Воитель поднял руку:

– Тарик, это слишком сурово, слишком жестко. Мастер Август просто делал так, как советовал ему капитан Фром.

– Мои извинения, сэр, – сказал Торгаддон. – Я не настаиваю на ответе.

– А я не считаю, что Тарик неправ, – отрезал Абаддон. – Это колоссальное распыление живой силы. Целых три роты? Не считая отрядов армии…

– Будь я на его месте, такого бы не случилось, – пробормотал Торгаддон.

Август быстро-быстро заморгал. Было очевидно, что он еле сдерживается.

– Это непростительно, – заметил Аксиманд. – Просто непростительно.

– И все же мы его простим, – сказал Хорус.

– Разве можно такое простить, мой господин? – спросил Локен.

– Мне случалось расстреливать людей и за меньшие ошибки, – сказал Абаддон.

– Прошу вас, – воскликнул мгновенно побледневший Август и вскочил на ноги. – Я заслуживаю наказания. Я умоляю вас…

– Он не стоит болтерного заряда, – проворчал Аксиманд.

– Достаточно, – успокоил их Хорус. – Матануил совершил ошибку. Ошибку командира. Так, Матануил?

– Да, сэр, наверно, так.

– Он спускал свои силы по капле в опасную зону, пока они не иссякли, – продолжал Хорус. – Это печально. Иногда такое случается. Но теперь мы здесь, и этим все сказано. Мы исправим ситуацию.

– А что было с Детьми Императора? – вставил Локен. – Неужели они не могли подождать?

– А чего им было ждать? – воскликнул Эшкеррус.

– Нас, – с улыбкой ответил Аксиманд.

– Угроза нависла над всей экспедицией, – ответил Эшкеррус, прищурив глаза. – Мы первыми оказались на месте. В критической ситуации. Мы бросились вслед за Кровавыми Ангелами, чтобы…

– Чтобы – что? Тоже погибнуть? – спросил Торгаддон.

– Но три роты Кровавых Ангелов уже…

– Возможно, уже погибли, – вмешался Аксиманд. – Они показали, что за ловушка ожидает вас на поверхности. Вы просто шагнули в нее.

– Мы… – не сдавался Эшкеррус.

– Или лорд Эйдолон так сильно стремился к славе? – не дал ему договорить Торгаддон.

Эшкеррус вскочил со своего места и уперся взглядом в Торгаддона.

– Капитан, вы оскорбили честь Детей Императора.

– Да, возможно, – небрежно бросил Торгаддон.

– Тогда вы подлец, и ваше происхождение…

– Советник Эшкеррус, – остановил его Локен. – Больше всего мы ценим в Торгаддоне способность говорить правду. И сейчас он проявляет ее в большей степени, чем обычно.

– Хватит, Гарвель, – спокойно вмешался Хорус. – Всем надо успокоиться. Садитесь, советник. Мои Лунные Волки говорят немного резко, но их очень расстроила сложившаяся ситуация. Поражение имперских сил. Гибель трех рот Космодесанта. Безжалостные враги. Все это печалит и меня, и очень огорчит Императора, когда он об этом услышит. – Хорус поднялся во весь рост. – В моем отчете Императору будут указаны все подробности. Капитан Фром был прав, решив штурмовать этот мир, безошибочно распознав в нем гнездо ксеносов. Мы можем только рукоплескать его отваге. Мастер Август тоже был прав, когда оказал капитану поддержку, хотя при этом он и растратил все свои резервы. Командир Эйдолон тоже был прав, когда ринулся на помощь, не ожидая подкрепления, поскольку под угрозой находились жизни многих солдат, и в противоположном случае его можно было бы обвинить в трусости. Мне также хотелось бы поблагодарить всех офицеров, кто изменил свой маршрут и прибыл сюда с предложением поддержки. С этого момента мы справимся сами.

– И как вы собираетесь решить эту проблему, господин? – дерзко спросил Эшкеррус.

– Вы будете атаковать? – присоединился к нему Август.

– Мы обсудим наши возможности и своевременно известим вас. Это все.

Офицеры стали покидать стратегическую палубу, и вместе со всеми вышли и Седирэ, Марр, Мой, Гошен, Таргост и Круз, оставив Воителя наедине с морнивальцами.

Убедившись, что они остались одни, Хорус окинул взглядом четверку.

– Спасибо, друзья. Отлично сыграно.

Локен быстро осваивал метод Воителя использовать общество Морниваля в качестве политического оружия, а также стал сознавать, насколько искусным и хищным политиком был сам Хорус. Перед посадкой в катер «Духа мщения» Аксиманд коротко проинструктировал Локена по поводу линии их поведения на совете.

– Ситуация здесь сложилась крайне неприятная, и наш командир считает, что это произошло вследствие некомпетентности и ошибок на высшем уровне. Он хотел бы устроить им выволочку, чтобы они корчились от стыда, но… Сто сороковая экспедиция должна сохранить жизнеспособность и хоть какое-то самоуважение. Воителю необходимы их восхищение, уважение и безоговорочная верность. Ничего этого не останется, если он даст волю гневу и пустит в ход свое влияние.

– Значит, выговор останется на долю Морниваля?

– Так точно, – усмехнулся Аксиманд. – Лунные Волки все равно внушают страх окружающим, так что пусть они нас боятся. Пусть даже ненавидят. Мы станем рупором недовольства и разочарования. Все обвинения должны исходить от нас. Говори так прямо и откровенно, как захочешь. Заставь их ерзать от стыда. Они должны понять свои ошибки, но вместе с тем Воитель предстанет милостивым миротворцем.

– Следовательно, мы – его бойцовые псы?

– Зато ему нет необходимости рычать самому. Все верно. Он хочет задать им трепку, сделать внушение, которое надолго запомнится и из которого они смогут извлечь урок. Это позволит ему выступить в роли посредника. Остаться любимым, обожаемым, рупором спокойствия и разума. В конце концов, если мы все сделаем правильно, они почувствуют свою вину, а заодно и доброту Воителя, его милосердие, будут благодарны за то, что он не дал нам воли. Все знают Воителя как искуснейшего стратега, и никто не подозревает в нем таланта политика. Наблюдай за ним и учись, Гарвель. Император не зря назначил его своим заместителем.

– Отлично сыграно, честное слово, – с улыбкой сказал Хорус членам Морниваля. – Гарвель, твое последнее замечание оказалось особенно удачным. Эшкеррус был уничтожен.

Локен кивнул:

– С первого момента нашей встречи я заподозрил в нем человека, который стремится в первую очередь прикрыть свою задницу. Он давно понял, что допустил ошибку.

– Да, он ошибся, – согласился Хорус. – Теперь не рассчитывайте на теплое отношение со стороны Детей Императора. Они не страдают от недостатка гордости.

Локен пожал плечами.

– У меня и без них достаточно друзей, сэр, – сказал он.

– Когда все это закончится, Август, Эшкеррус и дюжина других офицеров могут получить взыскания за некомпетентность, – пренебрежительно заметил Хорус. – Но только тогда, когда все будет сделано. В данный момент моральный дух имеет огромное значение. Сейчас нам предстоит вести войну.