Маг растерянно тряс рукой, пытаясь освободить пальцы из пасти... книги.

«Четвертушечка», одетая в кожаную шкурку, не желала разжимать тиски обложки, доставляя Мэтту если не болезненные, то наверняка неприятные ощущения. А все попытки применить вторую руку, чтобы справиться с взбесившейся книгой, заканчивались провалом, потому что хитрая вещица ловко уворачивалась, не давая свободным пальцам ухватиться за кожаные бока.

Странное поведение обитателя библиотеки, ничего не скажешь. Впрочем, если вспомнить мою домашнюю... Эй! Неужели? Пользуясь тем, что отблески пламени смешались с сумерками, образуя причудливый узор, не позволяющий разглядеть деталей, я поменял Уровень Зрения. И с трудом удержался от смеха.

В самом деле, книжка из дома. Но над ней хорошо поработали, опутывая сетью охранного заклинания, не дозволяющего чужому разуму проникнуть в содержимое переплёта. Скорее всего, она лежала в той сумке, что принёс Киан. И, разумеется, только одна персона на свете способна на такую... подлянку. «Милорд Ректор» мог бы и предупредить о своих проделках: страшно подумать, что ещё таится в недрах «подарка в дорогу»! А вообще, Ксаррон вряд ли ставил себе целью подобную публичную демонстрацию. Скорее, заботился о сохранности книги и знаний в ней содержащихся, учитывая, что я буду путешествовать в обществе мага. Мага... Хм. Понятно, от чего активировались охранные чары: сначала Мэтт на весь лес и близлежащий тракт возвестил о нашем присутствии посредством магических упражнений, а потом имел неосторожность, не закрыв каналы, прикоснуться к книге. Дальнейшее развитие событий неудивительно и крайне обидно для молодого мага, который из-за собственной небрежности оказался в нелепом положении, вызывающем недоумённые, но постепенно наполняющиеся искренним весельем взгляды товарищей. Ладно, не буду мучить парня:

— И не стыдно тебе, малыш, людей за пальцы хватать? — Обратился я к книге.

Движения вещицы замедлились, словно она узнала мой голос. А впрочем, могла и узнать: с Ксо станется вплести и звуковые, и зрительные образы в Кружево заклинания. Но на всякий случай, чтобы у зачарованной книжки не осталось сомнений, я щёлкнул хлыстом Пустоты по оконечным Узлам «сторожевого пса».

Книга обиженно тявкнула, отпуская пальцы Мэтта, упала, коснулась земли четырьмя лапами, в считанные доли мгновения выросшими из обложки, и встряхнулась, всем своим видом показывая: я на службе, хозяин, и нечего меня упрекать. Я и не собирался:

— Не делай так больше, хорошо? Он тебя трогать не будет. Верно?

Последний вопрос бы адресован магу, который ошеломлённо кивнул прежде, чем понял, что извиняется перед книгой.

«Пёсик» потоптался вокруг мага, только что не обнюхивая сапоги, потом выжидательно застыл на месте. Я улыбнулся и сказал:

— Умница! Хороший зверик! А теперь иди ко мне.

Книжка помедлила не больше вдоха и посеменила в мою сторону, смешно переваливаясь на коротких «лапах» и виляя закладкой. А когда между нами осталась лишь пара шагов, с силой оттолкнулась от земли, взмывая вверх, и опустилась в мою подставленную ладонь. Конечно, я принял меры, дабы не допустить тлетворного влияния своей сущности на искусную работу кузена, но мог бы не особенно стараться: как только обложка приблизилась к моей коже, заклинание уснуло. До будущих сражений с любителями копаться в чужом имуществе. Кстати, об имуществе.

Я нахмурился и спросил у Мэтта строго, но не злобно:

— И где, позволь спросить, ты приобрёл привычку шарить по чужим карманам?

Маг, с трудом вернувший равновесие духа, поджал губы, как человек, незаслуженно оскорблённый:

— Я не шарил. Она... сама из сумки выползла.

Кто-то другой на моём месте счёл бы слова парня неуклюжей попыткой оправдаться, но для меня они и были самой настоящей правдой: таковы охранные заклинания высокого уровня, очень не любящие удаляться от хозяина защищаемой вещи. Проще, конечно, зачаровать предмет на пассивную оборону, но тогда злоумышленник, покусившийся на чужое добро, может преспокойно унести его с собой, а такой вариант Ксо не устраивал, почему кузен и потратился на плетение не просто «замка», а «сторожевого пса», наделённого и подобием жизни, и подобием разума.

— И только поэтому нужно было за неё хвататься? Любопытство одолело?

Тёмные глаза блеснули:

— Я хотел положить её обратно.

Хм-м-м. А ведь он не врёт. Что ж, намерение, достойное уважения.

— Видишь ли, Мэтт, не все вещи нужно возвращать на покинутое ими место. Особенно если они того не желают. Ты не почувствовал просыпающееся заклинание? Хорошо ещё, «пёсик» не был научен перегрызать глотки, иначе ты мог бы пострадать, и серьёзно.

Белобрысая голова чуть склонилась набок.

— Ну, пострадал бы. А тебе-то что?

В голосе мага отчётливо проступила непонятная мне горечь. Такое впечатление, что ему совершенно всё равно, умирать или оставаться в живых... Да, Рогар, заноза есть. И её нужно постараться извлечь как можно скорее, пока она совсем не ушла под кожу.

Я подошёл к телеге, собираясь ознакомиться с содержимым сумки.

— Со слухом у тебя и остальных, полагаю, всё в порядке? Или ты забыл слова Мастера? Он ведь чётко и ясно сказал, что в конце пути нас должно остаться столько же, сколько было в начале.

— Но он ничего не говорил о том, какими мы должны прибыть: живыми или мёртвыми! — Усмехнулся маг.

Вот как? Хочет поиграть? Не буду препятствовать. Если парень пока не понимает, что острия слов чаще всего наносят раны самому игроку, а не его противнику, подсказывать не буду. Пусть обжигается на своих ошибках сам. Но последнее слово оставлю за собой:

— Согласен. Лично я намереваюсь закончить путь в добром здравии. Если у вас другие планы, сообщите о них сейчас: мне спокойнее будет путешествовать с тремя трупами, а не с тремя врагами.

Над лужайкой повисло напряжённое молчание, которое решился нарушить тот, кто полагал себя воином:

— Сам убьёшь? Интересно, чем: у тебя и оружия-то нет! — Ехидно заметил Хок, тряхнув рыжей чёлкой.

— С чего ты взял?

Извлекаю из сумки кольца свёрнутых чиато.

— Это? — Презрительное фырканье. — Да оно и на женское украшение не потянет!

— Для твоей шеи и такая красота сгодится.

— Ах, так?

Хок в два прыжка оказался на телеге, запуская руку в пространство между мешками, а я мигом спустя едва успел отскочить назад, избегая встречи с рванувшимся ко мне клинком: лезвие в полтора локтя длиной, прямое, обоюдоострое, остриё длинное, как у наконечника стрелы — таким хорошо и колоть, и чиркать по оказавшемуся в пределах досягаемости противнику, оставляя длинные порезы. Крестовина гарды не слишком большая, но вполне достаточная, чтобы...

Никогда не мог понять азарта схватки, возникающего у некоторых поединщиков при встрече с незнакомым типом оружия. Ты же не знаешь, на что оно способно, зачем лезешь на рожон? Жизнь не дорога? Конечно, Хоку в его юном возрасте простительно не отдавать себе отчёт в чрезмерном риске, но куда смотрят все остальные?