– И вас элементарно скушают! Так же, как до этого кушали других вы! – сказала Даша и мило улыбнулась.

Жилка на виске запульсировала еще сильнее, но олигарх, делано расхохотавшись, заявил:

– И вы пришли ко мне, чтобы предложить свою помощь? Нет уж, спасибо! У меня имеется армия юристов, сонм аналитиков… В конце концов, связи в этих самых компетентных органах…

Он боялся, как поняла Даша, он сильно боялся!

– Разбегутся в два счета, как разбежались все эти армии юристов и сонмы аналитиков у вашего заклятого друга Германа Юнгштедта, – произнес доктор Чегодаев. – И вас, как и Евгению Александровну, запрут в «Матросской Тишине», и никто к вам на свидания приходить не будет! Вместо того чтобы пассивно дожидаться неблагоприятного развития событий, лучше сами устройте благоприятное развитие. Правда все равно выйдет наружу. Вы причастны, но не в той мере, как считают многие. Раскройте карты, сделайте первый шаг. И уберите свою голову с плахи!

Олигарх молчал, а потом вдруг выпалил:

– И что, вы готовы предложить мне план по моему спасению?

– Вам всего лишь требуется, используя все эти ваши армии юристов и сонмы аналитиков, установить личность того, кто на самом деле затеял все это. Потому что этот человек может угрожать и вам. Или вы так не считаете?

Дмитрий Иннокентьевич тряхнул своими длинными прядями.

– И отпустите мою сестру! – сказала Даша.

Олигарх, снова заложив руки за спину, сухо произнес:

– Я уделил вам пятнадцать минут вместо десяти. А время деньги. Прошу вас удалиться!

И, когда Даша и Дмитрий отправились к выходу, заметил:

– Я подумаю над вашим предложением. И с вами, если потребуется, свяжутся…

В лифте, который нес их вниз, они молчали. Только когда уже прибыли на первый этаж, Дмитрий Иннокентьевич вдруг вынул из кармана пиджака платок и протер им лоб.

– Уфф! Прошло намного лучше, чем я думал. Он ведь боится, мне ли, психоаналитику, это не знать…

Даша заметила, что из кармана у доктора выпала какая-то бумажка. Она нагнулась, взяла ее в руки, намереваясь подать ее Диме. Нет, Дмитрию Иннокентьевичу…

И заметила, что это записка – ее записка. Та, которую она набросала, уходя тогда из его квартиры. Как же это было давно…

Но он что, хранил эту записку и таскал с собой?

Доктор Чегодаев покраснел, схватил записку и, запихнув ее в карман, произнес:

– Это так… Случайно… Автоматически… она так и осталась лежать с тех пор… А вообще это просто мусор…

Они вышли в фойе. Заприметив урну, Даша протянула доктору руку и сказала:

– Если мусор, то дайте я от него избавлюсь!

Дмитрий Иннокентьевич сделал вид, что ее реплики не услышал. Они вышли из здания и, не прощаясь, пошли в разные стороны.

Все же нехорошо как-то… Он ведь ей помог… Как и она ему… Вдвоем они отлично запугали Смелянского…

– Дмитрий… Иннокентьевич… – Даша повернулась и заметила, что психоаналитик тоже обернулся и смотрит ей вслед.

– Спасибо! – сказала Даша, а доктор Чегодаев, расплывшись в улыбке и своим фирменным жестом откинув со лба прядь, ответил:

– И вам тоже! Все же отлично мы поработали в тандеме! Кстати, можно пригласить вас на чашку кофе?

Впервые за все эти недели Даша могла просто расслабиться, полакомиться отличным кофе, прелестными пирожными и, наслаждаясь беседой, забыть обо всем, что стало неотъемлемой частью ее жизни.

Доктор Чегодаев, который настоял, чтобы они были исключительно на «ты», завершив рассказывать какой-то забавный случай из своей медицинской практики, вдруг разом сделался серьезным и сказал:

– Мне давно не было так хорошо… Последний раз с Женей…

Он сравнивает ее с этой гламурной особой, которая, несколько подрастеряв свой гламур, сидела сейчас в «Матросской Тишине»…

И потом поняла, что Дима имеет в виду первую Женю – ту самую, в чьей смерти винил себя.

– Понимаете, Даша… – он поправился и убрал со лба прядь. – Понимаешь, Даша… Я знаю, что не имею права говорить такое. Тем более тебе… Ты очень хорошая. Очень славная, очень…

Он запнулся, и Даша вдруг в ужасе подумала – уж не намеревается ли Дима признаться ей здесь и сейчас в любви? Но нет, у него же была его Женя, его вторая Женя!

– …очень человечная… Поверь, таких я не встречал… Но потом появилась она… Понимаешь, она так похожа на Женю… Я сначала подумал, что это она ко мне вернулась… Нет, она, конечно, другая, но… Господи, я должен, просто должен это сказать! Я не могу ее бросить! Потому что если брошу, то предам во второй раз! Я не могу, просто не могу…

Он поднял на нее глаза, в которых стояли слезы. Даша не знала, что сказать. Да, это было признание в любви – но не к ней, а к другой. Той самой гламурной Жене. И почему она так взъелась на нее?

Потому что, вероятно, сама была неравнодушна к Диме…

А он предпочел ей другую. Но ведь всегда кто-то остается в дураках. Точнее, в дурах. И на этот раз остаться в дурах выпало ей. Что же, она, конечно, не могла потягаться с гламурной особой, вдовой миллиардера. Да и хотела ли?

– Я… Я плохой человек, Даша… Я не приношу счастья женщинам, которых люблю. И которые любят меня… И лучше для тебя…

Даша вспылила:

– Дима, разреши мне самой принимать решение, что для меня лучше, а что нет…

И тотчас пожалела о своей вспышке. Вид у доктора Чегодаева был такой жалкий, что она взяла его за руку. Он протяжно вздохнул, а потом вырвал руку. И крайне сухо заметил:

– Даша, извини, что загрузил тебя своими проблемами. Прошу тебя, забудь об этом…

Неужели он на самом деле считает, что она в состоянии забыть то, что он только что ей сказал?

Он поднялся с явным намерением распрощаться, но в этот момент зазвонил телефон Даши. Она хотела было сбросить звонок, но номер ей был знаком.

Звонила та самая «снежная королева» из офиса Смелянского:

– Михаил Олегович хотел бы снова встретиться с вами и с Дмитрием Иннокентьевичем. Где вы сейчас? Мы пришлем за вами машину…

– Мы тебе мешаем, Женечка? – спросила Даша, и доктор Чегодаев, наблюдавший за этой сценой, едва не вздрогнул. Вероятно все же, он был лишним – и в этой ситуации, и в этой квартире, и в жизни Даши.

– Нет, отчего же, – ответила сидевшая на диване девушка, внимательно читавшая какую-то толстую книгу. Девушка подняла взгляд и посмотрела на Дмитрия Иннокентьевича. Тот быстро уставился в стену, оклеенную старомодными обоями с чайными розами.

Она его невзлюбила. Впрочем, ему эта особа тоже не очень нравилась. Она же украла у него автомобиль, который, кстати, потом снова кто-то угнал – «Вольво» доктора до сих пор не нашли.