Проснулся в холодном поту. С мыслью, что если Лола узнает о своём бесплодии, а потом об Алине, носящей ребёнка от него, это её убьёт. Тогда - точно.

Поэтому переезд Алины в другой конец страны - дело решённое. За любые деньги и на любых условиях. Даже если ребенок не его. Всё равно, чтобы ничего даже случайно не напоминало.

Гордей появился на завтраке еще больше осунувшийся и всклокоченный, чем был вчера. Инна первая перехватила его у входа.

- Только попробуй ей намекнуть, - зашипела злорадно. Видимо уже жалела, что сказала ему.

- Я... - не знал, что ответить. - Нет, конечно я пока не скажу. Хочу проконсультироваться со специалистами. Может есть какой-то шанс. Даже самый безумный. Ну, не знаю, искусственное оплодотворение или ещё что-то...

- Давай, консультируйся, - девушка усмехнулась. - Что, наследников захотелось? Так раньше надо было думать и консультироваться. Когда ты её там, в клубе...

Гордею нечего было сказать в своё оправдание.

- Да ты не расстраивайся. Ты ж от другой можешь своим родителям внуков подарить. А чего, с твоей любовью к играм. Это ж Лола теперь...

На глаза Инны навернулись слёзы жалости и обиды за подругу.

- Инн, поверь. Мне не нужны другие. Если у Лолы не будет детей - то и у меня тоже.

Сказал, а перед лицом всплыло довольное лицо Алины, уже беременной, и возможно от него.

- Я хочу жениться на ней, стать ей мужем, защитником...

- Защитником, значит... - Инна поджала губы. - Ну женись. Только это вряд ли поможет. Тот вечер всегда будет между вами. Всегда...

Гордей постоянно думал о том, что сказала подруга. Неужели Лола не сможет простить. А когда узнает? Значит, должна узнать после свадьбы. Значит, свадьбу надо сделать как можно скорее. Чтобы это было уже не только её одинокое горе. А одно горе - на двоих.

А еще Гордей не терял надежды. Ну ведь современная медицина творит чудеса...

Последний день они провели на берегу. Инна осталась возле бассейна. А Лола с Гордеем купались в море. Гордей устроил милую возню, брызгался, подныривал под девушку, щекотал.

В какой-то момент вынырнул возле неё, обхватив за талию, и не удержался. Припал к её губам в поцелуе. Подождал реакцию девушки.

А Лола замерла, как испуганная птичка. На несколько мгновений. А потом расслабилась.

Тогда Гордей отклонился. Не стал углублять поцелуй. Надо действовать осторожно. Постепенно. Не спешить.

- Люблю тебя, - выдохнул ей в губы. И сам смутился от своих слов. Поэтому наклонился, подхватил Лолу под колени и потащил под воду.

Когда они вынырнули со смехом и фырканьем, напряжённый момент уже прошёл.

Но Гордей знал, что Лола слышала. Что не забыла. Что обдумает эти слова позже...

Возвращались они вместе. Да и вообще почти все время после того, как Гордей сказал, что любит ее, были вместе.

Любит... Почему-то Лола ни минуты не сомневалась в искренности его слов. Он ведь не обязан был их говорить. Но если уж сказал...

Она снова и снова воспроизводила в памяти тот лёгкий, почти невесомый поцелуй. И ту грань, которую не перешёл мужчина в поцелуе. А потом - слова. Что оставляли надежду на будущее. Что помогали двигаться дальше, жить дальше. Что расправляли крылья за спиной.

Как же ей нужно было услышать их...

Да, теперь Лола уже не сомневалась, что поступила правильно, позволив Гордею опять приблизиться. Она больше не чувствовала себя униженной, растоптанной, выпачканной в грязи. Наоборот, было чувство нужности, желанности, защищённости. Даже если это всего иллюзия. Не важно. Но сейчас именно то, что позволит быстрее зализать раны.

- Сегодня отдыхай, - сказал Гордей, когда такси остановилось у её подъезда. - А завтра я бы хотел пригласить тебя на ужин..

Лола неуверенно взглянула на мужчину.

- Я...

Теперь настала очередь Гордея удивляться.

- Что?

- Не знаю. Я завтра устраиваться на работу иду. Как там пойдёт...

- Да как бы не прошло, всё равно ужин никто не отменял. Я заеду за тобой в восемь.

Они оба поняли, что это прозвучало именно так, как раньше, когда они играли по его правилам...

Лола опустила голову и затихла.

- Пожалуйста... - услышала она неуверенный голос. - Я тебя буду ждать... Очень...

Но Лола смотрела под ноги. Потом молча вышла из машины.

Вот опять... Всё повторяется.

Как только что-то не по его - Гордей снова становится властным. Снова командует. И это при том, что он якобы пытается наладить с ней отношения. А что будет потом? Когда она опять сдастся?

Он сказал, что изменился. Лола видела, что действительно некоторые перемены в мужчине произошли. И что он раскаивается, было понятно.

Но характер в таком возрасте не поменяешь. Это как нельзя поменять размер обуви. Всё равно в какой-то момент темперамент возьмёт своё. И что? Снова накажет её, когда будет в невменяемом состоянии? Опять выпорет? Или еще что придумает?

Опять устроит игры по его правилам?

Готова ли Лола к этому?

Ей хотелось остаться одной. Хотелось обдумать сложившуюся ситуацию. 

С одной стороны она понимала, что не простив Гордея, не сможет дальше жить. Дальше двигаться. Потому что эта горечь и обида будут тянуть её назад, не давая развивать новые отношения. С Гордеем ли или с другим мужчиной.

И еще она всё равно продолжала его любить. Это тоже стало понятно по трепещущему сердцу при виде мужчины, по отчаянной жажде ласки, по сладкому спазму между бёдер при его прикосновениях.

Надо быть честной сама с собой.

Она любит и хочет его. Всё ещё.

Да, может это какая-то патология. Мазохизм. Но ей до сих пор нужен этот мужчина. Не просто чтобы исцелить раны. А чтобы снова стать счастливой.

Однако Лола теперь отчётливо понимала, что ей нужна именно новая, модифицированная версия Гордея. А не тот властный доминант, который слышал только себя и следовал только своим желаниям. Это уже стало очевидным, что с таким мужчиной она счастья не обретёт.

Но изменился ли Гордей настолько, чтобы дать ей новые эмоции, новое ощущение "я"? Не втоптанного грязным ботинком в асфальт, а вознесенного ощущения нежной и желанной, драгоценной и хрупкой женщины?

Конечно, время всё расставит на свои места. Но Лоле нужно было соглашаться или не соглашаться на что-то сейчас. На ужин, на общение, на отношения. Потом, понятное дело, речь зайдёт о сексе...

А девушка не знала, готова ли она ко всему этому. Пусть не сразу. Пусть постепенно.