ночь ее сон был прерывистым и беспокойным. Холли спрятала мобильник Алабамы в своем чемодане, под сложенным пуловером, и на протяжении ночи то и дело просыпалась в страхе, что его экран засветится. Но комната оставалась темной, и царившую в ней тишину разбавляли только ровное дыхание Кэтрин да слабый посвист ветра на улице.

Первый намек на рассвет появился сразу после трех – едва различимый за окном, занавешенным шторами «блэкаут». Холли пронаблюдала, как приторно-оранжевый отблеск восходившего солнца стал приглушенно-желтым. И, больше не в силах выдержать пытки, соскользнула с кровати и вытащила из чемодана мобильник Алабамы. Он еще оставался почти полностью заряженным. Холли молча прокралась из комнаты в коридор и направилась к номеру, который Алабама делила с Селестой.

Постучав в их дверь и затаив дыхание, она замерла в ожидании. Не прошло и двух секунд, как дверь распахнула Селеста. От Холли не укрылось разочарование, отразившееся на ее лице. И она поспешила, как можно короче, объяснить цель своего раннего визита: ночью она столкнулась (совершенно случайно) с Алабамой, заметила, что та была чем-то расстроена, и решила справиться, все ли в порядке. При этих словах лицо Селесты побледнело. Невнятным голосом она пробормотала, что подруги в комнате нет. Алабама ушла куда-то ночью, но так и не вернулась. Холли беззвучно кивнула, и Селеста, которую била дрожь, похоже, не сочла ее визит и реакцию странными. Лишь через несколько секунд, уже возле двери в свой номер, Холли осознала, что телефон Алабамы все еще лежал в ее кармане. Расслышав в голосе Селесты страх, она напрочь позабыла о нем.

«Верну мобильник позже», – решила Холли. Но пока он у нее находился, она все время размышляла, анализировала, пыталась понять, почему решила оставить его у себя, почему потом рылась в его содержимом, почему спрятала от полиции. Холли искала какое-то сложное объяснение, замысловато-веское оправдание своему поступку. Что толкнуло ее на такой нехороший, неправильный шаг? Ведь это было на нее совсем не похоже. Если только… если только она не была той, кем считала себя.

Стоило Холли признаться в этом себе, как объяснение нашлось сразу. И оказалось оно очень простым. Холли представилась возможность выбора: спасти Алабаму или спасти свою репутацию. И она приняла решение. С этим решением ей теперь предстояло жить всю оставшуюся жизнь.

Глава 47

Алабама

В ту самую ночь

Вик, Исландия

Алабама дышала так, словно долго дралась, хотя она не нанесла противнице ни одного удара. На секунду ей и впрямь этого захотелось – наброситься на Холли и бить, бить, колотить, дубасить ее кулаками, расцарапать ей все лицо, выдрать волосы. Алабама вообразила, как накручивает на свои кисти пряди Холли, как белеет ее скальп в тех местах, где крошечные фолликулы вырываются из кожи.

Да, ей этого захотелось. А потом расхотелось. Потому что, в отличие от большинства людей, Алабама обладала выдержкой и умела себя контролировать.

Выскочив из кухни, она резко остановилась. Справа от нее, в маленькое затуманенное окно стучался ветер. Слева длинный лестничный пролет исчезал в холле второго этажа. Повернув голову, Алабама поглядела на лестницу, и ее воображение разыгралось не на шутку. Она вдруг представила, как ее мозги разлетаются в стороны и забрызгивают все стены. Эта картинка была настолько яркой и живой, словно это случилось в реальности.

Алабама не любила кровь. При виде крови она ощущала себя грязной.

Рука потянулась за мобильником. Буквы на экране плясали и качались туда-сюда, как маленькие ведьмы, выстроившиеся в круг, чтобы наслать заклинание. С непривычной для себя отрешенностью Алабама заметила, что ее пальцы дрожали, пока она прокручивала экран в поисках имени Генри.

