пьянчуга Портер сравнивал форму капель с эталонными, на специальной карточке. Криминалист по имени Робердж фотографировал брызги. Кровь на полу была в виде круглых пятен. Капли на стене были эллиптической формы. Не требовалось эталонной карточки, чтобы заключить: парня убили прямо здесь, в туннеле.

– Судя по тому, как все выглядит, – громко произнес Портер, не обращаясь ни к кому конкретно, – кто-то, видно, подошел к нему сзади, перерезал глотку и отпихнул сюда, к стене.

– Ты прав только частично, Портер, – сказал Эдгар. – Как можно вот так, сзади, незаметно, подобраться к человеку в туннеле? Он уже был вместе с кем-то, и они его прикончили. Это орудовал не посторонний.

Портер сунул эталонную карточку в карман и сказал:

– Ну, извини, партнер.

Больше он ничего не говорил. Он был толст и морально сломлен – так, как это бывает со многими копами, которые задерживаются на этой работе дольше, чем следует. Портер пока еще мог влезать в ремень 34-го размера, но поверх ремня свисал наружу непомерный живот. На нем была твидовая спортивная куртка с протертыми локтями. На страшном, бледном, как маисовая мука, лице торчал нос пьяницы, большой, бесформенный и болезненно-красный.