Алекс ухмыльнулся, когда надел аппарат для измерения кровяного давления на мою руку: — Значит, я игрок, да?

— Скорее шлюха. Я ненавижу тебя прямо сейчас… ты ведь это знаешь, да?

— Нет, не знаешь. Ты любишь меня прямо сейчас. Иначе зачем бы ты здесь получала рецепт на таблетки на случай, если твоя сексуальная активность возрастет?

Я покачала головой, закрыв лицо руками: — Ты придурок.

Он убрал аппарат для измерения кровяного давления и что-то написал в своей карте. Положив ее на стол, он развернул свое кресло так, чтобы оказаться прямо передо мной.

— С каких пор ты здесь работаешь? Я думала, ты только что прошел практику в больнице?

— У них не хватало персонала…, — он сделал паузу, прежде чем схватить прядь моих волос и задвинуть ее за ухо, — Итак, скажи мне, Шарлотта, мы делаем это?

— Это?

Я видела, что он пытается найти правильные слова, пока, наконец, не ответил: — Ты пришла сюда сегодня, чтобы убедиться, что ты защищена. Что мы защищены.

— Я просто хотела убедиться, ну, знаешь… на всякий случай.

Алекс наклонился через мое плечо и повернул замок на двери. Он отстранился и прильнул губами к моим губам, жаждая узнать причину моего присутствия.

— Конечно, это была судьба, верно?

Следуя своим инстинктам, я оказался здесь, где только можно?

— Я никогда не хотел ничего большего, Шарлотта. Ты должна мне поверить.

Я посмотрела в его глаза, эти изумрудно-зеленые лужи умоляли меня понять, что его желание подтолкнуло его к этому безумию, в которое мы превратились. Я обняла его за шею и притянула к себе, надеясь, что это придаст ему уверенности, в которой он так нуждался: — Я верю тебе. И в любом случае, если не твои слова сказали мне об этом, то это генерал, отдающий мне честь прямо сейчас.

Он прижался своим лбом к моему: — Ты сумасшедшая.

— Безумие — это то слово, которое вы ищете, — поправила я.

Смеясь, он встал и отпер дверь. Я последовала его примеру, пока он не повернулся и не вырвал бумагу из блокнота.

— Вот, пожалуйста, мисс Мейсон. Причина, по которой вы пришли. Надеюсь, вам будет весело, — подразнил он.

— Спасибо, доктор Эдвардс. Я уверена, что удовольствие будет не только моим.

И с этим я вышла, сопровождаемая роем бабочек, которые образовались в моем животе, не позволяя скрыть огромную ухмылку на моем лице.

Двадцать седьмая глава

Лекс

Настоящее

Я пытаюсь понять смысл того, что произошло с Шарлоттой.

Как только я упомянул о возвращении в Лондон, наша легкомысленная беседа внезапно перешла в неприятное русло. Ее манера поведения изменилась, ее ложь о том, что она занята, была едва правдоподобной. Она больше не хотела со мной разговаривать, и я не знаю почему. Она выскочила так быстро, что я не успел спросить ее, что, черт возьми, я сделал не так.

Полет обратно в Лондон показался мне самыми длинными пятью часами в моей жизни. Последние несколько дней прошли как вихрь, и все, чем я стал, вдруг стало ничего не значить. Люди говорили мне, что время лечит все раны, но что они, блядь, знают обо мне? Я не могу спать, я не могу есть, я едва дышу. Я бросил ее, снова. Всего на две недели, но время не имеет значения.

Я провожу пальцами по волосам, пытаясь взять себя в руки. Черт, кто-нибудь, скажите мне, как сделать так, чтобы у нас с ней все было хорошо.

После быстрой поездки на такси из аэропорта, в шесть утра я прибываю в офис, намереваясь подготовиться к важной встрече, которую мы запланировали на сегодня. Поскольку в Лондоне еще так рано, я сомневаюсь в себе, но все равно решаю написать ей сообщение, извиняясь за свой внезапный отъезд, желая остаться в ее добром расположении и не позволить тому, что произошло в кафе, создать неоправданную дистанцию между нами.

Я: Мне жаль, что мне пришлось уехать в Лондон. Могу я загладить свою вину еще пирожными? Думаю, в следующий раз ты вспомнишь, как они тебе нравятся.

Зная разницу во времени, я не жду ответа сразу, и, желая, чтобы мой беспокойный ум успокоился решил проверить цены на наши акции, пытаясь отвлечься.

Незадолго до девяти я иду в зал заседаний и сажусь во главе стола. Люди заходят, и, зная, как я дотошно отношусь к пунктуальности, мы начинаем вовремя и сразу же погружаемся в режим приобретения, когда за штурвал садится глава нашей операционной команды.

Где-то во время построения графика прогнозов развития азиатского рынка на столе загорается мой телефон.

Шарлотта: Пирожные были великолепны, фантастически вкусны, как я их и запомнила. Моя проблема в том, что я давно их не ела, и вдруг они оказались на моей тарелке. Пока я не ела эти пирожные, я обнаружила, что есть и другие десерты, которые мне нравятся.

Мои губы оттягиваются назад, обнажая зубы, когда мой пульс учащается. Мои пальцы крепко обхватывают телефон, чтобы сдержать желание швырнуть его через всю комнату. В какую гребаную игру она играет? С напряженным выражением лица я тупо смотрю на экран, не в силах обработать цифры.

Это совсем не похоже на меня. Насколько я знаю, я должен подписать права на Lexed. Мое внимание не там, где нужно, и, едва сдерживая себя, я прекращаю совещание, приказывая своей команде руководителей доложить мне позже.

Кейт поднимается со своего стула и смотрит на меня с обеспокоенным выражением лица: — Мистер Эдвардс, все в порядке?

Я знаю, что Кейт искренне переживает за меня, но что, черт возьми, я должен сказать? Моя бывшая девушка, к которой я до сих пор испытываю чувства, считает, что ее нынешний кавалер лучше меня, а у меня закипает кровь от мысли, что они трахаются? Я не могу представить себе ничего более ювенильного.

— Просто несколько вещей, о которых мне нужно позаботиться.