class="p1">– А я не вице-король Индии. Я простой чиновник, честно исполняющий свои обязанности, и ничего больше. Шип, проводите господ в гостиницу и оставайтесь там. Со слоном я сам все улажу.

У маратхи вновь мелькнула мысль выхватить пистолеты и дать англичанам бой, но он подумал, что на шум сбегутся другие полицейские, а то и сипаи. Пришлось взять себя в руки, обуздав горячий нрав.

– Господин Шип, проводите нас, – равнодушно бросил он полицейскому. – Учтите, однако, больше денег вы от меня не получите.

– Я к вашим услугам, – усмехнулся тот.

– Идем, Тимул. Придется нам продолжить яичную диету.

– Минуточку, господа, – вдруг вскинулся инспектор. – Вы не едите ничего, кроме яиц, потому, что боитесь отравителей?

– При дворе моей родственницы, – сухо сказал Каммамури, – рани Ассама, за месяц прикончили целую толпу высокопоставленных министров.

– Зарезали или задушили?

– Отравили ядом бис-кобры.

– Ядом бис-кобры? – всплеснул руками инспектор. – Несчастные умерли на месте, полагаю. К этому яду нет ни иммунитета, ни противоядия.

– Их тела скорчились от судорог, а на губах выступила кровавая пена.

– Убийц не нашли?

– Нет. И видимо, уже не найдут.

– А что местная полиция?

Каммамури молча пожал плечами.

– Эх, меня там не было! – встрял полицейский.

– Да-а, служи у нас агент Шип, подобных преступлений и в помине не случилось бы, – с долей иронии сказал Каммамури.

– Зря смеетесь.

– А вы плохо знаете индийцев!

– Отчего же? Нам здесь постоянно приходится иметь дело с вашими соотечественниками.

– Что ж, как только вернусь в Гувахати, то, верите или нет, предложу рани вашу кандидатуру в качестве главы полиции.

– Это мы как-нибудь потом обсудим, – сказал инспектор. – Если при дворе рани обосновались отравители, сомневаюсь, что на эту должность найдется много желающих. Но я подумаю.

Он встал, давая понять, что разговор окончен, и вежливо поклонился. Судя по всему, полицейский поверил, будто общался с настоящими вельможами. Чего нельзя сказать о Шипе, который продолжал считать их обыкновенными убийцами и грабителями. Каммамури с Тимулом покинули кабинет. Шип держался подчеркнуто предупредительно.

Гостиница «Бристоль» действительно находилась в нескольких минутах ходьбы от вокзала и считалась одной из лучших в Рангпуре. Каммамури снял двухместный номер, велев подать яйца и пиво в запечатанных бутылках. Однако вслед за гарсоном примчался побагровевший от злости толстый управляющий-ирландец и принялся верещать тонким, словно у евнуха, голоском:

– Вы что, никогда не останавливались в респектабельных отелях? Яйца и пиво! Такое подают только в придорожных харчевнях!

– Да неужели? – Каммамури едва сдерживался.

– Яйца! В моем «Бристоле»! За пять лет службы мне еще не приходилось подавать столь жалкого завтрака!

– А что вы скажете, если мы заплатим по рупии за яйцо? Или вы полагаете, у ассамских вельмож ветер в карманах гуляет? Мой бумажник набит до отказа.

– О, простите меня, ваша светлость, – сконфуженно пробормотал управляющий.

– Говорят, – продолжил Каммамури, – в погребах этого отеля хранятся отменные вина.

– Из самой Шампани, ваша светлость.

– Знаменитое шампанское? Тащите дюжину бутылок.

– Дюжину? Но это очень много! Вам станет дурно.

– Кому? Нам? Ха! Гостиничные мыши сегодня знатно повеселятся.

Управляющий медлил. Тогда Шип сделал знак гарсону, и вскоре на столе стояла дюжина бутылок, скорее всего обыкновенного нормандского сидра.

– Прекрасно, – сказал Каммамури, съев пятое по счету яйцо и выпив четвертый бокал кислого пива.

