Я нагнулась к Икасу, почесала его за ушком и прошептала тени:

— Ты со мной?

— Не выйдетссс, — мгновенно ответили мне, — эйтна-хассссашшшш здесь. Уходи.

Я выпрямилась, руки на груди сложила и мрачно смотрю то на отца, то на Нрого. Сложно и крайне неприятно мне, девушке современного мира, кадету военного учреждения, осознавать, что тут и здесь, а конкретно на Иристане, я вообще пустое место. Причем именно то свято место, которое пусто не бывает, потому как тут на меня у всех свои планы имеются. Валить отсюда надо! Валить быстро и без оглядки… на синеглазых некоторых.

— Ладно, — невесело согласилась я, — развлекайтесь.

Грациозный разворот — и я потопала обратно к лестнице, по пути размышляя исключительно над одной проблемой: мстить за расческу или не мстить? Проблем вообще-то было значительно больше — следовало срочно предупредить маму, что папандр ее план просек и явно на Иристане мамочку будет ждать засада, еще нужно было как-то сделать так, чтобы этот самый статус неприкосновенности, который «ни вашим, ни нашим», у меня оставался как можно дольше, ну и как-то что-то делать с Нрого и…

В этот момент из-за поворота выскочила сестра-бегемотик. В бежево-серой хламиде, с волосами, скрытыми под платком, с нарисованными бровями, с явно подклеенными ресничками, ибо имелся диссонанс между рыжими ресницами и черными, а еще сестричка благоухала так, что у меня дыхание перемкнуло.

— На свидание? — догадалась я, пока бегемотик оторопело на меня пялился.

Адалин невольно кивнула.

— А мама в курсе? — на правах старшей сестры поинтересовалась я.

Теперь она отрицательно покачала головой.

— Хм, — повторно осматриваю тушку родственницы и вношу альтруистичное предложение-. — Помочь нормально одеться?

— И я буду красивая? — мгновенно сменив настороженность на подчеркнутый интерес, спросила Адалин.

— Все мужики твои будут, — заверила я, — пошли.

Честно говоря, будь я на месте Адалин, никогда бы не пошла со своим врагом, слепо ему доверившись, но… именно ее доверие и сыграло со мной злую шутку, я даже мысли о вреде уже не допускала. И когда мы поднялись в мою комнату, я откровенно хотела только помочь, ну и нехилый шанс появился добыть немного информации.

— Первое, с твоей фигурой нужен корсет. У нас его нет, зато есть длинный черный пояс, так что талию мы тебе сделаем.

Икас настороженно следил за происходящим — пилинг, затем покраска волос. Серые невыразительные волосики бегемотика я для начала осветлила тоником, затем некоторые пряди выкрасила в золотистый, и безжизненные патлочки засверкали. Потом торопливо занялась лицом — ну брови, да, рисовать пришлось, зато ресницы я наклеила шикарные и начала перебирать свои вещи.

— Но… твоя краска тут, — возразила Адалин.

— Ты блондинка, — объяснила я, — тебе другой тон нужен и теней, и тоналки, и даже помады. И где-то у меня был старый набор Микусика.

Адалин, сидящая перед зеркалом с простыней на плечах, чтобы вещи не испортить, резко повернулась и спросила:

— А кто это?

— Микусь? — ковыряясь в чемоданах, переспросила я. — Это моя подруга, лучшая.

Потом некоторое время было тихо, и вдруг бегемотик спросила:

— А что такое «подруга»?

«Ну и планетка», — подумала я, а вслух ответила:

— Подруга — это всегда лучше друга. С подругой можно делать все что угодно и это всегда вдвойне веселее, чем одной. Подруге можно все рассказывать, даже то, что стыдно сказать маме. И последнее — подруга никогда в беде не бросает и всегда поможет.

Как раз к завершению данной фразы я откопала старенькую дешевенькую косметичку Микуси, мы такие себе купили, когда нам по пятнадцать было, а потом наши мамы подарили нам подарочные карты сети магазинов «Фейри», и мы обзавелись гораздо более качественным набором, дабы намалевывать моську, вследствие чего наши первые косметички были заброшены.

— Вот, нашла, — и я вернулась к сестре.

— Хочу подругу, — вдруг заныла Адалин.

Причем реально заныла, и губки надула, и весь вид такой — «я маленькая капризная девочка» называется.

— Хоти, — милостиво согласилась я, — но учти — заревешь, получишь!

Губки пузыриться перестали, на меня же был брошен испуганный взгляд, после чего Адалин опять включила глупую маленькую девочку и заявила:

— Ты злая! Бяка.

Сев на корточки перед ней, пристально смотрю на сие чудо в простыне и поражаюсь ее воспитанию. М-да, не повезет кому-то. Ну да ладно, подсластим несчастному пилюлю.

— Не моргай сейчас и глаза закрой, — скомандовала я сестре, беря подводку, — будешь дергаться, получится некрасиво. Кстати, а ты красивой для кого решила быть?

— Для повелителя, — буркнула Адалин, стараясь не дергаться.

Я же в это время рисовала четкую стрелочку и сама радовалась тому, как классно получается.

— А зачем тебе повелитель? — переходя ко второму глазу, интересуюсь между делом.

— Буду его Единственной, — пробормотала сестра.

— Ну да, — согласилась я, — замуж, это дело хорошее.

И вот тут Адалин выдала то, от чего у меня рука дрогнула:

— А ты будешь женой Ригана или Дьяра.

Что, опять?

Каюсь, чуток скосячила после ее слов, и стрелка вышла неровная. Осторожно подправив, снова спрашиваю:

— Дьяра знаю, а Риган — это кто?

— Старшие папины сыновья, — гордо ответила сестра. — Лучшие воины хассарата.

Как любопытно, однако. Переходя к работе с тенями, продолжаю допрос:

— А почему ты за таких сильных воинов не выйдешь?

И вот тут сестричка сникла, носом шмыгнула и ответила:

— Папа тебя больше любит… тебя в семье и оставит…

Бракованный навигатор, вот это любовь! Но, несмотря на внутреннее негодование, продолжаю рисовать глазки бегемотику, а она продолжала жаловаться:

— Папа тебя ни в какой клан не отдаст… Мама сказала, что во время войны тебя затребовал правящий клан Аэ, когда наши сестры погибли, и тогда отец тебя и шлюху Киару скрыл на другой планете. Мать правителя Аэ требовала исполнить право и тебя вернуть, но отец тогда солгал, что Киара сбежала и он не может ее отыскать. Потом мать повелителя умерла. Вот.

Мой мозг сейчас взорвется от переизбытка информации! Мне срочно, очень срочно нужна мама!

И тут наше милое общение было прервано нервным воплем:

— Адди!

Собственно, у нас с Адди было почти все закончено — я уже только блеск на губы наносила, так что гневно распахнутые двери нам особо не помешали.

— Адалин! — взревела ворвавшаяся бегемотиха. И тут же ее вопль сменился полным удивления восклицанием: — Адди?!