– В четвертый раз? – не поверила я.

– Да. Ей стало казаться, что грудь слишком большая. Она никому не говорила, даже матери своей. Боялась, что начнут отговаривать, а мне случайно проболталась. И знаешь, что она еще сказала?

– Что?

– Что все эти игры с внешностью позволяют ей чувствовать себя свободной.

– Что-о? – недоверчиво протянула я.

– Меняющаяся девушка в меняющемся мире. Она всегда будет другой, но никогда не постареет. Как хамелеон или осьминожка. Девушка, свободная от обстоятельств.

– Знаешь, что странно? – усмехнулась я. – Я ведь тоже совсем недавно об этом думала. Только в другом ключе. Моя вот свобода кончилась тогда, когда я впервые переступила порог клиники. Да, я, может быть, выглядела ужасно, но я хотя бы была самой собой. Не такой уж плохой, видимо, раз меня полюбил Георгий. Ведь за что-то он меня полюбил… Я сейчас и сама не могу сказать, в какой момент все пошло не так. Тогда, год назад, все происходящее казалось мне правильным. А теперь я мечтала бы только об одном – о включении обратного отсчета. Только я не уверена, что побег из искусственного мира вообще возможен.

Ксения переводила изумленный взгляд с меня самой на бокал вина, которым я размахивала жестикулируя. Наверное, пыталась понять, является ли пафосная речь глупым следствием неумеренных алкогольных возлияний, или я и в самом деле так думаю.

– И знаешь что? Я приму эти деньги. Я знаю, на что их потрачу.

– Вот как? – растерялась Ксюха. – На что же?

– Не буду пока говорить, чтобы не сглазить. Но когда я позвоню тебе откуда-нибудь издалека, ты уж, пожалуйста, вспомни этот вечер и наш разговор. Особенно про свободу. Хотя может и не получиться ничего… Черт, Ксюха, да не слушай ты меня. По-моему, я слишком много выпила.

Лирическое отступление № 6

ИСТОРИЯ О БОЛЬШОМ БЮСТЕ, ИЛИ КАК МИЛОЧКА СВОБОДНОЙ СТАЛА

– Смотри, какие у нее буфера, – восхищенно присвистнул Егор.

Милочка скосила накрашенные глаза в сторону проходившей мимо блондинки. Хм, ничего особенно. Обычная шлюшистая мордашка, коими Москва полнится, особенно летними вечерами. Алая юбка на наглых стройных бедрах, внушительная грудь беззастенчиво обтянута короткой белой футболкой, в ракушке пупка блестит золотая сережка-шпажка. И каждая встречная особь мужского пола пожирает взглядом эту нахально демонстрируемую роскошь.

– Какие же все-таки мужчины примитивные, – философски улыбнулась она, – покажи вам грудь, загар да красные губы – и все. Будут считать хозяйку всего этого красавицей.

Они сидели на летней веранде итальянского ресторанчика. Егор лениво смаковал лимонад с сухим мартини и провожал глазами каждую проходящую мимо вертихвостку. А Милочка пила кофе и пожирала глазами самого Егора – хорошо, что он был так занят рассматриванием чужих бюстов, что не обращал внимания на ее повышенный интерес. Можно было особенно не стесняться и спокойно любоваться его лицом.

– Но так и есть на самом деле, – удивленно посмотрел на нее Егор, – по-моему, женщина без большой груди не может считаться красивой. Ой, извини, Мил.

– Да ничего, – она сделала попытку улыбнуться, словно ей все равно. И положила в кофе еще один кусочек тростникового сахара. Хотя от лишних калорий, как известно, растет попа, а не грудь.

Милочка была влюблена в него давно, счет шел на годы. Как только Егор – синеглазый, улыбчивый, загорелый – переступил порог их отдела и, поцеловав руку каждой присутствующей даме, объявил, что он – новый программист… она пропала. О безответной любви несчастной секретарши к первому красавцу офиса знали все, даже сердобольная уборщица баба Катя, которая иногда зажимала Милочку в углу и шепотом советовала ей научиться варить борщи, ибо путь к сердцу мужчины лежит через желудочно-кишечный тракт. Ничего она не понимала, эта баба Катя. На самом деле путь к сердцу мужчины надо прокладывать грудью – и чем больше сие орудие межполовой войны, тем выше шансы на победу.

Вот Милочке с грудью не повезло – жалкие бугорки вроде бы начали прорастать, когда ей было тринадцать, но вскоре замерли, да так и остались почти в зародышевом состоянии. Ей было почти тридцать, но в раздетом виде Мила походила на подростка – длинное бледное тело и два еле заметных холмика, увенчанных крошечными розовыми сосками. Миле приходилось носить лифчики с поролоновыми вставками и избегать легкомысленных декольте.

– Неужели для тебя так много значит внешность? – решилась спросить она. – Ты не смог бы полюбить женщину, которая… хм… не совсем соответствует твоим параметрам красоты?

– Ну не знаю, – нахмурился Егор, – а зачем мне идти на компромисс, если вокруг полно тех, кто соответствует?

Милочка вздохнула. Что правда, то правда. Каждая новая девушка Егора – а менял он их с периодичностью раз в несколько месяцев, – походила на потенциальную порнозвезду. А когда у него хватило ума схлестнуться с рыжей Марианной из юридического отдела, Мила все глаза проплакала. Одно дело, когда девушки любимого тобою мужчины проживают в фотографиях на мониторе его компьютера, и совсем другое – когда роман разворачивается у тебя на глазах.

Уж как она только не пыталась привлечь его внимание: на работу наряжалась, как на праздник, посещала парикмахера раз в неделю, маникюр, педикюр и даже (мало ли что случается!) интимная эпиляция. Все без толку. С ней он охотно шутил и кокетничал, но до дома подвозил других. Томных, длинноволосых и – мать их! – грудастых.

Может быть, другая женщина на ее месте давно смирилась бы с ролью «девочкодруга», но только не Мила. Егор как был, так и остался для нее желанной, но недосягаемой вершиной, ради покорения которой она была готова на все. Годы его равнодушия не остудили ее пыл, и даже наоборот – подлили масла на алтарь ее страсти.

– Ладно, Милочка, не могу я тут с тобою засиживаться, – он залпом допил лимонад и посмотрел на часы.

Ее сердце на секунду сжалось в крохотную точку, чтобы потом распуститься в окровавленный, болезненно пульсирующий комок. Когда он пригласил ее пропустить по чашечке кофе после рабочего дня, она понадеялась, что, может быть, фортуна наконец над нею сжалилась. Может быть, спеша утром в офис, он забыл надеть контактные линзы, и привычный образ Милочки обрел в его глазах аппетитные очертания?

– А что так? Мы же только что пришли, – жалобно вздохнула она, прекрасно понимая, что нельзя так себя вести, еще больше усугубляя унизительность ситуации.

– Прости, Милок, у меня свидание, – развел руками он, подзывая официанта.

– Кто на новенького? – невесело пошутила она.

– О, жаль, что у меня нет ее фотографии, – закатил глаза Егор. – Это что-то! Я ей вчера помог машину запарковать. Она так на меня смотрела! Всего девятнадцать лет, представляешь? А взгляд такой, словно съесть готова!

Милочка нервно сглотнула.

– Красивая? – сеанс умышленного мазохизма продолжался.