К бешенству примешивались страх, притаившееся в глубине сознания чувство обреченности. Понимая, что с таким настроением людей за собой не поведешь, Ильп на засаду чекистов ответил несколькими кровавыми расправами. Ворвавшись на хутор Сельямяэ в окрестностях Вальяла, бандиты захватили и прикончили сельских активистов, работавших на заготовке дров. Среди них был и председатель сельсовета Вальяла.

Никому не доверявший, видевший во всех предателей, Ильп решил привлечь в банду откровенных уголовников, надеясь, что они-то наверняка не пойдут на контакты с чекистами. Так под его началом появились Калев Кепп и Август Сякк. Для них несложным делом было в считанные секунды обчистить магазин или раздеть в мороз человека донага и закопать его в сугроб. Они не знали, что значит угрызения совести. Именно такие люди нужны были сейчас Ильпу.

Он не забыл о страшных минутах в можжевельниковых зарослях и при первом удобном случае вызвал к себе на беседу Алекса Туула и Рудольфа Илу. Надеялся, что услышит об исчезновении Илу и тогда все сразу станет ясно. Но на встречу, назначенную у земляного вала древнего городища Каарма, явились оба. Главарь упорно смотрел себе под ноги, будто в них и была разгадка тревожной ночи 25 июля. Позади него Феликс Вахемяэ будто случайно поигрывал пистолетами.

— Что у тебя за счеты с Реэт? — насмешливо спросил Ильп Рудольфа, пытаясь себя сдержать. — За что она получила от тебя пулю в плечо?

— Я все понимаю, командир. — Илу отвечал медленно, с сочувствием. — Единственной у нас женщине досталась пуля, приготовленная для мужиков. Но командир даже в горести не должен выходить из берегов. Мы так условились.

— Ты неглупый человек, Рудольф, — желчно возразил Ильп, и желваки заходили на его заросшем щетиной лице. — Давай с тобой без крутежа разберемся. Когда мы говорили о переходе отряда, нас было трое: я, Туул и ты. Больше никто о маршруте не знал. Так? Святым духом такие сведения к чекистам не залетают. А это значит…

Он впервые поднял голову, но Рудольф смотрел не на него — он смотрел на Туула, покусывавшего в эту минуту травинку.

— Ты что хочешь сказать? — грозно спросил Ильп, поднимаясь с земли.

— Я если что хочу — говорю, — невозмутимо отозвался Рудольф. — Вот тебе помнится, Ильп, что нас было тогда трое. Нет, Ильп, нас было четверо.

И он снова обратился взглядом к фигуре Алекса, прислонившегося спиною к стволу дерева.

— Загадками стал разговаривать, Илу, — Ильпа что-то заинтересовало. — Когда вступал ко мне — напрямик резал.

— Да я и сейчас готов напрямик, — не сдавался Рудольф, — но люди говорят, тебя переубедить невозможно, если уж что вбил в голову. — Взорвался: — А я не желаю, чтобы ты пакостно думал про меня.

— Не желаешь — открой карты, — повелительно бросил главарь. — Где ты нашел четвертого?

— Да там же, где мы сидели и сговаривались о переходе. На Бабьем болоте. Сидели втроем, это точно. А кого Туул за валуном страховать нас посадил? Призови-ка его, он тебе все разъяснит, и насчет Реэт, и насчет можжевельника.

— Кого ты подсадил к нам, Алекс? — ахнул Ильп.

Туул тоскливо отшвырнул изжеванную травинку.

— Кого-кого… Оскара Койта, больше никого не было. Другие — в разгоне находились, а место открытое, сам видел.

— Слова могли долететь до него?

Туул уткнулся лицом в траву.

— Мы уже проверяли с Рудольфом… Если ветер за валун тянул — могли.

Ильп даже почернел лицом.

— Вот и призови Койта, — посоветовал Туул.

Кроме Ильпа, только один Рудольф Илу знал, что умельца по плетению корзин Оскара Койта, метавшегося между спокойной работой на хуторе и бандитской судьбой, уже нет в живых. Рудольф узнал об этом случайно, посетив хуторского соседа покойного и услышав от него, как ворвался к нему посреди ночи Ильп с Феликсом и Реэт и все пытался выяснить, не рассказал ли Койт соседу о бункере и местах, где скрываются члены банды. Говорил — не говорил, да проговорился. По словам Оскара Койта, на обочине дороги, ведущей к бункеру банды, раньше других мест появлялись из-под снега ранние цветы. Незначительная и не сразу объяснимая примета сыграла существенную роль в чекистском розыске.

Но про то, что выболтал Оскар соседу, а сосед счел нужным передать Рудольфу, до главаря банды не дошло. Тем не менее Ильп, нагрянувший ночью, куражился. Чтобы пуще напугать хозяина, а может спьяну — почти бочонок пива они в ту ночь втроем опорожнили — проговорился, что Койт у него уже на дне колодца с ангелами общается. «Сам же и предложил, — хохотал Ильп, и ему вторили Феликс и Реэт. — «Меня уговаривают тебя продать, Ильп, — признался этот корзинщик, — а ты отпиши им в волость, что прикончил меня, они и перестанут меня искать…» Ну, я и отписал его в колодец!» И, узнав это, Рудольф испытал и боль, потому что Койта вызвал на контакты как раз он, потому что поверил в него и собирался выяснить через него дорогу к бункеру. А раз уж Койта не было, то лучшего алиби ему, Рудольфу, было не найти.

И по тому, как зловеще замолчал вдруг Ильп и дробным смешком отозвался на предложение Туула сидевший за спиной главаря Феликс, о чем-то догадался Алекс Туул, поднял голову, уставился на главаря:

— Чего сотворил с ним, Эльмар?

— Воду он уже пьет в колодце, — наконец разъяснил Ильп. — У нас говорят, в двух заливах разом не искупаешься, а он хотел разом… Ну, кончили с этим, парни. Есть поважнее дела. Хольгер Йыэрси к нам просится. Слыхали про такого?

— Слыхали, — лениво откликнулся Туул. — Вступив в «Омакайтсе», ходил в облавы на красных комиссаров, потом детей плодил, пока кто-то не накапал на него. Да ведь и Койт держался с людьми из «Омакайтсе».

Ильп окликнул Рудольфа:

— Ну, а ты что замолк? Снова обиделся?

Рудольф мучительно вспоминал, от кого он впервые услышал имя молодого парня Хольгера Йыэрси. Было при нем оно названо, было. Но кем? Когда? Чтобы не возбудить подозрений, Рудольф неопределенно развел руками: «Состав наш редеет… Но к этому человеку присмотреться надо. Поручи Кеппу или своей Реэт — чего ей без дела маяться?»

И уже после того как они разошлись, вспомнил, что когда перебирался сюда на пароме через пролив Суур-Вяйн, рядом с ним на скамейке оказался незнакомый молодой человек в футболке — ну, не иначе нападающий сборной Сааремаа! Сначала порассуждал об играх сезона, потом сказал, что он «от Веселого» (а для Рудольфа это был позывной уездного отдела), шепотом назвал несколько хуторов-прикрытий для Илу и, кажется, именно среди них промелькнуло имя старого чудака Йыэрси и его сына.

Хольгер Йыэрси