А вот троица на этот раз произносит даже меньше реплик, чем в получасовой новелле «Операция «Ы»…». Но тем ценнее и, так сказать, «крылатее» оказались решительно все их фразочки, включая даже такую убойную абракадабру, как знаменитое никулинское «бамбарбия-киргуду».

В сценарии «Кавказской пленницы» прекрасно отражена склонность Гайдая к стилизации. Вот, например, как описывается дача Саахова:

«Высоко в горах, на краю отвесной скалы, прилепилось «Орлиное гнездо» — одинокая сакля, переоборудованная в загородный домик товарища Саахова. Одна стена сакли с большим окном и балконом висит над пропастью. Крыльцо и веранда выходят во фруктовый сад, отделенный от внешнего мира глухой стеной, сложенной из горного камня. Конечно, этот домик выглядит старинной саклей только внешне. На самом деле он модернизирован.

Прекрасная пленница заключена в угловой комнате, обставленной с вызывающей восточной роскошью. И вообще всё происходящее в «Орлином гнезде» как по содержанию, так и по форме живо напоминает нам приключенческие фильмы в стиле «ориенталь» типа «Багдадского вора», «Али-Бабы», «Синдбада-морехода» и т. д. Тут обязательны ковры и драгоценные подарки, прекрасные, но непреклонные пленницы, коварные султаны и их визири, могучие нубийские стражники, евнухи, рабыни и прочее. В этом стиле мы и видим героев нашей истории. Товарищ Саахов и Джабраил — это султан и его визирь, похищенная принцесса, естественно, — Нина, а все остальные обязанности нубийских стражников, евнухов и рабынь совмещают в себе Трус, Балбес и Бывалый».

Именно в описанной стилистике «волшебной арабской сказки» решена в фильме превосходная сцена с визитом к плененной Нине услужливой троицы. Под музыку из сюиты Римского-Корсакова «Шехеразада» (что тоже указано в сценарии) в комнате поочередно возникают Трус, Балбес и Бывалый, предлагающие пленнице угощения и развлечения. Особенно впечатляет появление в дверях сурового стража Бывалого, который буквально соткался из воздуха, как какой-нибудь старик Хоттабыч.

Поскольку кульминацией «Кавказской пленницы» можно считать пространную погоню во второй половине картины, небезынтересно взглянуть на то, как этот бессловесный эпизод выглядел на бумаге:

«Воспользовавшись привязанной к окну бельевой веревкой, Нина перелетает через двор, как Тарзан на лиане, и через секунду оказывается у машины.

Эдик продолжает читать лекцию. Вдруг слышен шум мотора. Все оборачиваются.

Санитарная машина задом выскакивает из ворот, разворачивается и уносится по шоссе. Эдик бросается за ней во двор, пробегает несколько шагов и останавливается, поняв бесполезность преследования.

Как раз в этот момент за спиной Эдика слышен рев другой машины. Чуть не сбив с ног, мимо Эдика проносится красный драндулет с троицей, бросившейся в погоню за беглянкой.

Со страшным грохотом к воротам подлетает четырехколесная тележка с бочкой для винограда. На тележке стоит Шурик. Моментально оценив обстановку, Эдик нагоняет тележку и прыгает на нее.

Итак, здесь начинается то, без чего не может обойтись ни одна эксцентричная комедия, — погоня.

Расстановка сил на дороге такова. Впереди мчится Нина в санитарном газике. За ней несется троица в своей экзотической красной машине. Сзади, разогнав свою тележку под уклон, всё более сокращают разрыв безмоторные Шурик и Эдик.

Как и во всякой приличной кинопогоне, начинается перестрелка. Это троица отстреливается от настигающих ее Шурика и Эдика. Правда, вместо традиционных гангстерских автоматов и ручных гранат используются резиновые подтяжки Труса и свежие огурцы, лежащие в машине. Затем идет классический номер с лассо. Но вместо мустанга Эдик заарканивает задний бампер красного драндулета и начинает подтягивать свою тележку к машине.

