Откидываю больную голову на спинку кресла и закрываю глаза. Как мне до нее достучаться, как заставить поговорить и выслушать? Эта Ликина выходка, когда сестричка силой выставила за двери, чуть не взорвала меня окончательно. Так хотелось наорать и высказать все, что внутри, только вот парни из охраны были ни при чём, и я это, слава богу, понимал. Видимо, мозг все еще был способен функционировать в моей голове.

«Дай ей время», - сказала мать. Ну, охереть, только мне-то что это время делать? Ждать, пока она себе окончательно всякой чепухи надумает и потом вообще в мою сторону смотреть откажется, так что ли?

Слышу, как дверь в кабинет приоткрылась.

- Пап, можно?

В кабинет заглянул Даня. Выражение недетской серьезности на лице, брови нахмурены, а руки сжаты в кулаки. Как-то не успел я заметить, когда из маленького карапуза сын вырос и уже стал молодым мужчиной. Иногда смотрю на него и понимаю, чертовски похож на меня. Тот же характер, только, пожалуй, более импульсивный. Но это израстется, жизнь научит уравновешенности и терпению.

- Входи, конечно.

- Пап, скажи честно, Даша ушла, да? – сказал сын, замирая перед моим рабочим столом.

Я посмотрел на ребенка и устало провел ладонью по вискам, стыдливо отводя взгляд. Это для Инессы игры, для нас с Дашей проверка на прочность, а вот для детей это по-настоящему катастрофа.

- Дань, я…

- Ты виноват да? – махнул сын головой, и поджал губы. – Поэтому она ушла? Даша бы нас с Лизкой не бросила просто так.

- Даня сядь, – перебил я словесный поток сына.

- Пап, верни ее, – и не подумал слушаться упрямый парень.

Я встал с места, обошел стол и присел напротив сына на корточки, заглядывая в не по-детски серьезные глаза.

- Я клянусь тебе, я не сделал ничего, чтобы обидеть ее. Даня, Даша просто немного не так поняла меня.

- Может, это из-за нас, пап? Из-з того, что она работает в ресторане бабушки? Даша узнала и обиделась, что мы ей не сказали, да?

- Нет, такой разговор нам еще предстоит и, если на кого она и будет обижаться, то на меня. Вы с Лисенком тут ни при чем.

Не хватало мне, чтобы еще дети себя виноватыми чувствовали. Они сами узнали обо всем этом только по приезде из отпуска, надо же было как-то объяснить, что фото с бабушкой показывать не будем. Вот и пришлось придумать для детей такую «игру», в которую сын, разумеется, ни разу не поверил.

- Ты же любишь ее, правда?

Я усмехнулся. И когда же он такой проницательный стал?

- Люблю. Очень, – ответил я предельно честно, сердце от этой любви просто готово было выскочить из груди и разлететься на атомы.

- А Даша знает о твоих чувствах?

- Хотелось бы надеяться.

Какой-то слишком серьезный и личный разговор у нас получается. Чувствую себя в этом диалоге не отцом, а нашкодившим сыном.

- Если любят, не отпускают. Даша как-то сказала, что настоящий мужчина должен брать и завоевывать, если девушка ему нравится. Добиваться ее.

- Правильно сказала, – кивнул я.  Когда это, интересно, у них такой разговор был и почему я не знаю?

- Ну, так и… – протянул парень, складывая руки на груди и уставившись в упор. – Ты вообще что-нибудь делать собираешься, а, бать? Девчонки не должны делать первый шаг. Может, Даша ждет, когда ты сделаешь этот шаг?

- Ты прав, Данил, не должны. И да, собираюсь, и сделаю все возможное, чтобы Даша вернулась домой, обещаю!

- Пап, она нам нужна.

- Знаю, сынок.

- Лизка вчера днем плакала, она скучает по маме.

- По маме? – внутри все похолодело, почему спустя столько лет дочь вспомнила про биологическую родительницу? Ее, к слову, я не видел уже лет пять точно. Практически с самого ее «побега». Лишь раз она впорхнула в мой офис довольная жизнью и сообщила, что выходит замуж и цитирую: «старые дети мне не нужны». Ну, правильно, как там говорят? Старых отмоем или новых нарожаем. Вот она и пошла по второму пути. Где сейчас биологическая мать моих детей и что с ней, я понятия не имею, да как-то и плевать, честно говоря. Никакая нормальная женщина не бросила бы свою родную кровь, это я придурком глупым был, связавшись с ней. Да еще и дважды. А охотницей за деньгами она была еще и похлеще Инессы. Родила детей в надежде на штамп в паспорте.

- С чего это она Ирину вспомнила? – покачал я головой.

- Я не про Иру говорю, – отмахнулся сын. – Она скучает по Даше, пап, она уже давно в разговорах со мной называет ее мамой и как-то сама, видимо, этого не замечает.

- Даша об этом знает?

- Нет, ее Лизка стесняется так назвать. Боится, что Даше это не понравится…

Я поднялся на ноги и похлопал сына по плечу. Хотелось просто в голос выть от отчаянья.

- Понял тебя, сынок, – сказал, устало потирая шею. – Я все решу.

Я должен. Потому что без нее жизни мне не будет, а существовать, как приведение и пустая оболочка, я не согласен.

После разговора с сыном я понял, что стремительно теряю не только свою любимую женщину, но и детей. Все эти дни они сами не свои и даже Лизка, хоть маленькая и ничего, по сути, еще не понимает, но чует неладное. Каждое утро начинается с вопроса: «Когда придет Даша?» и каждый вечер им же и заканчивается. Сказки теперь перед сном читать выпадает роль мне, а потом подолгу лежу рядом с заснувшей малышкой, пялюсь в потолок и представляю, как на этом же месте столько месяцев подряд была моя Даша.

Больше я так не могу, надо что-то решать. И начну я с ее прошлого, хочет она того или нет, я ее не отпущу.

- Зачем мы здесь? – спросила я, поглядывая на мельтешащего неподалеку официанта, нервно теребя в руках салфетку.

После встречи на улице Стас притащил меня в кафе. Не могу сказать, что силой, но жалостливыми уговорами. Я покорно устроилась напротив бывшего за дальним столиком и нервно оглядывалась вокруг. Было неуютно и страшно. От его взгляда веяло чем-то диким. Внешне вроде парень выглядел не так плохо, как я думала: идеально подстрижен, побрит и одет с иголочки в дорогие шмотки, но вот взгляд! Он выдавал. Бегающие зрачки, под глазами залегли глубокие тени, движения парня были нервными, а руки тряслись.

- Я соскучился, Уль, - улыбнулся парень, от чего черты красивого лица смягчились.

Уль – резануло по слуху. Это противное прозвище, которое когда-то казалось мне сверхласковым, теперь раздражало и выводило из себя. Теперь уверенное и простое Даша мне было милее слышать, чем это глупое сокращение – Уль.

А я в очередной раз подумала о том, что если бы не его опасные пристрастия, он мог бы стать отличным парнем и мужем. Для кого-то. Для себя я однозначно определила, что он не был и никогда не будет моим человеком, тем более, что теперь я испытываю настоящую любовь. То, что было между нами и абсолютно не было похоже на нынешние мои чувства к Александру.