Поднявшись, он снял с пояса пистолеты и принялся палить по бутылкам, разнося их вдребезги. Управляющего и гарсона как ветром сдуло. Вино, пенясь, растекалось по полу.

Полицейский не вмешивался, полагая, что, если эти двое те, за кого себя выдают, денег им хватит на любые капризы. Вино еще не успело впитаться в ковры, когда в номер вбежал управляющий, а с ним – четверо вооруженных гарсонов.

– Счет! – заорал ирландец.

– Давайте его сюда, – ответил маратха, меланхолично засовывая в рот очередное яйцо.

– Восемьдесят рупий.

– Вижу, вы честны с нами. Другие, вероятно, назвали бы вас грабителем, но мы благородные ассамские вельможи, какие не каждый день останавливаются в вашем знаменитом отеле. Вот, держите сотню. Сдачу отдайте поварам, но скажите им, что они совершенно не умеют готовить яйца.

– Отныне я лично буду наблюдать за варкой, ваша светлость, – залебезил управляющий, хватая банкноты.

– Не нужно. Надолго мы тут не задержимся, а пока за поварами приглядит мой товарищ. Он сам отличный повар-любитель, хоть в его в жилах и течет голубая кровь.

– Наша кухня в вашем полном распоряжении.

– Достаточно одной кастрюли или глиняного горшка.

– Желаете и завтра шампанского? – поинтересовался управляющий. – Столь ценное вино найти нелегко, но я могу поспрашивать в других отелях.

– Не утруждайтесь, с нас хватит, – рассмеялся Каммамури. – Если меня посетит желание пострелять, я лучше поищу тигров.

– Шутите, ваша светлость?

– Не в моих привычках.

– За тиграми я, пожалуй, не пойду.

– В общем, забудьте… Где, вы говорили, делают ваше вино?

– Во Франции, ваша светлость, в великой Франции.

– Не знаю, где она находится, и знать не хочу. А теперь прошу оставить нас в покое. Да, отправьте-ка обед корнаку, что ждет нас у вокзала.

– Ваша светлость, заверяю, он поест так, как не едал никогда в жизни.

– Хорошо. Идите.

Управляющий вместе с гарсонами испарился, но неотвязный агент Шип не тронулся с места.

– А вы чего ждете? Не хотите подкрепиться? – покосился на него маратха. – С полученной от меня сотней рупий вы можете знатно погулять.

– Я не отойду от вас ни на шаг.

– Даже когда мы ляжем спать?

– Даже тогда, ваша светлость. Приказ господина инспектора.

– Кали побери вас с вашим инспектором!

– Долг…

– Чтоб вас ракшасы сожрали!

– Меня не пугают ваши индийские божки, так что можете не стараться.

– Учтите, от нас вам не видать ни стакана пива, ни даже яйца.

– Ничего, сам закажу.

– Как вам заблагорассудится, – раздраженно буркнул Каммамури.

– Мой долг…

– Чтоб тебя туг задушил!

– Никто из них не посмеет тронуть английского полицейского.

Маратха был много старше Шипа, зато куда крепче и сильнее. Он едва удержался от того, чтобы не схватить наглеца и не выбросить в окно. Несомненно, ему бы это удалось, но последствия оказались бы весьма плачевными.

«Ладно, – подумал он. – У меня еще есть сигары брамина».

Он нервно прошелся вокруг стола, сунул в рот еще одно яйцо и принялся яростно жевать, потом вытащил на широкий балкон кресло-качалку и закурил. Тимул последовал его примеру.

Полицейский заказал себе мясо с непременным картофелем и хлеб с маслом. Заморив червячка, сей бравый муж угостился вином из чудом сохранившейся после стрельбы бутылки.

Так прошел день. Солнце клонилось к закату, а приказов от инспектора не поступало. Наверное, тот надеялся отыскать тело хавкаста и обнаружить улики, указывающие на наших героев.

Каммамури, злой как никогда,