Веревка превратилась в натянутый буксирный трос. Балбес с кинжалом в зубах сползает к бамперу, чтобы перерезать веревку. Трус держит его за ноги. И вот трос перерезан, но результат этой операции неожидан. Чтобы не упасть, Балбес вынужден схватиться за отрезанный конец веревки. Теперь он превратился в живое звено цепи, связывающей машину с тележкой.

С огромным трудом Трусу всё-таки удается спасти своего сообщника и втянуть его обратно в кузов. Но, с другой стороны, и тележка всё более приближается к ним.

Далее следует третий элемент классических погонь: ужасающая катастрофа, машина, летящая в пропасть. Есть у нас и это. Балбес бросает на дорогу бутыль с машинным маслом и злорадно усмехается, предвкушая неизбежную аварию преследователей. И действительно, тележка скользит на разлитом масле, закручивается в смертельной спирали и летит в пропасть, разваливаясь по частям. Однако, согласно традиции, благородные герои не погибают. В данном случае Шурик и Эдик успевают ухватиться за сук растущего над пропастью дерева».

Не менее захватывающе читается финальная «сцена из фильма ужасов» в квартире Саахова. Как выясняется, этот эпизод вполне осознанно создавался «под Хичкока», прославленные триллеры которого, конечно, не попадали в советский прокат, но, как видно, были прекрасно известны Гайдаю:

«За спиной Саахова распахивается окно, и, когда он подходит, чтобы закрыть его, в комнату, зловеще хлопая крыльями, влетает дрессированная ворона и садится на шкаф.

— Кыш, кыш! — пытается прогнать ее Саахов, но ворона, не двигаясь, нагло каркает и почти по-человечески косит на него глазом.

Всё это совпадает с темой злого гения, звучащей сейчас из динамика телевизора. Саахову становится страшно. А тут еще раздается стук в дверь.

— Кто тут? — испуганно спрашивает Саахов.

Никакого ответа. Только скрипит дверца шкафа, на которой качается мрачная ворона. Это уже Хичкок! И хотя товарищ Саахов никогда не видел фильмов ужасов Хичкока, сейчас он испытывает неподдельный ужас. Он делает несколько шагов к креслу — и вдруг гаснет свет.

С трудом добравшись на подгибающихся ногах до торшера, Саахов ощупью находит выключатель, зажигает свет и… видит привидение. В его кресле перед телевизором сидит Нина, в белой шали, прямая и неподвижная».

Забавное совпадение: «Кавказская пленница», как и новелла «Напарник», заканчивается сценой самосуда. Но если бедолага Федя помимо порки получил еще и «персональный наряд на все пятнадцать суток», то товарищ Саахов попросту «не может сесть» — не только в буквальном, но и в переносном смысле этого выражения, как явно подразумевалось авторами сценария. Мол, номенклатурного работника высокого ранга уж как-нибудь оправдают, в отличие от его наемников. Смелый сатирический намек! Но не менее дерзким выглядело то, что в фигуре Саахова слегка проступали очертания самого Иосифа Сталина. Начиная с «Кавказской пленницы» тень вождя будет всё чаще «навещать» комедии Гайдая, которые явно не так просты и прямолинейны, как это может показаться при их поверхностном просмотре.

Как Леонид Гайдай относился к Сталину? На этот вопрос с уверенностью можно ответить только при разговоре о молодых годах Гайдая, то есть о том времени, когда Сталин еще правил страной. Так, 22 декабря 1949 года 26-лет-ний Леонид писал родителям в Иркутск: «Вчера был радостный, торжественный день — день рождения Иосифа Виссарионовича. Здесь, в Москве, как-то острее чувствуешь знаменательные даты. Был вечером на Красной площади. Каждый зубец Кремля, каждая башенка в огнях, над собором Василия Блаженного огромный светящийся портрет Сталина. В центре — толпы народа. Настроение у всех праздничное, приподнятое. Москвичи говорят, что только в день 800-летия Москвы и в день Победы в 1945 г. было так празднично в Москве».