шуточки, которые касаются только нас с ней? Это даже не связано с работой… Поверить не могу, что она тебе их показала… – удивляется Оуэн.

– Как я понимаю, ты не хотел никого обидеть, и я рад слышать, что у тебя не было таких намерений. Никто в нашей компании не должен никого намеренно оскорблять, – твердо говорит Эйден. – Но эти сообщения действительно расстроили Грейс…

– Да какого хрена! – перебивает начальника Оуэн. – Это тупо. Ты же с ней не согласен? До чего дошла эта политкорректность, – раздраженно бормочет он.

– …И еще я добавлю, что не хотел бы, чтобы кто-либо в нашей компании получал подобные сообщения через рабочий телефон или любым другим образом, – продолжает Эйден.

– Господи… сколько шума из ничего.

– Оуэн, я хочу быть предельно ясным. Ради Грейс и ради тебя. Ты говоришь, что это пустяк и он никого не оскорбляет. А я говорю, что это не пустяк, и это оскорбительно. Я признаю все, что ты делаешь для этой компании. Ты знаешь, я всегда отмечаю твои заслуги. В последние несколько месяцев ты много сделал для нас, и, конечно же, я вижу, что ты очень поддерживал Грейс… Но я хочу быть откровенным и не буду игнорировать поведение, которое считаю неуместным. Итак, я собираюсь изложить все это в письменном предупреждении.

– Нет, не делай этого… так нечестно!

– Оуэн, ничего личного, с любым другим я бы поступил так же, – вздохнул Эйден.

– Она строит козни против меня!

– Моя обязанность – защищать каждого в этой компании. И Грейс, и тебя… каждого. И я решил сделать тебе письменное предупреждение, где четко обозначу, что ни я, ни компания не потерпим таких сообщений. Хочу, чтобы ты понял: это единственная проблема, которую я могу отметить в твоем поведении и в работе, но все же это проблема, и такое поведение неприемлемо для тебя или кого-либо еще. В идеале, я бы хотел, чтобы ты извинился перед Грейс, но я не могу и не хочу этого требовать. Это ваше с Грейс дело. Но вам еще придется работать вместе, и я знаю, какие прекрасные профессиональные отношения у вас были в прошлом.

– Ты хочешь сказать, что я должен отслеживать все, что говорю или делаю здесь?

– Если ты не понимаешь, что твои сообщения неуместны, тогда да, тебе нужно быть более бдительным. Есть ли что-то конкретно в этих сообщениях, что кажется тебе нормальным?

– Что плохого в комплименте? – удивляется Оуэн.

– Хорошо, в одном из них ты пишешь: «Ты так классно одеваешься…. Без одежды ты, наверное, еще лучше?» – цитирует сообщение Эйден.

– Да, ну и?

– Что это значит?

– Это просто глупость… Просто легкий флирт, понимаешь?

– Значит, тут есть сексуальный подтекст?

– Ну, лишь в некоторой степени, на самом деле я просто делаю комплимент ее фигуре, – объясняет Оуэн. – Это не оскорбление. У нее отличная фигура. Я знаю ее много лет. Это просто стеб. Хочешь сказать, что не замечаешь, как она иногда одевается?

– То есть, ты хочешь сказать, что, когда женщина носит определенную одежду, и между вами близкие профессиональные отношения, ты можешь сказать что-то подобное? – уточняет Эйден.

– Да, если ты просто шутишь, как я, и не ведешься на какую-то дебильную me-too фигню.

– Оуэн, если бы это было единственное сообщение, Грейс, возможно, не пришла бы ко мне. Я согласен, у всех есть всякие мысли, и мы все вольны думать все, что хотим. Но дело не в том, что ты думаешь. Это одно из четырех сообщений, о которых тебя никто не просил, и, насколько я понимаю, на которые ты не получил ответа.

– Хмм… Ну да, вроде она ничего не ответила.

– Все они связаны либо с чем-то, что надето на Грейс, либо с ее ногами, либо с ее задом. Я хочу быть предельно ясным – это неуместно, это ее расстроило, и ты получишь письменное предупреждение. Я вижу, что тебя это злит, и ты считаешь наказание несправедливым или несоразмерным. Ты сказал, что не хотел никого обидеть, и я знаю, что у вас и Грейс давно сложились прекрасные профессиональные отношения. Уверен, вы их сохраните. Я знаю, что ты зарекомендовал себя как прекрасный коллега, который всегда во всем поддержит. Я знаю и признаю, что в прошлом ты помогал и Грейс, и многим другим. Но я не собираюсь менять своего решения, и из уважения к тебе говорю все открыто, прямо и ясно. Сегодня днем ты получишь письмо. Заходи ко мне в любой момент, если что-то останется неясным, или если захочешь еще что-то обсудить.

В этом диалоге Эйден начинает ясно и уверенно – он сразу говорит, о чем пойдет речь. Хотя Эйден, не колеблясь, переходит к сути, он все же учитывает точку зрения Оуэна. Он также верит, что Оуэн, возможно, действительно не хотел никого оскорбить, но и не поддерживает эту точку зрения. Эйден также пытается решить все мирно, но подчеркивает главную проблему: другой сотрудник расстроен и оскорблен. Он говорит все прямо. Без гнева и без пристыжения Оуэна он объясняет логику своих суждений. При этом он не пытается свалить все на Грейс и дает понять, что это не ее решение, а его собственное, на правах начальника. Таким образом, он четко определяет проблему и дальнейшие действия. Он также подчеркивает, что подобное наказание понес бы каждый, и не игнорирует заявление Оуэна о несправедливости. Эйден разъясняет, что решение не подлежит обсуждению. Он признает, что не помешало бы извиниться перед Грейс, но только если Оуэн сам этого захочет, и посредничество Эйдена тут будет неуместно.

Эйден также хочет выяснить, понял ли Оуэн, что поступил неправильно. Он откровенно подчеркивает необходимость следить за своей речью, если Оуэн не понимает проблемы, но не называет его идиотом или животным за то, что он не в силах понять свою ошибку.

Самое главное в этом случае – объективность и спокойствие Эйдена, а также его приверженность целям и понимание того, что обвинения и агрессия, скорее всего, вызовут у Оуэна защитную реакцию и ответную агрессию.

Лия и Джулия

Но как насчет ситуации, которая носит более личный характер и в которой у вас нет автоматического авторитета как у нашего начальника? Перейдем к дилемме Лии относительно ее дочери Руби и очевидного издевательства над ней со стороны дочери Джулии – Айлы.

Это более волнительная ситуация. Лия не хочет расстраивать Джулию или