​— Найдем укромное место побеседовать, моя дорогая, — он больно схватил её за руку и потащил куда-то из зимнего сада.

Вряд ли кто-то из гостей заметит что-то неладное. Муж куда-то ведет свою жену. Для всех всё в порядке вещей. Как и должно быть.

​Уизли улыбался всем волшебникам и до хруста сжимал девичью ладонь, заставляя каждую тонкую кость гудеть от напряжения. Гермиона чувствовала как волна жгучего стыда окатывает её с ног до головы. Хотелось сквозь землю провалиться, ей казалось каждый знает, куда он ведёт ведьму и для чего. Некоторые мужчины кивали с понимающими усмехающимися лицами, по крайней мере Грейнджер видела их выражение именно таким. Говорящим «Повеселитесь, ребята».

​Рональд вывел девушку в темный коридор и толкнул спрятанную в стене дверь.

​— Когда-то эту комнату использовали лорды, чтобы развлекаться в антракте с милыми танцовщицами. Входи, дорогая, — он с силой пнул гриффиндорку, что та упала прямо на холодный паркет тайного помещения.

​Мужчина схватился за уложенные волосы и протащил колдунью до самого угла, с невероятным презрением на лице, бросив её у края платяного книжного шкафа.

​Гермиона не могла сопротивляться, не могла даже вдох сделать. Назойливый голос так громко кричал в голове, чтобы она взяла палочку и заставила Уизли поплатиться за каждый синяк, каждую пролитую каплю крови, за каждую сломанную кость. Но ведьму накрыла колющая беспомощность и страх.

​Рон выхватил из внутреннего кармана ее платья волшебную палочку и бросил в другую сторону. Теперь она была полностью беззащитна. Одна. Наедине с монстром.

​— Знаешь, я даже поражен твоей смелостью и отвагой. Прийти с Малфоем в оперу, это, знаешь ли, очень храбро. Думаешь, можешь меня выставлять полным идиотом?

​

Он заколдовал комнату оглушающими чарами. Теперь сколько бы она не кричала, вряд ли кто-нибудь придет ей на помощь.

​— Разве в последний раз мы не обсуждали эту ситуацию, моя дорогая, что ты должна быть хорошей женой… И что я вижу? Ты так и не усвоила урок.

​Звук первой пощечины сотрясает воздух и оставляет на лице Грейнджер красную полосу. Она чувствует во рту ржавый привкус крови и старается отползти в сторону, но мужчина хватает её за край платья.

​Тонкая ткань рвется под жестким рывком сильной руки. Рональд с отвращением бросает в лицо уничтоженный подол.

​— Что же ты молчишь, мерзкая шлюха? Уже придумала, как будешь объяснять Гарри и остальным, почему убила своих родителей и легла под хорька? — он вцепился пальцами в тонкую шею, перекрывая воздух. Волшебница пыталась вдохнуть хотя бы глоток кислорода, но не могла. Её глаза начали закатываться, и только тогда Уизли ослабил хватку.

​— Как ты только выносишь себя, Грейнджер?

​Он бросил девушку на пол, словно тряпичную куклу. Одним ударом ноги он в очередной раз сломал её нос, из которого хлынула кровь.

​Ведьма закашлялась, пытаясь прийти в себя. Она держалась за лицо и затравленно, будто пойманный в капкан зверь, смотрела на заносящего кулак супруга.

​Гермиона уже согласилась с вопящим голосом, что это конец. Что это в последний раз, когда Рональд бьет её. Нужно только выбраться отсюда. И будь, что будет. Только вот он найдет девушку, куда бы она не спряталась. Когда Грейнджер ушла в первый раз, Уизли приволок волшебницу домой и избивал три дня.

​— О чем задумалась, моя дорогая? Ты, наверняка, рассчитывала ублажить сегодня Малфоя? Что ж, я предоставлю тебе шанс получить кое-что получше.

​Рон направлялся к раненой девушке, попутно расстегивая штаны. Он схватил её за горло и поставил на колени. Сильно натянув длинные волосы, мужчина надавил второй рукой на сомкнутые челюсти, вынуждая Гермиону раскрыть рот от невыносимой боли.

​Дверь с оглушительным грохотом открылась, и раздались резкие шаги. Кто-то толкнул Рональда в сторону. Послышались глухие звуки ударов. Один за одним. Звон разбитого стекла и треснувшего дерева. Девушка с трудом повернула голову и увидела, как Блейз замахивается для следующего хука, а Уизли смотрит с нескрывающим ужасом на своего противника.

​Забини вытащил палочку и воткнул кончик древка в щеку Рона, вызвав у того слабый всхлип.

​— Пожалуйста… Мы просто разговаривали…

​— Я видел, что ты пытался с ней сделать, мразь. Я выпотрошу твои кишки и скормлю их гиппогрифам, — глаза мулата горели яростным огнем.

​— Блейз… — выдохнула Грейнджер и закашлялась кровью.

​Мужчина обернулся и сжал кулак. Сейчас он должен помочь всезнайке, с рыжим разберется потом.

​— Стой на месте, поганый ублюдок. Увижу, что дернулся, убью нахрен.

​Уизли лишь нервно кивнул и прижался к стене. Он совсем не был готов драться с равным соперником, который не просто его не боялся, но и атаковал с лютой злобой хуже василиска.

​Забини сделал несколько шагов, не отрывая взгляд от Рональда, и опустился на колени перед ведьмой, осматривая повреждения. На ней живого места не было. Нужно было срочно помочь ей. Этого шанса Рон не мог упустить. Выхватив палочку, он аппарировал. Реакции Блейза оказалось недостаточно на одну десятую секунды, и брошенное им заклинание ударилось в стену. «‎Ну и черт с тобой, подонок. Я тебя позже убью».

​— Вулнера санентур, — произнес слизеринец, направляя палочку на Гермиону.

​Кровоточащие раны медленно затягивались, а сломанные кости становились на место. Девушка посмотрела в обеспокоенное лицо мулата, который вытаскивал из черного пиджака склянку с зельем.

​— Выпей, Гермиона, тебе станет лучше.

​Он помог ей сделать несколько глотков. Ведьма попыталась сесть, но все еще было тяжело держать голову.

​— Эй, не спеши. Все закончилось. Все хорошо. Сейчас тебе станет лучше, вот увидишь, — в глазах Забини не было и намека на жалость или омерзение. Только сострадание и желание помочь. Как будто сейчас перед ним лежала не гриффиндорка, а какая-то другая, близкая ему женщина.

​— Блейз, спасибо… Пожалуйста, не говори никому, что произошло. Я ведь сама…

​— Даже не смей, Грейнджер. Не смей говорить, что сама виновата. Твой муж — редкостная мразь, которую нужно скормить гриндилоу. Это ведь не в первый раз, так?

​Она лишь слабо кивнула, понимая, что врать уже бесполезно.

​— Некуда идти, да? Думаешь, что тебя никто не поддержит? Что все будут обвинять? Так вот что я скажу, все это чушь собачья. Беги со всех ног от такого подонка и плевать на всё остальное, — мужчина надел на неё пиджак, пытаясь унять пробивающую дрожь.

​— Я… Он найдет меня, Блейз. Понимаешь? Я уже уходила. Толку нет. Пожалуйста, не рассказывай никому, иначе… — в глазах блестели слезы отчаяния. — Давай договоримся, я сделаю все, что