Раздался пушечный выстрел, крик боли, и на тропу упал воин. Кровь окрасила землю в красный цвет.

Выстрелила другая пушка. Снаряды то и дело пролетали над головой, срезая ветки, падали, разрываясь, на дорогу. Снова полетела шрапнель, еще несколько воинов упало. Колонна остановилась. Пушки скота замолчали.

«Весьма профессионально», – молча одобрил Тамука.

Оборонительные сооружения на противоположной стороне реки впечатляли: два вала, перед каждым почти непроходимый барьер из колючего кустарника и острых кольев. Полки, пытавшиеся атаковать, были мгновенно уничтожены перекрестным огнем – с броненосцев и с линии обороны.

Он закрыл глаза, отвлекся от криков внизу и впал в транс, слившись воедино с ветром и небом.

Тамука почувствовал, как улетает прочь вслед за духом «ту», но продолжал крепко держаться за ветку, которая позволяла ему в любой момент вернуться.

На западе возник свет, казалось, он открывает перед ним всю жизнь его орды. Тамука чувствовал запах лошадиного пота и юрт, горящих костров и зеленой травы в степи.

Вот появились духи предков, они летели по небу над ордой, направляя ее в бесконечном пути навстречу солнцу. Перед ним проплывали предки предков, те, которые путешествовали к звездам, которые создали туннели света, соединяющие миры. Они сотворили и врата в том мире, где живет скот, в его степях, горах и лесах, и даже на землях, ныне погребенных под толщей воды в океанах. Эти врата мгновенно переносили людей в Валдению. И все это прошло, было разрушено воцарившейся в орде гордыней и ненавистью. Все, что осталось теперь в Валдении, – лишь слабое напоминание о былой мощи и славе.

Тамука почувствовал, как сердце его наполняет мука – понимание того, что было потеряно. Воспоминания его пращуров проникали в его плоть и кровь. «Вся вселенная принадлежала нам, а сейчас мы – ничто, мы были хозяевами звезд, а теперь – сражаемся с теми, кого раньше даже не замечали, как пыль на дороге». Предки шептали ему, что те, кто только начинал взрослеть, когда орда была в расцвете могущества, ныне обретают власть. Они пришли в этот мир, чтобы уничтожить орду.

Предки говорили с Тамукой, носителем щита, с его духом «ту», владеющим заповедными знаниями. Предки плакали бесплотными слезами, их души трепетали от горя, потому что орда переживала закат, а для врагов ее лишь наставало утро новой жизни.

«О, отцы наши! – воззвал он. – Поверните вспять течение времени, дайте мне дожить до дней нашей славы!»

«О Тамука, все это в прошлом, – шептали в ответ духи. – Мы смотрим на вас, наших потомков, и сокрушаемся, ибо ваши обороты – лишь бледное отражение наших путешествий, когда вселенная казалась нам степью и мы объезжали ее как хозяева. А теперь те, кем мы пренебрегали, обретают силу».

И дух его поспешил на восток, прочь от предков, потому что невыносимо тяжело было осознавать могущество, которое исчезло в глубине времен. Снова он понесся над Валденией, где его поколение жило воспоминаниями о прошлом. Предки прислали им со скотом свой дар – лошадь. Именно она освободила мерков, позволила орде объехать весь мир. Две сотни кругов – какое славное время это было! Торжество духа «ка», духа воина, всадника, который ощущает жар битвы, сладость победы и горечь поражения и знает, что за поражением снова последует победа. Но не иллюзия ли слава этой жизни, где лишь ветер в лицо и счастье сражения? Души предков, радующиеся и печальные, вечно летают по небу, вспоминая о здешней жизни как о кратком мгновении.

И наконец, перед ним появился образ его отца, слившийся с сыном и нашептывающий ему, что он должен восстановить былую славу мерков, призывающий его воинский дух «ка» к действию.

Тамука посмотрел на восток – мир был темен, а происходящее скрыто от его глаз. Могущественные духи скота не позволяли ему заглянуть туда.

Но он хотел знать, что же происходит там, за рекой. Воображение Тамуки устремилось вперед.

Его со всех сторон окружала темнота. Мгла кружилась, пульсировала, отталкивала. Словно какое-то черное и бесформенное огромное существо, в котором сосредоточена вся сила, двигалось на восток по двум серебристым колеям. Что же это могло означать?

Он снова взглянул на небо. Звезды безмолвно смотрели на него, но не было предков, которые могли бы разъяснить ему эту загадку.

«Борьба не закончена, – прошептал ему дух „ту", – далеко не закончена. Они приходят в наш мир с каждым разом все более могущественными, приходят из нашего собственного прошлого, потому что, если бы не было туннелей, они никогда не попали бы сюда».

Перед ним вновь появились духи предков – мерков, тугар, бантагов, куваков, оргов – всех орд. «Как мы стары, – подумал Тамука. – Миллионы поколений успели смениться в этом мире, мы умирающая раса. А они – ненавистный скот – так молоды, они лишь начинают жить, они пришли в наш мир как рабы, а теперь убьют нас».

Предки молчали.

Он почувствовал холодную ярость.

– Судьба не предрешена, – прошипел он и вновь обратил взор на восток, где ждал скот – молодая раса, которая выходит из колыбели, чтобы вершить судьбы этого мира.

Они скапливают силы на востоке, но зачем?

Старая раса должна забрать силу у молодой, только тогда она сможет возродиться.

«Мы слишком долго жили спокойно, забыв о том, что утратили, – подумал он. – Сейчас мы должны вернуть себе эту силу и знание и вновь стать теми, кем были когда-то».

Он посмотрел на небо и внезапно понял, что их путь по степи – не больше чем слепое кружение духа «ка».

Его ослепила вспышка света, раздался крик. Тамука почувствовал что-то теплое у себя на руке.

Дух «ту» вновь вернулся в тело.

Тамуку пронзила резкая боль. Открыв глаза, он увидел, что по руке ручьем стекает кровь, а кожаные доспехи на плече разорваны. Осколок снаряда, задевший его, торчал из ствола.

Снова раздался свист шрапнели и крики.

Поняв, в чем дело, Тамука слез с дерева и растворился в ночном лесу.

Он придумал собственный план, дух «ту» нашептал его. В течение многих лет он воспитывал того, кто исполнит его волю, то наказывая, то награждая его. Если же скот поступит иначе, план все равно сработает, и Тамука улыбнулся.

– Дорога свободна до станции Кеннебек! – выкрикнул телеграфист, выглядывая из своей комнатушки и с восторгом таращась вверх.

Джек Петраччи кивнул и открыл вентиль. «Летящее облако» неохотно начало опускаться вниз.

Рабочие, стоявшие на платформах, показали, что путь свободен.

Джек с беспокойством смотрел на паровоз, который находился далеко внизу.

– Федор, трос в порядке?

Федор свесился со своего сиденья, едва не перевернувшись.

– Все нормально, капитан.

Джек опустил рычаг правой рукой, а левой схватился за другой. Чак утверждал, что достаточно одного рывка, чтобы освободить тросы, удерживающие аэростат.