информационно-психологической войны и непрямым средствам воздействия на экономику, поскольку прямая вооруженная агрессия против России, обладающей ЯО, пока представляется маловероятной.

В современных стратегиях ИВ противник умело использует её характерную особенность, связанную со сложностью идентификации используемых агрессивных манипуляционных технологий, которая заключается в возможности неоднозначных интерпретаций источников и результатов их применения. Кроме того, существуют объективные трудности выявления всей совокупности элементов информационно-психологической программы, а также неразработанность нормативно-правовой базы, на основании которой можно было бы доказать преднамеренность той или иной манипуляции, например, в культурно-мировоззренческой сфере.

Опираясь на указанную особенность, противник в ГВ сочетает арсенал непрямых средств воздействия с перманентной угрозой вооруженной агрессии против России. Такая угроза используется для провоцирования военных расходов, подрыва экономики, информационно-психологического давления на население. Не исключено, что при определенных обстоятельствах угроза военного нападения может реальной, что требует безусловного приоритета в укреплении обороноспособности нашей страны.

Характерным для действий противника является стремление добиваться синергетического воздействия используемых технологий за счет создания интегральных синхронизируемых моделей ИВ с использованием ресурсов США и союзников по НАТО[150].

США и НАТО с целью сохранения мирового лидерства выстраивают интегрированную модель ИВ, способную обеспечить синхронизацию соответствующих действий в отношении противника с привлечением широкого арсенала средств информационно-психологического воздействия на население при подготовке цветных революций и ведении ГВ.

Развитие средств и технологий ИВ, ориентированных на обширные целевые группы населения в различных странах, делает все более актуальной разработку средств противодействия информационно-психологическим технологиям манипулирования сознанием, а также развитие методов управления и защиты информационного пространства.

Эффективность современной российской стратегии противодействия ИВ в решающей степени определяется четким осознанием и осмысливанием национальных ценностей и национальных интересов нашего государства, наличием научного обоснования их иерархии и приоритетности. Политолог А.А. Чекулаев предлагает классифицировать национальные интересы по степени их важности (приоритетности), временным и географическим показателям, а также сферам проявления. В структуре национальных интересов им выделяются интересы личности, общества и государства; жизненно важные (или главные), важные и просто интересы (группа специфических интересов); внутриполитические и внешнеполитические интересы. По степени важности он выделяет группы главных (жизненно важных), а также специфических национальных интересов[151].

Применительно к России следует отметить, что при реализации национальных интересов и ценностей в различные исторические периоды в зависимости от изменчивых условий преобладали политические, экономические, культурно-цивилизационные или военно-силовые акценты. Этим определялась направленность конкретных практических действий в соответствующих сферах деятельности государства.

Наряду с изменчивым блоком национальных интересов некоторые исследователи отмечают, что «у нации существуют константные ценности, к которым она стремится постоянно, в любых условиях»[152]. К их числу относят выживание социума, его благополучие, стабильное и безопасное развитие, культурную самобытность, возможность самостоятельно решать вопросы своего развития и обеспечивать суверенитет, поддерживать статус страны в мировом сообществе.

По нашему мнению, при разработке стратегии противодействия константные ценности должны использоваться в качестве своеобразных ограничителей предпринимаемых шагов в военно-политической, экономической, культурно-мировоззренческой сфере, выход за пределы которых недопустим. Обеспечение соответствия константным ценностям вырабатываемых в процессе принятия решений по различным политическим ситуациям в сфере обеспечения международной и национальной безопасности и будет определять адекватность применяемых мер системе ценностей и национальных интересов.

Кроме того, Россия располагает широким спектром уникальных консервативных ценностей, которые имеют широкое международное измерение. В их числе консервативное понимание личности и свободы, справедливость как ключевая сверхценность России (в том числе и справедливость мироустройства), моральная правота перед лицом глобального лицемерия и двойных стандартов, отрицание необратимости торжества евроатлантической модели глобализации, открытость к многополярному миру с принципиально разными доктринами развития и др.[153].

На XV Всемирном русском народном соборе в мае 2011 г. Святейший Патриарх Кирилл сообщил о работе над проектом «Базисные ценности — основа общенациональной идентичности», перечислив включенные в него понятия: справедливость, мир, свобода, единство, нравственность, достоинство, честность, патриотизм, солидарность, семья, культура, национальные традиции, благо человека, трудолюбие, самоограничение, жертвенность. Предстоятель выразил уверенность, что в этот список следует включить также веру[154].

Позиция РПЦ в защиту базисных ценностей как основы общенациональной идентичности делает церковь объектом ожесточенных информационных атак, которые направляются на «религиозные символы, идеи и образы православия и связанные с ними ценности веры, семьи, Родины, национальной культуры. Нам не известен ни один случай глумливого отношения к религиозным чувствам российских мусульман, иудеев, буддистов. Но православие так же, как и архетипы традиционного самосознания, выраженные в русской культуре, все время остаётся актуальным объектом нападения»[155].

Не вызывает сомнения, что Русская православная церковь как ядро цивилизационного объединения русского народа и его защитница на протяжении тысячелетия нуждается, в свою очередь, в защите от тщательно спланированных подрывных информационных операций.

Показательным в этом контексте является мнение авторитетного исследователя М.Б. Смолина: «Формально юридическое отделение Церкви от государства никогда не отделяло Православия от русской истории, от веками сложившегося психологического и нравственного стереотипа национального поведения. Современное тяжёлое положение российского общества, во многом потерявшего нравственные и мировоззренческие ориентиры, требует восстановления исторических взаимоотношений двух важнейших институтов нашего национального мира»[156].

Рассмотренный перечень национальных ценностей должен служить основой при осознании, формулировании и реализации национальных интересов, выработке стратегических национальных приоритетов и показателей состояния национальной безопасности. Использование предлагаемых российскими учеными подходов к определению национальных ценностей и интересов при разработке СНБ Российской Федерации в редакции от 31 декабря 2015 г. позволило придать документу новый стратегический размах и конкретность в решении жизненно важных национальных проблем.

В этом контексте особого внимания требует совершенствование российского потенциала «мягкой» силы для эффективного противодействия подрывным стратегиям ИВ. Наращивание масштабов использования информационных технологий против России, их доступность создают условия для обработки широких социальных слоев общества с привлечением технологий навязывания массовой культуры населению. При этом заимствуются и используются коды других культур на поверхностном, фрагментарном и упрошенном уровне, что упрощает задачу имитации и тиражирования образцов высокой культуры в различных формах информационного противостояния.

Методологически важной для разработки политики в сфере обеспечения информационной безопасности представляется мысль Г.Ю. Филимонова, автора работы «“Мягкая сила” культурной дипломатии США», о необходимости создания в Российской Федерации идейной и идеологической базы для успешной реализации комплекса задач по противостоянию современным подрывным информационным технологиям на основе общенародной консолидации. Для этого нужны «укрепление, а в отдельных случаях возрождение исторической памяти народа и его самосознания)[157].

Наряду с этим необходимы серьёзные длительные усилия по повышению на международном уровне заметности и притягательности России не только, например, в сфере высокой культуры или спорта высоких достижений, но и на уровне массовой молодёжной культуры (кино, музыка, телепрограммы, литература, массовый спорт и т. п.).

Одним из важных направлений развития «мягкой силы» представляется интернационализация российского образования. Увеличение числа иностранных студентов в российских вузах