Но слова пришли легко. Как будто это были не ее слова. Как будто они вырвались из глубины нутра, из какой-то части тела, которая не подчинялась ее контролю.

«Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ».

И затем:

«МНЕ ВСЕ ИЗВЕСТНО».

И дальше, в быстрой последовательности:

«ДУМАЕШЬ, Я НЕДОСТАТОЧНО ХОРОША?»

«А Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ НИКОГДА ХОРОШ НЕ БЫЛ».

«ЛАДНО. ХОЧЕШЬ ПРАВДУ? НИКТО НЕ ИДЕАЛЕН».

«ДАЖЕ ХОЛЛИ ГУДВИН – ПОДЛАЯ ОБМАНЩИЦА, ЖРУЩАЯ ВСЕ ПОДРЯД».

«ТЫ ЗНАЛ ОБ ЭТОМ?»

«ОНА ЛГУНЬЯ».

«ОНА ЧРЕВОУГОДНИЦА, ПРИТВОРЯЮЩАЯСЯ ИДЕАЛЬНОЙ».

«ТЫ ВЕДЬ ТОЖЕ СЧИТАЛ ЕЕ ИДЕАЛЬНОЙ, ДА?»

«НАВЕРНОЕ, СЕЛЕСТА ТЕБЕ ТОЖЕ ПОКАЗАЛАСЬ ИДЕАЛЬНОЙ».

«ДУМАЛ, ЧТО НАЙДЕШЬ КОГО-ТО ПОЛУЧШЕ».

«ЧТО Ж. УДАЧИ ТЕБЕ В ПОИСКАХ КОГО-ТО ПОЛУЧШЕ МЕНЯ».

«КОГДА МЕНЯ НЕ СТАНЕТ».

Как только слова излились из нее на экран, Алабаму отпустило. Она послала сообщение не целиком, по частям – отдельными предложениями и в том же порядке, в каком они приходили ей в голову. И представила, как каждая фраза, вылетевшая в киберпространство, как маленькая пуля, поражала грудь Генри.

Покончив с этим, Алабама подняла глаза и оценила взглядом лестницу перед собой. Она представила себе Селесту крепко спавшей в одной из спален. И по груди разлился жар, от горячего дыхания даже ноздри раздулись.

Отвернувшись от лестницы, Алабама устремилась к входной двери. Она двигалась с нарочитой медлительностью, осознавая, что быстрая, громкая поступь могла разбудить других женщин. А этого ей не хотелось. Замедленное передвижение стоило Алабаме немалых усилий, и в последнюю секунду она все же сделала два яростных шага к двери и толкнула ее обеими руками.

Вырвавшись на волю из мини-гостиницы, Алабама ощутила небывалый прилив энергии. Ей тут же ударил в лицо ветер, зашумевший в ушах. Но суровость ночи только взбодрила ее еще больше. И на душе стало даже спокойнее. Ей показалось, что природа ощутила ее гнев и одобрила его. Одобрила ее.

Алабама вспомнила Холли на кухне, в окружении всей той еды. Чем больше она думала об этом, тем смешнее ей становилось. Холли – самая успешная, самая красивая из них, пропагандирующая здоровый образ жизни и здоровую пищу! Она не была беременной. Она оказалась обыкновенной обжорой, трескавшей все подряд, как свинья. Это было так неоригинально, так уморительно, что Алабама не смогла сдержаться. В порыве свирепого ветра она запрокинула голову и расхохоталась.

На самом деле, она была даже рада тому, что случилось. Когда Холли схватилась за нож, Алабама сразу поняла: Холли могла нанести ей удар. И не просто могла – она хотела причинить ей вред! Но вот что странно: Алабаму это не испугало. Наоборот, она оживилась и приободрилась из-за того, что вскрыл секундный импульсивный порыв Холли. Там, на кухне, Алабама, наконец, поняла: ей не одержать верх над такими людьми, как Генри, Селеста и Холли. Она не могла заставить их полюбить себя так, как того