безжалостному критическому осмотру. Платье и непрактичные, зато красивые блузки, без раздумий отправились в кучу на вынос. Туда же бросила и туфли. Брала на случай официального приёма, куда в штанах и ковбойке не явишься.

В общем, перетрясла баул, оставив только посуду, смену белья, лёгкие мокасины, дорожный плащ и запасную тёплую рубаху. Всё равно, с книгами получилось объёмно и тяжеловато. Через несколько дней к весу привыкну, но сначала буду стонать и ругать себя за жадность. Ведь ещё надо взять воды и еды, пусть поселения тут пока не дальше дневного перехода друг от друга, но, мало ли.

Я сгребла всё, что на продажу, в мешок, и пошла на рынок. Тавернщик охотно подсказал, кто из торговцев даст лучшую цену, так что я смогла выручить ещё около шестидесяти чеканов. Неплохая сумма для глубинки, если хорошо поторговаться, то, потратив всё, до менки, можно приобрести какую-нибудь невзрачную крестьянскую лошадку, скорее всего даже без седла и сбруи. Хотя бы остатки поклажи понесёт, всё ж не на себе таскать. Посмотреть лошадку я решила с утра в день выхода, чтобы не тратиться ещё и на ночь постоя четвероногого транспорта, если всё же прикуплю.

Последние приготовления сделаны, вещи собраны, осталось только одно дело, и можно уходить. Толстый и тяжёлый Бестиарий аккуратно завернула в упаковочную бумагу и приложила к свёртку короткое письмо. Всего несколько строчек, в которых я прощалась с даном Ромасом, просила, чтобы он обязательно зашёл в каморку Охотников, выразила надежду, что подарок окажется полезным и пожелала удачи. Тавернщик заверил, что, как только постоялец протрезвеет до более-менее вменяемого состояния, то сразу получит свёрток с письмом.

* * *

Скотная ярмарка располагалась за городом, и, если выйти из восточных ворот (хотя, какие ворота, в Пригорске даже забора вокруг нет, не то, что городской стены), то получалось почти по дороге. Купить вряд ли куплю, не настолько я богатая, но хотя бы приценюсь.

Правильно сделали управители города, что не пустили эту ярмарку внутрь. Вокруг блеяли, мычали и хрюкали многочисленные животные. Запах стоял соответствующий. Но никто не кричал, не зазывал покупателей, как на обычном рынке, разве что повышали голос при азартном торге. Я покрутилась на лошадиной стороне, раскланялась со знакомым возчиком, пришедшим подбирать смену пожилой кобыле, и пошла дальше. На то, что я могла бы приобрести, без слёз смотреть было жалко. До полутора корон продавали скорых клиентов мясника, единственное преимущество которых в том, что до места превращения в колбасу добредут своим ходом и не надо тратиться на найм телеги. Рабочая скотина шла уже по две короны, про что более приличное даже не спрашивала.

Я не успела далеко уйти, как меня догнал мальчишка. Вроде был подручным одного из продавцов с несколькими лошадьми.

— Госпожа маг! Госпожа маг! — слегка запыхавшись от бега, заговорил мальчик. — Тан Калямин просил кланяться и передать, что он хочет нанять вас на одну работу.

Мальчишка и вправду поклонился в пояс. Я улыбнулась такой исполнительности.

— А он не говорил, что за работа?

— Нет, госпожа маг, но у него что-то с лошадьми случилось. Так вы пойдёте?

— Веди, — от самой идущей в руки работы сразу отказываться не стоит. Пришлось развернуться и идти обратно на ярмарку.

— Значит, это ты Элизкино проклятье сняла?

Вместо приветствия произнёс низкий плотный мужчина в добротной одежде. Мальчишка, выполнив задание, сразу убежал к лошадям, у которых возница торговался с другим мужчиной, видимо, помощником торговца. Увидев меня, он широко улыбнулся и подмигнул. Так вот откуда тан Каламин узнал, что я маг. Теперь понятно, что за проклятье, о котором он спросил.

— Вы про дуб, на котором она повесилась? — на всякий случай уточнила и, после кивка продолжила, — да, сняла.

Тан каламин скептически оглядел меня. Да, не выгляжу на серьёзного мага. Слишком молодая для местных даровний, что раньше двадцати пяти редко покидают Училище, и рюкзак с вещмешком не добавляют солидности.

— Лошадей моих не посмотришь? — неожиданно просяще спросил торговец. Я невольно оглянулась на его живой товар в загоне.

— Я не целитель и не ветеринар, в смысле, не скотий лекарь.

— Я думаю, сглаз на них или порча, — он тоже посмотрел на загон. — Тьфу ты, не на этих, эти в порядке. Те дома в конюшне остались.

— Посмотреть можно, гарантий, не видя, дать не могу, а так, почему бы и нет?

— Тришка! Давай сюда бричку! — немедленно распорядился купец. — Котыч, я сегодня не вернусь, завтра не знаю, остаёшься за главного! — это он уже мужичку, что вёл торг. Видать, большое хозяйство, раз на ярмарку пригнал десяток лошадей, да ещё и с помощником, и мальчишкой на побегушках. Хотя, последний мог и рабом быть.

Бричкой тан Каламин сел править сам, и почти всю дорогу расхваливал своё хозяйство. И лошади у него породистые, по замкам да рыцарям расходятся, и простых табун целый, и даже есть пони. Специально для благородных взял несколько на развод. Только почти через полтора диска, когда уже подъезжали к группе приземистых строений, перешёл, наконец, к делу.

— Недели две назад это началось. Вроде и здоровые, а всё равно какие-то не такие. Дальше — хуже. Едят плохо, вялые какие-то. И конюхи их смотрели, и знахаря с выселок привозил, все только руками разводят.

Мы подъехали к загону, где уныло бродило несколько животных. Тан Каламин опёрся об ограду и указал на огромного белоснежного коня. Несмотря на рост, он был тонок и хрупок.

— Вот он, моя гордость. Самый лучший, быстрый. Но ему хуже всех. Еле из конюшни вывели, так он и тут просто стоит.

Обитатели загона не обратили на нас внимания, как-то устало разбрёдшись по территории. Только один небольшой пони подошёл и ткнулся мохнатой мордой мне в руки. Машинально я стала его гладить и почёсывать.

— Может, потравились чем?

— Не, сено сразу сменили, даём тоже, что и всем, да перед этим осматриваем. Вода тоже с одного колодца. А и сама посмотри, остальные-то в порядке.

В других загонах лошади вели себя нанмого активней. Кто-то бегал наперегонки вдоль забора, кто-то валялся в пыли. В общем, на мой взгляд, нормальные, здоровые кони. Не то, что эти сонные мухи.

— А к гильдийскому магу не обращались?

Не помню, чтобы я видела заявку от конезаводчика, хотя, он мог её уже отработать.

— Тфу на него. Он только амулеты заряжать, да старые заклинания обновлять может, — сплюнул тан Каламин. — Пришёл, посмотрел, ничего на них нет, говорит, и ушёл. Ведь как-то этот паразит порчу навёл же!

— Кто? Маг? И зачем