судейских, Харт. Это газетчики. И я вам уверяю: через пару месяцев ни один приличный дом не пустит вас на порог. Ни в столице, ни в Малых Кочевряшках.

Лицо траппера стало красным как свёкла; он рванул себя за воротник и задушено прошипел:

- Это мы ещё посмотрим, господин инквизитор. Может, ваша и возьмёт. А, может, и нет.

- Да, – неожиданно легко согласился Френн, – в жизни бывает всякое. – Но, если я не ошибаюсь, ваш промысел тут, на Хляби, зависит от того, насколько успешно и тесно вы сотрудничаете с местными группами… предпринимателей. Как вы думаете, какая слава о вас пойдет, когда станет известно о покушении на Сайруса? Свою команду вы разогнали. Но соберёте ли новую?

Харт молча развернулся на каблуках и, печатая шаг, вышел за дверь, которой, однако же, не хлопнул, а аккуратно прикрыл за собой.

- Вы действительно будете тратить на него своё время? – Следователь чуть приподнял бровь. – Надо же, какой чувствительный траппер…

- Нет. – Коротко ответил Френн. – Не хочу возиться. Чёрт с ним, Фигаро. Такие как Харт выберутся из любой задницы. Иногда даже из гроба. Пусть идёт к дьяволу, у меня от него приступ «дежа вю». Постоянно вспоминаю начальство.

- Остаётесь вы, Сайрус. И вы, Тиккер. – Фигаро вздохнул. – Даже не знаю, с чего начать: покушение на убийство совершённое по предварительному сговору, некромантия, введение в заблуждение должностных лиц, опосредствованное покушение на этих самых лиц – вы нас с Френном пару раз чуть в гроб не загнали своими фокусами… Нет, не знаю… Господин Инквизитор, ваше слово.

Френн немного подумал. Достал из кармана портсигар, щелкнул замочком, прикурил от огонька на пальце (естественно, забыв про напряжённость эфира на Хляби и едва не спалив себе брови), выпустил колечко дыма, и, наконец, сказал:

- Вы очень плохо себя вели, господин Сайрус. И вы, господин Тиккер, ничуть не лучше. – Он пристально взглянул на притихших колдуна и механика, которые, похоже, перестали даже дышать. – Поэтому мне ничего не остаётся, кроме как действовать по всей строгости закона.

Инквизитор встал, отряхнул колени от крошек печенья, поправил воротник, и, чеканя слова, произнёс:

- Именем закона Королевства, а также согласно статуту Оливковой Ветви, я, Старший инквизитор Винсент Френн, приговариваю вас к ссылке на Дальнюю Хлябь сроком в десять лет. Приговор может быть обжалован спустя три года в законном порядке. Всё. – Инквизитор хлопнул ладонью о ладонь. – Все бумаги я оформлю позже. Скорее всего, завтра… Господа, хотите что-нибудь сказать напоследок?

- О, – Сайрус закатил глаза к потолку, – господин инквизитор! Сжальтесь! У меня малые дети! Жена! Кошка! Корова… Хотя нет, корова уже сдохла. Но кошка! Я же не могу бросить на произвол судьбы несчастную женщину с кошкой!

Тиккер улыбнулся, и просто сказал:

– Спасибо, господин Френн. И извините уж, если что.

Щёлк! Щёлк! Зажимы на руках и ногах колдуна с механиком, лязгнув, открылись. Князь-колдун восторженно щёлкнул языком, одобрительно взглянул на Френна и сказал через плечо, кивая в сторону новоявленных ссыльных:

- Вы двое: свободны. Идите… это… по этапу, вот. У ворот дома вас будут ждать сани. Советую сейчас же отправиться в ближайшую корчму и хорошенько надраться. Вам сегодня невероятно повезло… Господин Фигаро! Господин Френн! Прошу вас следовать за мной.

Кабинет князя-колдуна на втором этаже просто не мог не вызвать у Фигаро ассоциаций с тем красочно-научным бардаком, который так мастерски умел разводить вокруг себя Артур-Зигфрид Медичи: гигантский стол тёмного дуба был буквально погребён под тоннами бумаг – свитки, фолианты в кожаных переплётах запертых защитными рунами, современная научная литература в сверкающих глянцем обложках а также без счёта листков выдранных из блокнотов, гроссбухов и даже, кажется, из телеграфных справочников, испещренных убористым почерком или зарисовками каких-то устройств. Шкафы, коих в кабинете было около десятка, ломились от книг, но на их полках царил выверенный порядок: книги стояли стройными рядами, аккуратно разделёнными картонками с пометками (следователь увидел надписи «Прикладная мех.», «Химия мозга», «Общая демонолог.» а также «Некромантия общ.» и «Некромантия выс.»). Также в идеальной чистоте содержалось кресло у стола: монолитный кожаный куб, усиленный стальными трубками и уголками – очевидно, что лишь такой монстр мог выдержать тушу князя Дикого.

Остальное же свободное пространство комнаты занимали приборы, причём непонятно было, одно ли это устройство, либо несколько разных: вся хитрая машинерия подмигивающая разноцветными лампочками и раскинувшая по полу макаронины проводки не была похожа вообще ни на что когда-либо виденное Фигаро.

- Это что? – Следователь наугад ткнул в один из приборов представлявший собой два ящика: синий и красный (красный стоял на полу, а синий был непонятным способом закреплён на потолке) между которых прямо в воздухе окружённый круглыми катушками медной проволоки бешено вращался слабо светящийся маховик.

- Это-то? – Князь бросил на прибор равнодушный взгляд. – Магнитный ротор, вращающийся между обмоток. Ток вырабатывает. По сути, самое примечательное в этой штуке то, что ротор приводит в действие колдовство, а именно – самоподдерживающееся заклятье простого кинетика.

- Стоп! – Френн поднял руку. – Минутку. Зачарован сам ротор, правильно?

- Ну да.

- На вращение?

- Так точно.

- И часть заклятья создаёт направленный эфирный вихрь?

- Ага.

- Так это что, – Френн с силой потёр переносицу, – вы вырабатываете электрический ток при помощи перпетуум мобиле? А сколько будет работать наложенное на ротор заклятье? Пусть даже и самоподдерживающееся?

- А вот это хороший вопрос, господин инквизитор. – Князь одобрительно ухмыльнулся. – Давайте так: сколько существует заклятье длительной трансформации?

- Ну, – Френн немного подумал, – если вы просто трансформируете предмет, то, рано или поздно, он превращается назад. Поэтому нужен как бы постоянный подсос эфира со стороны – для укрепления заклинания и его подпитки. В теории, такая конструкция могла бы существовать практически вечно. Но не существует. Было доказано – на очень маленьких порциях вещества – что со временем деградирует как бы сама структура заклятия. Размывается эфиром.

- Верно. Но что если укрепить саму, как вы изволили выразиться, структуру заклятья? Что если часть эфира направить на стабилизацию структуры эфирного вихря, коим, по сути, и является любое заклинание?

- Э-э-э… Я не знаю.

- И мы не знаем. – Князь-колдун развёл руками. – Вот, проверяем. Пока что эта штука крутится уже десятый год, но признаков дестабилизации мы не