топтавшаяся у входа, периодически заглядывала в вестибюль через стеклянную дверь, готовая войти внутрь в тот самый момент, когда Кевин, охранник, работавший по выходным, выйдет в вестибюль. Но он, похоже, прочно прилип к стулу в дежурной комнате, где, положив ноги на письменный стол и огромный пакет попкорна на колени, увлеченно смотрел «Строго по правилам».

Подготовка заняла у нас чуть больше двух месяцев. Приближался вечер рождественского корпоратива.

Мы были готовы. Время пришло.

Часть шестая

Глава 42

Пятница, 9 декабря

Я пробиралась по забитому людьми бару к стеклянной двери на террасу. Настроение у всех было приподнятым, рождественское караоке в самом разгаре. Дэн и Хейли только что вполне прилично сработали под Элтона Джона и Кики Ди. А теперь он пел под Элвиса, расстегнув на груди рубашку и энергично вращая бедрами. Ну да, что-что, а петь он умел. У него по-прежнему был красивый голос, заставлявший в свое время мое сердце сладко млеть. У него по-прежнему была растрепанная челка и большие карие глаза, взгляд которых проникал в душу, не желая отпускать. Но как тогда, так и сейчас все это было сплошным позерством, и меня передернуло. Он наверняка выбрал песню Элвиса, чтобы оголить грудь и выпячивать пах в сторону молодых сотрудниц. Отчего хотелось блевать.

Хотя, с другой стороны, сейчас это было именно то, что нужно. Я ошивалась неподалеку, наблюдая за Джерри, выбирая подходящий момент, пока он хлебал шабли прямо из горла – дешевые понты, которые должны были показать, что он важная шишка, исполнительный директор банка и для успешного человека вроде него дорогое вино – все равно что вода. Когда Дэн и Хейли спели заключительную фразу «Я не разобью тебе сердце» и передали микрофон конферансье, Джерри начал разминаться: сгибать, разгибать плечи и вращать головой. Затем, поставив бутылку на ближайший столик, он вышел вперед и взял микрофон. Все взгляды в переполненном баре были прикованы к нему и его непристойному представлению; коллеги мужского пола гоготали, складываясь пополам от смеха, женщины вежливо улыбались и, похоже, с трудом сдерживали желание хорошенько врезать ему коленом по яйцам. Никто не заметил, как я, осторожно подобравшись к бутылке, стремительным движением подняла ее со стола и поспешно сунула в расклешенный рукав зеленого шелкового платья макси.

Я подошла к двери, но, увидев несколько сотрудников из моего отдела, кучковавшихся снаружи в зоне для курения, остановилась и спряталась за висевшими в углу бара пальто. Убедившись, что на меня никто не смотрит, я вышла на свежий воздух, завернула за угол и, не выпуская из рук бутылку, забралась по узкой пожарной лестнице на крышу, поставила бутылку на землю и перевела дух.

Отсюда открывался шикарный вид на город, но так высоко никто и никогда не забирался. Здесь не было отопления, нормального освещения и места для сидения, да и не каждый мог осилить подъем по узкой пожарной лестнице. Я снова взяла бутылку и придвинулась поближе к парапету, стараясь не думать, каково это – перегнуться через перила и упасть прямо на тротуар внизу. У меня затряслись поджилки, но я заставила себя подойти к самому краю. Крепко держась за перила, я присела за одним из наклонных световых окон и сунула бутылку в щель между окном и парапетом.

Сняв виниловую перчатку, я бросила ее в сумку кросс-боди, после чего спустилась по пожарной лестнице на террасу. Компания сотрудников моего отдела уже вернулась в бар, и я села за столик под навесом в курительной зоне. Терраса была нарядно освещена, вдоль решетки тянулась симпатичная светящаяся гирлянда, уличный обогреватель в виде рождественской ели испускал теплое янтарное сияние. Вскоре ко мне присоединились две секретарши с восемнадцатого этажа. Они шли, слегка покачиваясь на высоких каблуках и ежась от холода в тонких вечерних платьях. Девушки вежливо улыбнулись, закурили сигареты, о чем-то пошушукались и, докурив, быстро ушли.

Потом приходили и уходили еще какие-то люди. И вот наконец появился Джерри. Уже прилично набравшийся и разгоряченный, по-прежнему в расстегнутой рубашке. Он сунул в рот сигарету и, щелкнув зажигалкой, вытер потный лоб закатанным рукавом. Заметив меня, он секунду-другую смотрел в мою сторону, явно пытаясь идентифицировать.

– Как насчет сигаретки? – слегка покачнувшись, предложил Джерри.

– Я только что покурила, – отказалась я.

– Итак… ну и кто ты такая? – нахмурился он.

– Тейт, – ответила я.

– Пардон? – не слишком вежливо переспросил он.

– Меня зовут Тейт.

– Кейт?

– Тейт. Первая буква «Т». Ти, – облизав губы, повторила я и посмотрела на Джерри, не удержавшись от искушения увидеть хотя бы проблеск узнавания на его лице.

Но мое имя ничего не говорило ему, ничего не значило для него. Я ничего не значила для него.

– Тейт? – осклабился он.

– Да.

– А у тебя есть галерея? – радостно фыркнул он.

– Очень смешно, – заметила я без тени улыбки.

– Я бы не отказался на нее посмотреть, – ухмыльнулся он.

– А ты хочешь?

К удивлению Джерри, я поднялась с места, с призывной улыбкой подцепила подол платья двумя пальцами и слегка приподняла. А потом опустила. И снова приподняла. Хотела ли я? Почему бы и нет? Но я не улыбалась. И не была дружелюбной.

– Эй, я хорошо знаю твой тип женщин, – слегка испуганно произнес он.

– Мой тип женщин?

– Ну да, динамщиц. Они сперва заводят, а потом посылают к хренам собачьим.

Никаких личных местоимений. Он был пьяным в хлам.

– О-о-о… – протянула я. – Выходит, я динамщица?

– Да.

– А ты, значит, у нас хрен собачий? – На сей раз я улыбалась.

У Джерри отвисла челюсть. Он ожег меня злобным взглядом, затем сделал последнюю затяжку и бросил окурок на землю.

– Тебе конец, – попытался сказать он, но у него получилось «кнец».

Круто развернувшись, он открыл стеклянную дверь и вернулся в бар.

Убедившись, что он ушел, я достала из сумки новую виниловую перчатку, надела ее, подняла двумя пальцами окурок и спрятала в ладони. После чего снова забралась по пожарной лестнице на крышу и бросила окурок на землю рядом с двумя другими. Этого достаточно, решила я. Все прошло гладко. На сегодняшний вечер моя работа закончена.

Глава 43

За окном гостиной была непроглядная тьма, хотя время еще не пришло. Мэдди приняла пару таблеток от головной боли, вернулась на диван и немножко подремала. Когда она проснулась, внутричерепное давление ослабло, однако на смену пришла всепоглощающая печаль. Что вполне предсказуемо. Но она ни секунды не колебалась. Ей вполне хватило времени на размышление во время планирования и